Всегда нокаут

— Хорошо. — Джексон выдыхает, пожимая плечами. — Если ты хочешь закончить тренировку, я не против.

— Иди и готовься. Я сейчас буду, — приказывает Сет.

Я смотрю на него, когда он делает глубокий вдох и закрывает глаза. Через секунду он выдыхает, и наши взгляды встречаются. На его лице отражается сочувствие, и это причиняет боль. Ещё одна битва за внимание Сета… И я проиграла. Снова. Когда, чёрт возьми, это закончится? Я добавляю ещё одну строчку к списку, которым стали наши отношения. Ещё один день без разговоров. Ещё одна ночь без близости. Ещё одна неделя без перерыва.

— Это важно? — спрашивает он, и я незаметно вздрагиваю.

Его вопрос сдержанный и деликатный. Я хорошо знаю этот тон. Он использует его всякий раз, когда боится меня расстроить. Я не расстроена. Я была расстроена, когда Сета вызвали в спортзал в мой день рождения. Я была расстроена, когда позвонила его мать и оторвала его от ужина, чтобы починить протекающую трубу в ванной, и я была расстроена на вечере кино, когда Джексон попросил Сета забрать его после того, как Селена сбросила его ключи с моста, но теперь… Теперь нет. Я не чувствую себя расстроенной. Я чувствую себя… Одинокой.

— Важно ли? Я не знаю. Я имею в виду, что это важно для меня. — Я прикусываю нижнюю губу, чтобы она не дрожала. — Разве это ничего не значит?

Я хотела поговорить о Дне святого Валентина, но идея, которая раньше наполняла меня огнём, теперь заставляет меня чувствовать холод и одиночество.

— Конечно, это так, но может ли это подождать? Мы сейчас в самом разгаре тренировки.

— Ты занят. — Нервный смешок вырывается из моего горла, и я вытираю вспотевший лоб. — Знаешь, я слышала эти слова из твоих уст миллион раз, но они никогда не были обращены ни к кому, кроме меня. Ты хватаешься за возможность помочь всем остальным, ты заполняешь свой график до отказа, когда кто-нибудь звонит. У тебя всегда есть время, чтобы провести его с кем-то другим, но не со мной. Кажется, у тебя никогда не остаётся ни секунды, чтобы уделить время своей семье.

Черты его лица исказились от обиды.

— Я всегда играю с Хлоей, когда прихожу домой с работы. — Моё сердце разрывается ещё сильнее. Он не понимает, к чему я клоню. Он никогда не понимает, к чему я клоню. Сет прекрасно ладит с Хлоей, но она не единственная, кто нуждается в заботе и любви.

— Да, проводишь, но я говорю не о Хлое. Разве я не член семьи? На что я трачу своё время? Где моё место?

На его лице отражается внутренняя боль, но у него не хватает слов, чтобы выразить её. Я киваю и отвожу взгляд от его прекрасного лица. Я не выношу, когда причиняю ему боль, даже если он причиняет боль мне.

— Сет! — зовёт Джексон, и его голос пронзает меня, как нож.

Сет игнорирует Джексона и придвигается ближе ко мне. Его тёплые пальцы скользят по линии моего подбородка, заставляя моё лицо повернуться к нему.

— Я всё исправлю, — шепчет он, прижимаясь губами к моим губам.

Я позволяю своему взгляду встретиться с его, наши губы соприкасаются, и у меня перехватывает дыхание.

— Иди домой и расслабься. Когда я вернусь домой вечером, мы поговорим. Я обещаю.

Его гибкие, полные губы слегка касаются моих, прежде чем он поворачивается ко мне широкой спиной и направляется к рингу.

Я наблюдаю за ним, и всё моё тело трепещет от его нежного поцелуя. Как бы я ни была расстроена, бабочки танцуют внутри моего живота и ласкают своими крыльями все тело. Я уверена, что когда вы погрязли в рутине, таких ощущений не бывает. В мёртвых браках у тебя не слабеют колени.

Мы в порядке… Потерялись… Но в остальном всё в порядке.

