Все за Куина

— Джаред?

— Да?

— И давно Алекс работает в Интерполе?

— Ну, я точно не знаю. — Джаред глубокомысленно нахмурился. — Алекс, ты, случайно, не помнишь, когда именно ты завербовался?

— Даты всегда были моим слабым местом, — пробормотал Куин.

Тут, наконец, подал голос Вульф:

— Кулаки всегда были моим сильным местом, — язвительно процедил он, — не хотите ли вы, пара клоунов, сами в этом убедиться?

Джаред глянул на него, едва заметно поморщился и сказал:

— Мне кажется… уже почти десять лет.

Макс медленно и глубоко вдохнул, всем своим видом олицетворяя человека, который изо всех сил старается сдержаться. Гневался он редко, но в гневе бывал страшен.

— Десять лет! Уже десять лет Алекс играет роль скандально известного взломщика.

— Это я известен, — немного обиженно сказал Куин. — И весь смысл работы под прикрытием, Макс, именно в том, что никто ничего не знает.

— Джаред знал.

— Мне нужен был связной. Кроме того, мы оба, и Джаред, и я, проводим большую часть времени в Европе, а вы двое и в гости-то редко приезжаете. И даже когда мы виделись — ну, просто об этом никогда речь не заходила. Если бы вы меня спросили, я бы не стал лгать. Но ни один из вас никогда не спрашивал меня, не работаю ли я с Интерполом.

Он посмотрел на двух старших братьев, встретил убийственные взгляды обоих, и принял подходящий к случаю пристыженный вид.

— Ну, всё же не так плохо, правда? Я имею в виду, ничего страшного не случилось, поэтому…

— Ты грабил людей, — сказал Вульф.

— Ну, не совсем. — Куин посмотрел на Джареда, ища поддержки. — Объясни им, пожалуйста, ладно?

— Первые несколько «грабежей», — сказал Джаред, не глядя на Макса, — были инсценированы с помощью владельцев ценностей. После было довольно легко создать образ, окружённый тайной, и позволить прессе позаботиться об остальном. Каждый раз после ловкой кражи кто-нибудь да говорил: «Это Куин!» Так его репутация укреплялась, а он в это время использовал свои эээ… данные природой способности, чтобы добывать для нас информацию и свидетельства.

Макс посмотрел на Куина.

— Значит, когда ты пришёл ко мне и рассказал трогательную сказку о том, что тебе нужно помочь Интерполу поймать Паслена, чтобы самому избежать тюрьмы, ты просто сочинял, чтобы убедить меня рискнуть коллекцией?

— Прости меня, Макс, — Куин поморщился, но прямо встретил суровый взгляд брата. — Я считал, что ты бы не пошёл на такой риск, если бы не думал, что это ради меня.

— Я говорил ему, что это безумная идея, — проворчал Джаред.

— Почему ты мне этого не говорил? — возмутился Макс.

— Я говорил, и много раз. Ты никогда не упоминал о том, что моему брату якобы угрожает тюрьма.

— Кстати об этом брате, — Макс обвиняюще посмотрел на Джареда, — вы двое, похоже, прекрасно проводили время, играя роли братьев в ссоре. Я нередко чувствовал себя в роли арбитра.

— Эй, секреты были не только у нас, — взгляд Джареда был не менее обвиняющим, — ты, оказывается, тоже прекрасно умеешь обманывать.

— Он прав, чёрт побери, — Вульф поглядел на Макса. — Какого дьявола ты не сказал мне с самого начала, что вы готовите ловушку Паслёну? Ты позволил мне думать, что Джаред охотится на Куина.

— Только в самом начале, потому что ты не сказал мне, что знаешь о том, что Куин — это Алекс, — парировал Макс. — Я думал, что ты этого не знаешь, пока его не подстрелили.

— Алекс! — упрекнула Элизабет. По её тону можно было подумать, что она журит сына-малыша, вернувшегося домой с подбитым глазом.

Её младший сын, хоть давно уже не малыш, смутился, покаянно признавая себя виновным в том, что дал себя подстрелить:

— Извини, мама, — пробормотал он.

Макс несколько секунд смотрел на Алекса, потом перевёл взгляд на Джареда.

— Все эти годы ты позволял ему…

— Эй, погоди, — серьезно заметил Алекс, — это моя жизнь, Макс. И это была моя идея. Джареду она не нравилась, но он знал, что я бы занялся тем же самым и в одиночку, если бы мне пришлось. Он постарался, чтобы не пришлось.

— Так как удержать его я не мог, — грустно подтвердил Джаред, — казалось, лучшее, что я могу сделать, — это помогать ему оставаться в живых. Вы не поверите, на какой безумный риск он…

— Давайте не будем больше об этом, — поспешно прервал Куин.

— Я всё же хотел бы знать, — Вульф продолжал хмуриться, — почему мне пришлось обнаружить, кем ты являешься, — или кого ты из себя изображаешь, — поймав тебя с поличным у сейфа.

— Если бы ты был в кровати, как и полагалось в то время, — ответил ему Куин, — этого бы не случилось. Откуда я мог знать, что ты гостишь у Бишопа?

Вульф и Макс заговорили одновременно, и, хотя претензии их были не совсем ясны, было очевидно, что они ещё не готовы простить осаждаемого со всех сторон Куина.

Джаред внёс свою лепту, защищая решения, которые они с Куином сделали за прошедшие годы.

Морган положила локоть на спинку кресла за светловолосой головой Куина, и, забавляясь, слушала, иногда спрашивая себя, не кончится ли всё это роскошным братским мордобоем. Или встречей с кинжалами на рассвете — только, конечно, если им удастся выяснить, кто из них самый обиженный. Решив, что дожидаться возможной драки не стоит, она вдруг рассмеялась.

— Что тебя так развеселило? — спросил Куин.

— Не ведаем, какую сеть плетём!.. [13] Кажется, в этой сети вы запутались все четверо.

Солнце уже всходило, когда Алекс и Морган добрались до её квартиры. После бурно проведённой ночи и всего выпитого кофе спать им обоим не хотелось. По пути они почти не разговаривали, и только уже добравшись домой, Морган собралась с духом, чтобы задать вопрос, крутившийся у неё в голове.

13

Цитата из «Мармиона» Вальтера Скотта:

“Не ведаем, какую сеть себе плетем, единожды солгав” (пер. Г.П. Злобина)

Будучи верна себе, она заставила голос звучать мягко и непринуждённо, хотя всё в ней было напряжено от беспокойства.

— Ты скоро возвращаешься в Европу? Я имею в виду, Джаред сказал, что они с Дани хотели провести здесь медовый месяц, прежде чем он вернётся на службу, но раз твоя работа здесь закончена…

Алекс схватил её за плечи и развернул лицом к себе, а поскольку она отказывалась поднять на него глаза, приподнял ей голову, взяв за подбородок. Вид у него был очень серьёзный.