Всего лишь капелька яда
Шрифт:
3 июля 1997 г.
«Элеонора».
Глава 15
Списки
Янтарев встретил меня приветливо, предложил кофе. Я не отказалась. У него роскошный кабинет с кондиционером. На столе рассыпаны фотографии убитых в Кукушкине.
Женщина — Наталия Александровна Соломонова, двенадцать лет проработала на предприятии № 26; Константин Михайлович Шурыгин — тринадцать лет проработал на закрытом предприятии № 26; Сергей Алексеевич Виноградов — пятнадцать лет проработал на предприятии № 26. Все они более
Единственным, что связывало этих людей, было то, что они проработали много лет на одном предприятии.
— А чем оно занималось?
— Обычный почтовый ящик. Военная промышленность. Очень емкое понятие. Подробнее тебе никто не скажет.
— Но кто хотя бы они по профессии?
— Химики.
— А что сказали дома у этой Соломоновой, куда она собиралась четвертого рано утром?
— Как всегда — на работу. И так — у всех. Мы ведь тоже не баклуши бьем.
— Чертовщина какая-то. Зачем они поехали в Кукушкино? Не на пикник же?!
— Как знать… А у тебя что нового?
— Проверяю все версии.
— Ну и как, получается?
Я пожала плечами. Хвастать было особо нечем. Пока что ничего не ясно.
— Знаешь, Борис, я вывела очень странную закономерность. Это я насчет твоего «инфарктного» списка. Но прежде, чем тебе все рассказывать, мне необходимо кое-что выяснить. Теперь я тоже думаю, что эти инфаркты неслучайны. Кто-то — и я подозреваю конкретного человека — сообщает, вернее, сообщал этим молодым людям нечто такое, после чего они не выдерживали и умирали. Я понимаю, конечно, что это звучит нелепо, но это так. Дело в том, что накануне смерти практически каждый из них имел разговор — или больше, чем разговор — с одной женщиной. С одной и той же женщиной.
— И ты мне ничего не скажешь о ней?
— Нет, извини, но пока не могу. К тому же это ненаказуемо. Да и доказать будет невозможно, так? А поэтому тебе придется набраться терпения и подождать, пока я все проверю. А что с Земляникиным?
— Мои люди постоянно следят за его подъездом. Но пока безрезультатно.
— Послушай, Янтарев, ты не мог бы мобилизовать мне на помощь твоего самого лучшего эксперта, того самого, которого ты называешь волшебником?
— Нет проблем. А в чем, собственно, дело?
— А ты напиши ему записку, мне еще нужно подготовиться… Сегодня вечером я ему кое-что принесу. Идет?
— Конечно. — Он достал ручку, а я протянула ему вырванный из блокнота листок. — «Подателю сего письма?» — в таком духе?..
И он, смеясь, принялся писать записку своему эксперту. Он и не подозревал, какие большие надежды я возлагаю на этого человека.
Но всему свое время.
Я поехала к Алине.
Она сидела за экраном монитора и, похоже, играла, как малое дитя, какими-то цветными шариками.
Увидев меня, она буквально подскочила, как если бы ее застали за постыдным занятием.
Ее серебряная головка сверкала в льющемся из окна солнечном свете. Пунцовые губы прекрасно оттеняли белоснежную
кожу.Я села напротив нее и посмотрела ей в глаза.
— Ты хотела узнать имя убийцы Якова Самуиловича. Помнится, в тот день, когда ты ночевала у меня, мы отложили разговор на эту тему до утра, но утром ты даже не вспомнила, зачем пришла ко мне. Вот я и хочу знать, что такого могло случиться той ночью, что ты передумала обращаться ко мне?
Алина вспыхнула. На кончике носа у нее выступили капельки испарины. Она разволновалась.
— Я поняла, что не смогу оплатить твою работу, — она, видимо, вспомнила, что мы договаривались обращаться друг к другу на «ты», — мне было просто неудобно…
— Зачем ты мне врешь? Ты просто боишься Фионова. Где он, кстати? У себя?
— Нет. Он еще не приходил. Но ты права, я его действительно боюсь.
— А чего ты боишься конкретно? Остаться без работы?
— Нет, это ерунда. Я всегда смогу устроиться. Но он имеет надо мной какую-то власть. Ты не подумай, это не фантазии. Когда я его вижу, со мной что-то происходит…
— Можно, я от тебя позвоню одному человеку?
Я набрала номер телефона лаборатории Левы Медвянникова. Его позвали.
— Ты мне только скажи, все совпало?
— Да. Твоя дамочка, как я уже говорил, времени зря не теряет. Ты совершенно правильно вычислила ее любовников. Не исключается также, что она в один день была и с первым, и со вторым. Я прямо даже не знаю, то ли вам, женщинам, позавидовать, то ли посочувствовать…
— Это зависит от мужчины, — усмехнулась я. — Я теперь твоя должница. Спасибо. Он шантажирует тебя? — спросила я в лоб Алину, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более жестко. — Говори, себе же душу облегчишь… Смерть Липкина и твои страхи как-то взаимосвязаны?
— Я даже не знаю… — Губы у нее задрожали. — Я только подозреваю, что все это связано, но ничего не могу доказать… Но Фионов ведет себя очень странно…
— Налей мне, пожалуйста, кофе.
— Только из термоса. Устроит?
Я выразительно взглянула на роскошный белый электрический чайник «Тефаль», Алина тотчас пояснила:
— Я неделю назад уронила его, и там что-то сломалось… Все никак не приглашу одного парня, который пообещал починить.
— И ты всем предлагаешь кофе из термоса?
— Нет, что ты. Это я для себя из дому приношу, а Фионов принципиально отказывается и пьет только минеральную воду.
— И сколько дней он пьет минеральную воду?
— Да с конца июня и пьет. Чайника ему, видите ли, жалко, но я же не нарочно уронила его… Я разговаривала с Женевой, а чайник в это самое время закипел, вот я по инерции и потянулась, чтобы его выключить, а стояла я очень неудобно, короче — чайник упал.
— Значит, четвертого июля Фионов не мог пить кофе у себя в кабинете?
Она подняла на меня испуганные глаза.
— Нет. Он в тот день вообще не был здесь.
— И ты знаешь, где он был?
— Да. Я подслушала его разговор по телефону. Он звонил в гараж, к Андрею, и просил его купить билет на электричку до Кукушкина…
— До Кукушкина? И ты все это время молчала?
— Я не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, но я боюсь его, мне кажется, что это он убил Якова Самуиловича.
— Послушай, но почему он не сказал, к примеру, Андрею, чтобы тот хорошенько заправился и отвез его на машине в Кукушкино, если уж ему это было так необходимо… Почему электричкой? Что за придурь?