Всегда вдвоём
Шрифт:
— А на чём мне ещё настаивать?! Довольно и того, что дочь бросила образование, умотала непонятно куда с первым встречным...
— Мама! Я не бросила! Я взяла академ!
— Это, конечно, принципиально меняет всё дело, — саркастически бросила мать. — Ничего бы с вами не сталось, если бы ты спокойно доучилась, получила диплом, а он бы тут работал, зарабатывал на жильё, вставал на ноги...
— У нас есть жильё! — перебила дочь.
— У вас? Пардон! Если я правильно поняла, квартира — служебная. Да ещё и на охраняемой территории расположена. Так что, она никак не ваша, не строй иллюзий!
Помолчали.
—
— А очень зря! — перебила женщина. — Я вообще не понимаю, что ты в нём нашла! И не понимаю, зачем ты вернулась сюда! Ну ладно я — кому я там нужна... Но ты — молодая, красивая, умная, спокойно бы училась, общалась, жила, наконец!
— А не надо было меня сюда привозить, — угрюмо ответила девушка. — Привезла — ну и вот, я привыкла. Мне тут лучше, понимаешь? И с Сашей ты ошибаешься, такого в Нью-Йорке не найти.
— Ну да, он же олигарх у нас. Будущий, — язвительно отпарировала старшая.
— Да при чём тут это? И почему вообще олигарх? Ты же вроде хотела образованного всегда?
— Так он не образованный. Теперь уж пусть хотя бы олигархом будет...
Ответом ей было протяжное "о-ох".
Глава 9. Сила крови
Еженедельное сборище уже клонилось к закату, когда неожиданно затребовал слова начальник медблока Института.
— У вас что-то важное, Иван Александрович? — несколько обескураженно спросил директор, мельком взглянув на часы. — Тогда прошу!
— Благодарю. Товарищи, вы знаете, я выступаю нечасто, но сегодня... повод есть, скажем так.
Доктор действительно обычно ограничивался репликами с места, а вот так, с выходом в центр кабинета, стоя... пожалуй, что и никогда, поэтому все присутствующие перестали шушукаться о своём и заинтересованно уставились на нарушителя распорядка.
— Мы научились определять одарённость по анализу крови, — решительно рубанул доктор.
В кабинете воцарилась гробовая тишина, даже стало слышно, как дворник за окном скребет лопатой по асфальту, убирая снег с дорожки.
— И что — прямо вот достаточно анализа? Обычного? В обычной лаборатории? — недоверчиво спросил Потапченко.
— Нет, к сожалению — всё сложно. И объём крови требуется гораздо больший, и оборудования — гора, и дорогостоящие реагенты. Ещё крупный минус — слабая чувствительность имеющихся методов.
— Б-р-р, так "научились", или "слабая чувствительность"? — поморщился Потапченко.
— И то, и другое, — быстро взглянув на зама по науке, терпеливым тоном лектора ответил медик. — Если коротко, мы нашли закономерность, то есть, довольно точно знаем, чем кровь одарённого отличается от крови обычного человека. Больше того, могу с приличной уверенностью утверждать, что чем более развит Дар — тем это отличие больше. Но разница существующими методами определяется только для самых развитых одарённых, в этом основной недостаток.
— Ничего себе — недостаток... Да это же гроб с погремушками! Зачем нам уметь находить сильных одарённых? Это и так понятно, ну, известно... — высказался кто-то из группы безопасников.
Доктор быстро повернулся в ту сторону, но даже не успел увидеть, кому отвечать, впрочем, всё равно не пришлось, ответил директор:
— Возможно, я чего-то не понимаю, и наши учёные товарищи сейчас меня поправят, но сам факт того, что кровь отличается — уже ценен. Пусть сейчас мы не умеем определять — малое количество, я верно понял? Но ведь так будет не всегда! Главное — знать что искать, а уж как
это сделать — разберемся. Разве нет? — он перевел взгляд на Потапченко. Тот медленно кивнул.— Пожалуй, на этом у меня всё, — развёл руками доктор, и начал двигаться к своему месту, но его жестом остановил поднимающийся начальник научного крыла:
— Секунду, Иван Александрович... Товарищи! Ну, или господа. Кому как угодно. Несмотря на все вопросы. Справедливые! Которые здесь были заданы. И, м-м-м, ограниченную применимость открытия. О котором нам только что сообщил начальник медицинской службы. Я, как учёный. Не могу расценивать достигнутый успех иначе, как выдающийся. Список наших достижений до обидного мал! И любое! Продвижение вперёд в нашем положении — это настоящий прорыв! — и Потапченко со значением, медленно, но постепенно ускоряясь, зааплодировал. Спустя пару секунд к нему присоединились и остальные.
Смущённый доктор, краснея, пробирался на своё место, пожимая руки поворачивающихся к нему соседей, а директор, приподнявшись, громко заявил:
— Я присоединяюсь к поздравлениям, Иван Александрович! Однако, позволю себе напомнить — время!
Шум резко усилился, присутствующие загремели стульями, заговорили все разом, потянулись на выход, а в открывшуюся дверь уже заскочил секретарь директора, нетерпеливо глядя на шефа.
— Иван Александрович, свободны? Обсудим новость? — Потапченко аккуратно взял доктора за локоть почти в дверях, когда все остальные уже вышли и, гомоня, растеклись по предбаннику и коридору.
Медик согласно кивнул головой:
— У вас или у меня?
— Прямо здесь. Я ещё Анатолия Андреевича пригласил послушать. Если не возражаете?
— Ничуть, без проблем, — отозвался Иван Александрович.
— Расскажите подробнее, пожалуйста. Как нашли? Что именно? Ну и остальное. Я не стал спрашивать на собрании. Им это не интересно, полагаю. А для нас — очень важно! — попросил зам по науке, когда они втроём уселись в кресла у окна.
— Мы с самого начала предположили, что кровь может отличаться. Но, как вы понимаете, когда не знаешь, что искать, делать это можно до морковкина заговенья, так? — дождавшись подтверждающих кивков от собеседников, доктор не спеша продолжил: — Поэтому, мы взяли кровь самого предположительно сильного одарённого из доступных — Тумина. Точнее, не просто взяли, а основательно запаслись!
— Да уж, наслышаны, — неодобрительно буркнул Потапченко.
— Вам и слышать не надо — у вас взяли не меньше, — отпарировал врач. — Вы тоже очень сильны, хотя, по результатам анализов, всё же будете послабее.
— А насколько? — весь подавшись вперед, спросил учёный.
— Этого мы пока с уверенностью определять не умеем. Метод не проградуирован, понимаете? — доктор качнул головой так, что очки пустили зайчика прямо в глаз Потапченко, отчего тот поморщился. — Вообще, мы с уверенностью смогли проследить признаки предполагаемых отличий только у семи человек из 61 протестированного образца.
Пока учёный переглядывался с директором Института, доктор перевел дух и ухмыльнулся в бороду.
— Больше того, мы смогли проследить развитие результатов у Келли, девушки Тумина! В её ранних пробах мы не обнаруживаем ничего, а в последних — пожалуйста!
— Вот, значит, как, — отстранённо вымолвил Потапченко, глядя в никуда.
Все замолчали.
Через минуту, зам по науке встряхнулся, поменял позу и спросил:
— И что планируете дальше?
Медик пожал плечами: