Всё взять и смыться

– С озера прилетели.
– подумала я и перед моим внутренним взором встала гладь небольшого озера с поросшими камышом берегами и лодочной пристанью. Картина была такой яркой, что я ни на минуту не усомнилась в реальном существовании озера, но, как ни странно, ни капли не расстроилась по поводу очередного фортеля собственной памяти. Я так устала от всех этих загадок, что сил не было думать о них. Ну есть озеро и ладно! Вспомнила я о его существовании и хорошо! А откуда я о нем знаю, потом разберусь.. Не это в тот момент заботило меня, гораздо важнее было собраться с силами и добраться до собственной квартиры. Все-таки у меня там лежал труп, а я уже целые сутки находилась вдали от него.

Я медленно спускалась по лестнице, осторожно неся свою больную голову и стараясь резким движением не спровоцировать нового приступа. Ноги по щиколотку утопали в ковровой дорожке, устилающей ступени, рука легко скользила по атласной поверхности резных перил и я лениво подумала, что денег в этом доме немеряно, а значит всегда найдутся охотники ими поживиться. Так что Костя, скорей всего, прав, опасаясь чужих людей и подозревая всех без разбору в коварном желании урвать кусок от имущества своего отца.

На площадке между пролетами стояла крепко сбитая, ладная девушка и усердно терла оконное стекло. Заметив краем глаза движение за спиной, с улыбкой обернулась, ожидая увидеть кого-то из своих, и тут её взгляд наткнулся на меня. Она как стояла с поднятой тряпкой в руках, так и застыла, не замечая, что грязная вода капает на светлый ковер. Улыбка медленно сползла с круглого лица со здоровым деревенским румянцем, уголки пухлых губ опустились, глаза испуганно округлились. В одно мгновение кровь отлила от щек и они из розовых стали мертвенно бледными. Сообразив, что своим неожиданным появлением напугала бедную девчушку, я растянула губы в улыбке и смущенно прошептала:

– Извини, не хотела тебя пугать.

Девушка ничего не ответила, только судорожно дернула головой, быстро отвернулась и снова принялась тереть невидимое пятно на стекле. Я секунду постояла, затем пожала плечами и продолжила свой неторопливый путь вниз по лестнице. Ее реакция меня немного огорчила, но совсем не удивила. Я уже начала привыкать к тому, что люди при виде меня цепенеют и слегка пугаются. Думаю, я никогда не была особенно красива, а после болезни исхудала и стала выглядеть просто ужасно, да и наряд меня не красил. Я подумала, что в ближайшие дни нужно обязательно сходить в магазин и купить себе что-то более подходящее из одежды. Но эти мысли прошли мимоходом, мелькнули и тут же исчезли. В тот момент меня больше волновало, как выбраться из дома и избежать встречи с хозяевами, особенно с Марией Ефимовной. Хлопотливая старушка могла опять пристать ко мне с уговорами остаться, а я не была уверена, что у меня хватит сил им сопротивляться.

Благополучно одолев спуск, я оказалась в холле первого этажа. Прямо передо мной был выход на улицу, справа-дверь в столовую, слева - в кабинет, за спиной-в кухню. Я точно знала, что столовая была выдержана в белых и голубых тонах, а в кухню вели три ступени, спускаться по которым нужно осторожно, потому что они очень крутые. Откуда это было известно, понятия не имела и меня в тот момент это не интересовало. Я уже устала удивляться, навалилась аппатия, хотелось только одного: благополучно добраться до дома.

Я почти достигла выхода, когда кухонная дверь распахнулась и в её проеме возникла Мария Ефимовна.

– Ты куда это собралась?
– всплеснула она руками.

– Домой.
– не глядя в её сторону буркнула я и взялась за дверную ручку.

– Опять за свое? Уж говорено-переговорено, а она опять за рыбу гроши! Сказано ж тебе: лежи, поправляйся, кушай. Ты, между прочим, с утра ничего не ела. Ты на себя в зеркало глядела? Ты ж зеленая вся от голода! Перестань кукситься и пойдем в кухню, я тебя покормлю.

