Всегда говори «Всегда» – 4

– И я счастлив, Оленька! Я только сейчас понял, что это такое!! У меня нет спины, у меня – сто процентов счастья!!

– Что это с ними? – спросил Костик, невесть как оказавшийся в дверях.

– Не обращай внимания, – презрительно скривила губы Машка. – Это у них любовь. Пошли, хоть чаю себе поставим.

– Наденька! Димочка! Мои дорогие! – Ангелина встретила их возле подъезда, расцеловала, помогла донести сумку и открыть дверь.

Соседку было не узнать – макияж, прическа, улыбка, сумасшедше красивое платье с разрезом, туфли на каблуках и – крошечный ридикюль, который она то и дело стыдливо прятала за спину.

Наверное, все у нее в жизни наладилось – профессор не обделяет вниманием, внука регулярно привозят, а невестка оказалась не такой уж непроходимой дурой.

Надя прошлась по комнатам. Она словно вернулась из другой жизни – нелегкой, но нужной, чтобы оценить свои возможности и снова попробовать жить в этой квартире без Грозовского.

– У-у, пылищи-то накопилось! – мазнула пальцем по мебели Ангелина Васильевна. – Ну, ничего, справимся, главное – вы теперь дома!

– Дома, – медленно, словно пробуя на вкус это слово, произнесла Надя.

– Дома! – звонко закричал Дим Димыч, распахнув дверь в детскую. – Мы теперь совсем дома-дома! Ур-ра!!!

Рабочий день обрушился на Ольгу полной неразберихой.

Вот не умела она руководить, хоть тресни, а ведь дома только этим и занималась.

– Ольга Михайловна, срочно подпишите, мне в налоговую! – Нина Наумовна подсовывала одну бумагу за другой, Ольга едва успевала ставить подписи.

– Ольга, когда буклеты принести? – вопрошал рядом Тимур, пытаясь между ведомостями бухгалтерши подсунуть свежеотпечатанные буклеты.

Но Нина Наумовна их оттесняла, снова и снова укладывая перед Ольгой свои бесчисленные бумаги.

– Через часок зайди, Тимур, ты же видишь! Ой, нет! Мы с тобой на защиту проекта едем! Иди, готовься!

Едва он вышел, зашел копирайтер Григорий и, заняв место Тимура, стал точно так же отчаянно вопрошать:

– Ольга Михайловна, что делать?! Такой капризный заказчик попался! Сам написал текст и хочет, чтобы мы его дословно повторили. Но он такой!..

– Что там?! – не переставая ставить подписи и чуть не плача, спросила Ольга.

Ну, не умеет она руководить! Наверное, всех нужно было выставить из кабинета и вызывать по одному, как это делал Грозовский, но – как выставить и кого первым вызвать, чтобы не обидеть другого?

Легче гениальный макет нарисовать, чем заставить этот расхлябанный за долгое время механизм под названием «Солнечный ветер» работать слаженно и четко.

– Вот послушайте! – Григорий с невероятным сарказмом начал читать с листа: – Зубная паста! «Два раза в день, утром и вечером, мы всей семьей собираемся в ванной»! Разве можно такое в ролик?! – завопил он, нагнувшись, ей на ухо.

– Я поговорю с ними, – забирая у него листок, пробормотала Ольга. – Ты… иди… У вас все, Нина Наумовна?

– Ой, а я знаю?! Сейчас пойду посмотрю…

Кабинет чудесным образом опустел, но в коридоре уже раздавались приближающиеся шаги.

– Где ваш директор?! – спросил знакомый голос с сильным акцентом.

– Ольга Михайловна в кабинете, – ответил Григорий.

– А Надя?

– Надежда Петровна – владелец «Солнечного ветра». Она назначила директором Ольгу Михайловну!

– Ну, это обычное дело в бизнесе! А где ее кабинет?

Прежде чем он появился на пороге, Ольга мучительно вспоминала имя немца, но в памяти всплыло только название техники – «Бахманн».

– Ольга! Добрый день! Рад встретиться снова!

– Теодор! – вспомнила Ольга, увидев его белозубую улыбку. – Здравствуйте!

– Я хочу говорить с Надей… – В его лице было столько мольбы, что Ольга сразу вспомнила свой последний телефонный разговор с ним.

– Да, да, я помню… Вы хотели ей что-то передать! Надя сейчас дома.

– И вы скажете мне, как ехать?!

– И даже дам водителя!

Дим Димыч катался с Сашкой на карусели, когда к подъезду подъехал «Мерседес» «Солнечного ветра». У Нади сердце замерло, но она тут же вспомнила – Олега нет, на его месте работает другой водитель…

Чтобы не обострять разочарование, она отвернулась.

Опять бумагу какую-нибудь подписать попросят.

– Наденька, это к тебе, кажется, – шепнула Ангелина Васильевна. – Такой видный мужчина!

– Добрый день, – с акцентом поздоровался приятный баритон.

– Наденька, вы поговорите, а я к детям пойду, – улыбнулась соседка и деликатно удалилась.

Обернувшись, Надежда увидела смущенного немца.

– Надя, не ругайте меня! – взмолился он. – Но это мой долг, и я его исполню! Я должен вам сказать… – Он почему-то задохнулся от волнения и схватился за сердце. – Ох… Как трудно!

«Господи, никак предложение собрался сделать», – с раздражением подумала Надя и вдруг вспомнила его имя.

– Не томите, Теодор, говорите. Вижу, вы от меня все равно не отстанете!

Он был холеный, чистенький и такой европейский, что Наде стало смешно. Неужели сейчас достанет кольцо и в этом московском дворике, встав на одно колено, скажет: «Я вас лублу, будте моя жена»…

– Вы правы, не отстану! Надя! Я должен сказать… – Отчего-то он не торопился достать кольцо и припасть на колено. Зато Ангелина поглядывала издалека, тоже ожидая примерно такого хода событий. – Дима был мой друг, я говорил. Он случайно узнал о сделке не по закону…

Какая-то птица пронзительно крикнула в небе.

Наде показалось, что действительность стала плоской, неживой декорацией – деревья, площадка, играющий с Сашкой Димка, Ангелина, которая даже на прогулку теперь ходит с прической и ридикюлем.

– Он говорил, что теперь его могут… – донеслись из этой нереальности до нее слова Теодора. – Ну, вы понимаете… Надя, я не знаю, как это говорить!

Почему он не предложил ей выйти за него замуж?

Она бы просто сказала – нет.

Нет!

– Продолжайте, – попросила она, хотя больше всего на свете ей хотелось заткнуть уши.