Всегда буду рядом

– Мужика не поделили?

Блин! Вот как это со стороны выглядит! Ну, теперь пойдут слухи. Анюта пожала плечами и занялась работой. Четыре пары заготовок сделала ещё до больничного. Лучше закончить с ними, а уже потом приниматься за следующие. Разложила перед собой, вздохнула.

Это будет Гена – взяла первую заготовку. Если ответвитель получится бракованный, то ей суждено стать Филаретовой. Второй, пусть будет Стас, а третий… да хоть и Митя! Четвёртое волокно осталось без имени. Анюта усмехнулась. Из троих претендентов лишь один предлагал идти замуж, но на то и гадание, чтобы заглянуть в будущее. Современный вариант ворожбы. Сердце девушки замирало каждый раз, когда нажатие кнопки запускало электрическую дугу. Процесс проходил идеально, все три наречённых мужскими именами ответвителя полностью соответствовали требованиям и отправились в коробку «готовые». «Брак» пустовал. Кузницина обратилась к четвёртой заготовке: а ты, кто? Вадим? Отмахнулась от глупой мысли, зарядила заготовку в аппарат, установила ответное волокно, заглянула в окуляр, нажала кнопку.

Сдвоенное и утончённое до нужного диаметра волокно сближалось с одинарным. Два прозрачных стерженька ровными сколами коснулись друг друга. Вспыхнула дуга, размягчившая стекло. Разделяющая линия исчезла и запузырилась. Застыла утолщением причудливой формы, напоминавшим кукиш. Брак! Вот те раз! Аня откинулась на спинку стула. Вадим – вот кто её судьба.

Глупо. Аня огляделась. Никто не подслушал, какими пустяками занята её голова? Тётушки склонились над работой. Даже Шалость угомонилась. До Анютиных экспериментов никому не было дела. Оглянулась на шаги. В сопровождении мастера в цех впорхнула юная девушка с печальными глазами. Кедров привёл практикантку. Митя шагал вдоль ряда, девчушка семенила следом. Остановились у стола, следующего за Люсиным. Он пустовал. Хозяйку, пока Аня болела, проводили на пенсию. Шалость приветливо вскинула руки:

– Добро пожаловать! – откликнувшись на неразборчивую просьбу мастера, добавила: – Конечно, Митя! Подскажем, научим, подбодрим!

Кузницина занялась новыми заготовками. Каждой давала мужское имя. Любое, какое приходило в голову. К перерыву выстроился ряд: Петя, Серёжа, Саша, Коля и Максим. Вполне возможно, что судьба Анютина бродит ещё где-то, совершенно незнакомая.

Переговорить с Люсей во время чая Аня не смогла, хотя стремилась развеять возникшую неловкость. Шалость откровенно избегала Кузницину. В чайной собрала вокруг себя почти всех тётушек и зачитывала раздобытые в интернете «пирожки». Практикантка оказалась в гуще и первой смеялась над шутливыми стишками. Анюта, не допив кофе, сполоснула чашку и отправилась на улицу. Торчать в помещении, где тебя буквально все игнорируют, было выше сил.

В дверях столкнулась с Митей, мастер успел перекурить в буфете соседнего корпуса и торопился в тепло.

– Куда? – спросил строго. – Только поправилась и опять хочешь простудиться? Промозгло, не для прогулок погодка.

– Я чуточку, – скользнула мимо мастера Анюта. На душе стало теплей от его заботливого тона. Даже пожалела, что ответвитель по имени Митя не угодил в коробку «брак».

Игра продолжалась до конца смены. Весь отряд заготовок благополучно переселился в «готовые», из чего Кузницина сделала вывод, что имени будущего супруга она не знает. Есть ещё вариант остаться одинокой.

Первый рабочий день после болезни получился на редкость урожайным. Незадолго до ухода Люся решилась ещё разок наименовать заготовку Вадимом, совершенно ожидаемо ответвитель получился негодным. «Так, – решила Аня, – вдова-таки».

Прибрала рабочее место, заторопилась в раздевалку. Надо перехватить Люсю, пока та не свинтила. Пусть объяснит, чем Аня заслужила немилость подруги. Оказалось, что Шалость ушла вместе с практиканткой, у которой, как у несовершеннолетней, рабочий день сокращён. И как они умудрились прошмыгнуть мимо? Видно, Аня слишком увлеклась гаданиями.