Глава 4

Сет

Я захлопываю дверцу машины и со стоном вытягиваю руки над головой. Я устал. Чертовски. Дни в спортзале всегда тянутся долго, но сегодняшний был самым длинным. После ухода Оливии я не мог выбросить её из головы. Выражение её лица… Отчаяние в её голосе… Я теряю её. Если я как можно скорее что-нибудь не придумаю, кто знает, что может случиться.

Бросит ли она меня? Одной этой мысли достаточно, чтобы меня затошнило.

Я переговорил с Дэррилом, как только Джексон ушёл. Он утверждает, что то, что происходит между мной и Оливией, не связано с сексом. Он говорит, что пара может по-прежнему безумно любить друг друга и не заниматься сексом регулярно. Речь идёт о связи, эмоциях и близости. Что бы это, чёрт возьми, ни значило. После Вегаса я изо всех сил старался быть хорошим мужем, но почему-то у меня плохо получается. Мне тоже тяжело. Хотел бы я, чтобы у меня было время сесть и посмотреть фильм или побыть наедине с ней, но ничего не получается. Всегда есть что-то или кто-то, что всё портит.

По крайней мере, сегодня я смог стереть часть своего разочарования. Когда я оказался в клетке с Джексоном, я не стал с ним церемониться. Дважды я ударил его по лицу за то, что он вёл себя как придурок. Сейчас он проходит через какое-то дерьмо, но то, как он повёл себя сегодня, было отвратительным поступком, и я ничего не мог с собой поделать.

Когда я иду по усыпанной галькой дорожке, ведущей прямо к крыльцу, то останавливаюсь, чтобы посмотреть на небо. Прекрасные бриллиантовые звезды украшают тёмное небесное покрывало, которое постепенно превращается в чёрное… Что означает, что я опаздываю на ужин… Что также значит, что я не застал не спящую Хлою. Ранее я отстаивал свою позицию и утверждал, что всегда играю с Хлоей после работы. Думаю, сегодня эти слова неправдивы.

Блядь.

Оливия возьмёт меня за яйца из-за опоздания. И не в хорошем смысле.

Я роюсь в кармане в поисках ключей и вставляю самый круглый из них в замок. Лёгким движением дверь открывается, и меня обдаёт тёплым воздухом. Я вдыхаю, и в животе у меня урчит. Жаркое. Оливия приготовила на ужин жаркое. Я вхожу внутрь, закрываю за собой дверь и снимаю обувь. Я никогда не забуду ощущения, когда возвращаешься в тёплый дом с запахом свежеприготовленной еды.

Я замедляю шаги, идя по коридору. В доме тепло, восхитительно пахнет, чисто, но тихо. Не слышно даже шуршания бумаги по ткани, которое бывает, когда О переворачивает страницу одного из своих исторических романов… Отсутствие звуков в моем семейном доме угнетает.

Я останавливаюсь, когда захожу на кухню. Духовка стоит на режиме «Разогрев», а внутри стоит тарелка с жареной курицей и овощами. У меня скапливается слюна под языком, но с чувством голода придётся подождать. Я игнорирую протесты своего сводимого спазмами желудка и направляюсь к лестнице. Может быть, Оливия воспримет моё игнорирование еды как романтический жест и отнесётся ко мне снисходительно.

Добравшись до верхней ступеньки, я делаю глубокий вдох и выдох. Что бы ни случилось по ту сторону этой двери, это будет очень важно. Всё, что мне нужно сделать, это показать ей, что я планирую всё исправить. Исправить нас.

Я просто надеюсь, что этого будет достаточно.

Дрожащей рукой я тянусь к ручке. Круглый шарик удобно ложится в мою ладонь, и я поворачиваю его, пока дверь не открывается. Я оставляю её на несколько секунд приоткрытой, прежде чем открыть до конца. Тонкая, похожая на цветок лампа на прикроватном столике горит, заливая комнату мягким белым светом. Моё внимание приковано к нашей кровати королевских размеров, застеленной шёлковым покрывалом, но она пуста. Единственные звуки в комнате доносятся из щели под дверью ванной в дальнем конце комнаты. Из душа льётся вода, Оливия тихонько напевает, и хотя она не очень хорошо поёт, это приятно. Это то, чему она научилась после просмотра детских мультфильмов с Хлоей, и мне это нравится. Это успокаивает.