Всегда с тобой

Он откидывается назад на долю дюйма, прохладный ветерок пролетел между нашими губами, прежде чем снова поцеловать меня. Его рука сжимает мои волосы, и он притягивает меня к себе, шире открывая мой рот и просовывая внутрь свой язык. Я стону в него.

Намного лучше, чем я себе представляла.

Когда он отстраняется, то еще несколько секунд держит глаза закрытыми. На его лице мерзкая ухмылка. Мое сердце колотится так, словно я только что пробежала пять миль.

Мир не всегда мрачен и страшен. Иногда на крыше можно провести время с мальчиком, который целует тебя в первый раз и уже точно знает, как тебя целовать.

— Ты даже не представляешь, как долго я хотел это сделать, — говорит он.

— До или после того, как ты снова увидел меня на вечеринке у Натали?

Он прижимается своим лбом к моему.

— Всегда.

— Тогда тебе следует сделать это снова.

Но вместо того, чтобы наклониться, Майлз берет меня за руку и целует кончики пальцев. Это почти что более интимно, чем наш поцелуй.

Я наблюдаю за ним. Загипнотизированная.

Везде, где он прикасается ко мне, моя кожа гудит. Как будто мое тело до сих пор находилось в спячке. До него.

— Боже, — шепчу я.

Со злой ухмылкой он говорит:

— Это Майлз.

Он наклоняется ко мне, но я отступаю.

— Мы не должны. — Я качаю головой, пытаясь выбраться из этого навеянного Майлзом тумана. — Я рассталась с парнем где-то два дня назад. Мы должны… сбавить обороты. — Слова почти невозможно произнести. Это последнее, что я хочу делать.

Майлз не отпускает меня.

— Перестань беспокоиться о том, что другие люди думают, что ты должна или не должна делать, и делай то, что ты хочешь. Чего ты хочешь?

— Тебя, — шепчу я.

Его глаза становятся хищными.

— Тогда ложись.

Я так и делаю. Еще один прохладный ветерок скользит по обнаженной коже моего лица, шеи и ног, заставляя меня дрожать, хотя все остальное во мне горит.

Его джинсы скребут по крыше, когда он приближается на дюйм. Он приподнимается на локте и снова запускает руку в мои волосы, проводя кончиками пальцев взад-вперед. Я бы хотела, чтобы он делал это всю ночь.

Первый поцелуй начинается медленно. Нежное прижатие губ к губам, прежде чем его язык касается моего. Я открываюсь для него, и его язык проникает внутрь. Так умело, что я задаюсь вопросом, что еще он может сделать своим языком.

Мы целуемся так долго, что мне приходится отвернуть голову, чтобы сделать вдох. Его лицо становится все труднее разглядеть в темноте. Хотя я могу различить только его очертания, я точно знаю, как он смотрит на меня — как хищник, изголодавшийся после нескольких месяцев зимней спячки.

Он не дает мне долго отдышаться. Он поворачивает мою голову обратно к себе и жадно целует меня, постанывая мне в рот. Я никогда раньше не слышала, чтобы он издавал такой звук, и, боже мой, я хочу заставить его сделать это снова.

Затем он берет мою нижнюю губу в рот и сосет. Я вот-вот воспламенюсь. Я уже взмокла и жажду его.

Когда он высвобождает мою губу из своих зубов, я встаю, и он следует за мной. Я хватаю его за руку и забираюсь обратно через свое окно. Весь смысл и логика исчезли — меня не волнует ничего, кроме того, что губы Майлза будут на мне. Они повсюду на мне.

— Я же говорил. — Он ухмыляется.

— Что ты мне говорил?

— Что ты пригласишь меня в свою комнату.

Я закатываю глаза, но не могу сдержать смех, вырывающийся из моей груди. Он был прав.

Я выключаю свет, и не успели мы пройти и половины комнаты, как он заключает меня в объятия. Я обхватываю ногами его бедра, и он прижимается моими губами к своим.

Наконец-то.

На краткий миг мне кажется, что он не знает, что со мной делать. У него никогда не было секса, и я до сих пор не знаю, как далеко он зашел. Девственники обычно не осознают, что они делают, не так ли?

Но потом я думаю о том, что он мне сказал. Хочешь показать мне, как это делается? И внезапно мне становится все равно, есть у него опыт или нет — я хочу показать ему, как именно это делается со мной.

Когда я начала заниматься сексом с Джорданом, он уже делал это с Софи. Наверное, представлял ее каждый раз, когда был со мной, сравнивал в голове все способы, которыми ей доставлял удовольствие. Закрывал глаза и представлял, что это она была той, в кого он вонзался. С Майлзом мне не нужно беспокоиться об этом, даже если у него были другие девушки. Я знаю, что он смотрит только на меня. Это было с самого первого дня.

Он сажает меня на край кровати и целует так крепко, что моя шея запрокидывается назад. Но он удерживает меня в вертикальном положении, положив твердую руку мне на затылок.

Его рот движется вниз по моей шее, посасывая, облизывая и покусывая. Дрожь пробегает по моей спине. Он повторяет движение с другой стороны, и я уже чувствую, как там расцветают засосы.

— Я хотел сделать это очень, очень давно, — шепчет он мне на ухо. — Значит, мы пробудем здесь какое-то время.

— Хорошо. Я никуда не собираюсь.

Он не срывает с меня майку и лифчик. Вместо этого он медленно стягивает мой топ через голову, бросая его на пол. Его пылающий взгляд падает на мою грудь, вздымающуюся под лифчиком.

Когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, на его лице читается почти боль.

— Могу я прикоснуться к тебе? — шепчет он, и в его словах слышится мольба. Я хочу слышать, как он умоляет меня всю ночь.

— Теперь ты спрашиваешь? — Я смеюсь.

Но он даже не улыбается.

— Я хочу тебя. Каждый дюйм. — Он заправляет мне волосы за ухо, и мое сердце замирает. — Но я хочу только то, что ты хочешь мне дать.

— А что, если бы я просто хотела, чтобы ты кончил на меня? — Я поддразниваю.

Майлз упирается руками по обе стороны от меня, прижимая к себе.

— Тогда это все, что мы бы сделали, и я бы позаботился о том, чтобы в конце ты промокла и дрожала, и больше не могла этого выносить.

У меня перехватывает дыхание, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова нормально дышать.

— А если я захочу отдать тебе все? — Шепчу я.

— Не думаю, что ты еще готова к этому.

— Откуда тебе знать?

— Потому что я знаю, что ты только что рассталась со своим бывшим мудаком. Даже если он был придурком, который тебя не заслуживал, часть тебя все равно любит его.