Я угрюмо слушала причитания тети Мани, руку от двери не отнимала, но и уходить не торопилась. Дело в том, что есть, действительно, хотелось, а дома, скорей всего, шаром покати. Представив себе, что по возвращении нужно будет тащиться в ближайший магазин, потом стоять возле плиты, а сил никаких нет, я вздохнула и подчинилась. Однако, как только перешагнула порог кухни, так горько пожалела о своем решении, потому что там обретался лысый Стасик. Он и ещё какой-то парень сидели за столом и ужинали. В мою сторону племянник тети Мани посмотрел мельком и сразу же, не говоря ни слова, снова уткнулся в тарелку. Его сосед, напротив, глаз с меня не сводил, чем сразу нажил в моем лице кровного врага. Я знала, что выгляжу отвратительно, в этом повышенном внимании к себе углядела оскорбление и моментально разозлилась. В общем, вид этой парочки, особенно Стасика, подействовал на меня, как красная тряпка на быка. Усталость как рукой сняло, аппатия улетучилась, в крови забурлил адреналин. Приподнятое настроение сразу отразилось на лице, а парень оказался смышленым и от греха подальше быстро опустил глаза. Стасик же обо всех этих метаморфозах не подозревал и продолжал угрюмо пялиться в тарелку. Мария Ефимовна усадила меня за стол, поставила передо мной дымящуюся еду и сама пристроилась тут же. Молчать она по свой природе была не способна, поэтому с ходу принялась жаловаться на меня племяннику. Наябедничала, что я рвусь домой, напомнила, что врач приписал постельный режим и, наконец, потребовала от родственника, чтоб он призвал меня к порядку.

Стасик терпеливо выслушал все её причитания, потом поднял на меня тяжелый взгляд и процедил:

– Хочешь получить пятьсот баксов, лежи и не рыпайся.

– Стас!
– сурово прикрикнула на него Мария Ефимовна.
– Ты что такое говоришь?

– С ней иначе нельзя, Маня. Она жуть, какая наглая.
– устало сказал он.

– Три!
– выпалила я.

– Что три?

– Три тысячи и по рукам!

Стас изумленно уставился на меня, на время потеряв дар речи, а я воспользовалась этим и любезно пояснила:

– Меньше никак не могу. Сам прикинь, все-таки речь идет о моем здоровье. Стыдно было бы оценить его в каких-то жалких пять сотен.

– Нахалка.
– покачал он головой.

– Сам такой!
– не осталась я в долгу.

– Ну-ка, прекратите!
– сурово прикрикнула на нас тетя Маня.
– Ведете себя, как подростки! Постыдились бы! Ведь давно уже не дети!

Положив конец зарождающейся сваре, она тут же успокоилась и уже другим тоном обратилась к племяннику:

– Перестань задираться и расскажи, где был и что удалось узнать.

Он неопределенно пожал плечами:

– Ничего не удалось узнать. Она села за руль, выехала за ворота и бесследно исчезла.

– Разве так может быть?
– растерянно спросила Мария Ефимовна. Неужели её никто не видел?

– Видел сторож на выезде из поселка. Но куда она делась потом, он, естественно, не знает. Одно могу сказать, время было выбрано очень удачно. В доме, кроме Юльки, никого не было.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Завтра с утра поеду в Центр, поговорю с директрисой. Может, она что прояснит в этой истории. Хотел встретиться с ней сегодня, но её не было в городе, уезжала куда-то по делам.

Посчитав, что выложил все, он замолк и опять принялся пялиться в тарелку.

Парень, что сидел рядом, за все время ни разу рта не раскрыл. Сидел, уткнувшись носом в еду и делал вид, что полностью поглощен ею, однако напряженная поза выдавала его. Было заметно, что он внимательно прислушивается к тому, что говорится за столом.

Мария Ефимовна выслушала племянника и теперь сидела молча, подперев голову рукой и еле слышно вздыхая.

Что касается меня, так мне сам бог велел не высовываться.