Хорошо ещё, что первая смена. Вечером темнело рано, и после второй придётся ездить на такси, ведь из-за беспричинной ссоры с Шалуньей на автомобиль Люськиного жениха рассчитывать не приходилось.

За проходной Аню ждал сюрприз. Как только девушка сбежала по ступеням, от стены отделилась тёмная тень и скользнула следом. Аня вздрогнула всем телом. Вадим?! Обернулась.

– Это я, – сухо сказал Стас, – извини, что без предупреждения, никак не могу до тебя дозвониться.

– Странно, – Кузницина вытащила из сумочки телефон и продемонстрировала пустой экран, – нет пропущенных. Может, ты неправильно номер записал?

– Дай-ка.

Молодой человек порылся в настройках, что-то изменил. Потом сделал вызов со своего айфона. Анютина трубка запела.

– Теперь будут проходить.

Мобильный вернулся к хозяйке. Сунула в карман ветровки.

Двинулись по дорожке. Переполненный влагой воздух холодил лицо. Сердце Анюты учащённо трепыхалось. Девушка никак не могла отделаться от мысли, что её спонтанное гадание не указало на Стаса. Смятение мутной волной захлёстывало разум, немеющими от навалившейся тревоги пальцами Аня сжимала трубку мобильного. Безотчётно представила себя безвольной, загипнотизированной, уснувшей. Спасти её от чар мог только звук полученного сообщения, но «Вадим» молчал.

Тёмный роман

Аня не смогла бы объяснить, почему отношения со Стасом назвала «тёмным романом». Определение это родилось в подсознании и прочно закрепилось.

Почему роман, понятно – Стас ухаживал красиво. По клубам больше не ездили. Гуляли, сидели в кафешках, заглядывали в музеи, на выставки, бывали в театрах. Кузницина оформила очередной отпуск и забыла о Люське, работе, тётках. В голове частенько роились мысли о будущем: станут ли они со Стасом близки? Если да, позволит ли он ей оставить работу и заняться творчеством? Судя по всему, новый ухажёр – человек состоятельный и не ждёт трудовых подвигов от второй половинки. Перспектива, обрисованная Филаретовым, крепко прижилась в Анютиных мечтаниях, но Геннадий предлагал нечто неприемлемое, Стас – другое дело.

Почему роман тёмный? Аня довольно скоро привыкла к неприятным ощущениям и научилась подавлять тревогу, порой переходящую в необоснованную панику. Казалось бы, рядом с могучим человеком девушка должна чувствовать защищённость, как это было с Вадимом, а не пугаться неведомо чего. Однако нынешний кавалер одним своим видом сковывал Анютины мышцы, затуманивал разум. Вместе с тем крепла зависимость от него. Девушка шла за Стасом с обречённой готовностью и всё реже вспоминала, как спокойно и приятно было находиться с Вадиком везде, куда ни заносила их судьба: и в безлюдных местах, и в столичных городах.

С каждым новым свиданием всё неуловимей становилась связь Анюты с прошлым, настоящее истончалось, теряя значимость. Девушка прекратила анализировать чувства, события, эмоции, отдаваясь течению, которое влекло её, как смытый с берега шаловливыми волнами и унесённый в открытое море игрушечный кораблик. О том, что надо возвращаться домой, Аня вспоминала с усилием. Где-то глубоко ещё теплилось беспокойство за родителей.

Валерия Павловна обрушивала на дочь лавины вопросов и не получала ответов. Стаса родители видели только из окна, новый кавалер не спешил знакомиться.

Каковы намерения? Серьёзно или нет? Не так Нюрка молода, чтобы гулять без перспектив. Эти и подобные речи Аня игнорировала: окутывающая сознание пелена не сразу отступала и дома. А когда отступала, мать успевала угомониться.

* * *

Сентябрь готовился передать правление октябрю, радуя людей тёплом затянувшегося бабьего лета. Один из таких дней стал поворотным в судьбе Анюты. Месяц, как они со Стасом познакомились, не то чтобы юбилей, но решили отметить. Сидели в полупустом ресторанчике, беседовали. Вернее, говорила Аня, Стас слушал и смотрел изучающим взглядом, изредка задавал простые вопросы. Кузницина не была болтушкой, а тут прорвало – всю жизнь рассказала, взгляды и принципы выложила. Вот что значит заинтересованный слушатель! Аня допила шампанское и, смущаясь, сказала: