Все-все-все и Мураками

— Ты сегодня хочешь туда идти?

— Надо. Раз сказано, надо что-то сделать. Хотя слегка страшновато мне.

— Давай оставим эту затею, пойдем гулять, поедем за город, будем слушать пение птиц, целоваться и ни о чем не думать, давай все бросим, забудем, вроде ничего и не было. Мы же можем считать, что это нам все приснилось, что это просто неудачный сон?!

— Ничего не получится.

— Почему?

— От себя не убежишь.

— Давай и не убегать от себя. Может же у людей быть простое счастье, без заноз и пуговиц?

— Нет.

— Тебе плохо со мной?

— Мне очень хорошо с тобой, мне никогда так хорошо не было.

— Так что же?

— Наша история имеет другой конец.

— Ты хочешь сказать, что у нас нет будущего?

— Этого я не хочу сказать. Просто будущее у нас другое.

— Откуда ты это знаешь?

— Ты что, забыла? Я же питерский оракул.

— Ах да, извините, призабыла… А я — московский сновидец, так что же нам теперь делать?

— Я поеду к Дези, все ей расскажу, и далее — по тексту.

— По какому тексту?

Полюшко не ответил. Он поцеловал меня, сказал, что позвонит, и ушел.

Глава 23 Снизу правда, сверху ложь, а в театре много лож…

Мне стало грустно с уходом Полюшка. Какие-то нехорошие мысли охватили. Я себя уговаривала: все будет хорошо, все будет просто отлично, не может быть снова плохо. И сама себе не верила. Голос внутри талдычил: а почему все должно быть хорошо? Где это сказано, что все будет хорошо? Ты же сама с утра пела «Весенний сон». Во-первых, петь с утра плохо — к вечеру заплачешь, потом, ты же только начало этой песни пела, а дальше-то? Ты ведь не пела, что дальше появился петух и сладкий сон прогнал, что кругом был мрак и холод, и ворон на крыше кричал. Еще мне вспомнился Витька. Ужас. Ан— желка видела автобус. Странно. И тоже, по-моему, ничего хорошего. Еще она о походе через реку говорила. Это тоже уже где-то было. Ну да, конечно, это ж в И-ДЗИН у девчонок! Надо к ним съездить, надо раскинуть, тут что-то опять у меня затычка.

Народу на бульваре было много. Все радовались солнечной теплой погоде. Разоделись уже по-весеннему. Вот так всегда у меня — когда все смеются, я плачу, и наоборот. Чувство тревоги не проходило. Меня ничто не развлекало.

Ладно, как говорится, не буди лиха, пока спит тихо. Надо срочно взять себя в руки. Купила мороженое, свое любимое — фруктовое, розовенькое, вкуснятина! От такого мороженого самое плохое настроение поднимается. Оно теперь «шербет» называется, а раньше, в детстве, называлось «мороженое за семь копеек». Совсем как старуха стала — «раньше все по-другому было»… Так тоже жить нельзя. Какая разница, как называется? Вкус, главное, тот же, из детства.

После мороженого отпустило немного. Остаток пути я прошла в удовлетворительном настроении ближе к хорошему. Вот уже и храм Христа Спасителя блестит куполами. Когда я еще только готовилась поступать в институт, один мальчик на подготовительных курсах на— рисовал композицию на эту тему. Он нарисовал бассейн «Москва» с купальщицами, а над бассейном у него поднимался сизый пар в форме собора Христа Спасителя. Мальчика тогда выгнали, помню, с подготовительных курсов. Сейчас все изменилось. Кроме мороженого за семь копеек, хотя у него теперь другие название и цена. Я думаю, сейчас многие названия изменились, а суть все равно осталась та же.

Я очень быстро пришла в галерею.

Там ничего не изменилось, и слава богу: и название, и суть были на месте.

Валя сидела на инкрустированном диване и улыбалась мне.

— Привет, Валь, где Инесска?

— В данный момент, я думаю, на рынке в Пекине.

— Вот оно что…

— За вазочками поехала.

— Дело нужное, а у тебя как дела?

— Все очень неплохо, сижу, сегодня, правда, народу маловато. Всего несколько нэцке продала, кувшинчик, три свитка, две вышивки да соусник для китайского соуса «Чжень».

— Не знала, что есть специальные соусники для специальных соусов.

— Это типа виагры. Чжень — по-китайски «возбуждение».

— Ну надо же… А как он выглядит, этот соусник?

— Вазочка такая с носиком, как правило, с двумя драконами в позе чжень.

— А что, есть еще и поза такая?

— Тебе лично надо или спортивный интерес?

— Спортивный.

— Один дракон держит на языке шар. На шаре — бимба с завитушкой. На бимбе — бабочка с расправленными крылышками. Во рту у бабочки такой небольшой прибамбасик на веревочке, от которого тоненькая ниточка протянута к другому дракону, который, в свою очередь, держит во рту другой шарик. На другом шарике — другая дримба, более тоненькая. На этой дримбе другая бабочка сидит, типа мотылек, маленькая. У мотылька во рту петелька и ниточка от первого дракона входит в петельку второго дракона.

— Надо же… Это отсюда пошло выражение «тютелька в тютельку»?

— Наверное, вещь старинная и до жути утонченная.

— Валь, скажи, опять для спортивного, а соус к вазочке прилагается?

— Соус отдельно, по другой цене.

— Вы и соус, значит, продаете?

— Соус — это специальное предложение, для постоянных покупателей.

— Прости, что я так тебя терзаю, а что, соус обязательно надо подавать в специальном соуснике, так просто нельзя употреблять — из баночки?

— Можно и чай из кастрюли хлебать, но как-то из чашки приятнее.

— Убедила, гениально и просто и, наверно, очень действенно.

— Я не пробовала, но говорят — фантастика! Только сильно не надо увлекаться.

— Это и слону ясно, сильно увлекаться не надо ничем, кроме искусства.

— Кстати, не объявился этот твой почитатель — Гюнтер Пер?

Валя задала этот вопрос, и я вспомнила про того. Удивительно, все последние дни мысль о нем ни разу не приходила мне в голову.

— Нет.

— Вот сволочь! Ничего, потихоньку оклемаешься. Новые работы нарисуешь, еще лучше тех. Выставку устроишь, сразу прославишься, все работы продашь, машину купишь. Представляешь, какая прекрасная картина: ты в шикарном авто едешь, вся довольная, счастливая, офигительно выглядящая. Навстречу этот урод идет в белых кроссовках и светлом свитере.

И тут ты — как бы невзначай заезжаешь в лужу, и брызги грязи обдают его с ног до головы. Он орет, ты притормаживаешь, слегка нажимаешь кнопку стеклоподъемника, стекло опускается, и ты так ему с улыбочкой: типа экскьюз ми, пардон, не нарочно. У него глаза на лоб. А ты опять нажимаешь кнопку стеклоподъемника, тонированное стекло плавно закрывается, ты газуешь, остатки грязи добрызгивают его из-под задних колес. Шикарные покрышки нежно шуршат по влажному асфальту…

Валин рассказ потряс меня. Мне никогда в голову не приходило ничего подобного. Сразу всплыла цитата из Бабеля: «Вот поэтому он король, а у вас на носу очки и в душе осень».

— Валь, ты никогда не пробовала сценарии для телесериалов писать? Мне кажется, у тебя бы они просто влет уходили.

— У меня все влет уходит, за что ни возьмусь — все влет. Тут у нас и так сплошной телесериал.

— Это точно. Кстати, ты мне на И-ДЗИН не раскинешь?

— Хочешь узнать, когда это все произойдет?

— Что-то у меня настроение не очень.

— Конечно, не расстраивайся, сейчас, вот увидишь.

Я стала кидать монетки.

— Все прекрасно, тебе выпал Чжун-фу — Внутренняя правда.