Всего лишь поцелуй
Шрифт:
Да уж… Может, ему давно уже пора объясниться с ней? Два года назад, когда он только познакомился с Хэрриет, она показалась ему милой, скромной и послушной девушкой. Но совсем недавно она, будто норовистая лошадь, закусила удила. Манеры ее пугали Джорджа.
С тех пор как Хэрриет получила наследство от тети, она менялась прямо на глазах. Была смирной и покладистой, а теперь на все его разумные советы попросту не обращает внимания. К примеру, ни в какую не согласилась продавать дом в Лэнсдаун-Гарденз.
С досады он поджал губы. Ему вспомнилась их первая серьезная ссора, все из-за дома.
— Не будь смешной, Хэрриет! — настоятельно
Однако, к ужасу Джорджа, Хэрриет, всегда сговорчивая и послушная, на этот раз проявила железную волю. Она осталась глуха к его практичному, взвешенному совету и не оставила своей сумасбродной затеи — жить в доме и сдавать пустующие этажи бог знает каким проходимцам. Взять хотя бы эту ее школьную подругу, Софи, которая весьма дурно влияет на Хэрриет. А пока он был в Нью-Йорке, на третьем этаже поселился какой-то незнакомый мужчина.
Джордж всегда гордился тем, что был осторожным, благоразумным парнем. Потому и не спешил с женитьбой. Однако он был очень привязан к Хэрриет. Она как раз из разряда тех девушек, которых одобряли его родители. Но, может, стоит поторопиться? Купить бриллиантовое кольцо, назначить день свадьбы, в общем, обговорить все раз и навсегда? Чем раньше они станут мужем и женой, тем лучше — он покончит с этой ее странной независимостью!
Даже не подозревая о блестящей будущности, уготованной ей Джорджем, Хэрриет благодарила небеса за то, что не заказала столик в ресторанчике «Бали Шугар» на Олл-Сейнтс-Роуд. Местечко там, конечно, веселое — хоть куда! Но причудливое сочетание японской и латиноамериканской кухни точно бы расстроило Зануду Джорджа.
О, нет! Теперь и она заразилась этой дурной привычкой. Зануда Джордж! А все Софи виновата!
Из-под ресниц она наблюдала за тем, как Джордж изучал карту вин. Хэрриет посмотрела на его светлые волосы, аккуратно зачесанные на пробор и прилизанные. Джордж, конечно, не красавец. Но все же симпатичный. На нем темный костюм, белая рубашка и бордовый галстук. Любой отметит, что выглядит он респектабельно.
К сожалению, вынуждена была признать Хэрриет, нельзя не согласиться с Софи — в Джордже не было и капельки сексуальности. Совсем другое дело этот ужасный Финн Маклин — тот прямо-таки притягивает к себе как магнит.
Что и говорить, несправедливо сравнивать Джорджа с Финном. Джордж хоть и не блестящ, но зато предсказуем, верен и обладает кучей прочих достоинств. Ни одно из которых не свойственно Финну — хитрому, непростому и совершенно непредсказуемому человеку. Больше того, Финн и понятия не имеет о том, что такое верность.
На беду, Финн все еще располагался в ее спальне. Хэрриет даже стало казаться, будто ничто, разве что атомная бомба, не убедит его перебраться обратно. Похоже, его вполне устраивало проводить большую часть дня в ее огромной гостиной, решая свои дела по работе с помощью мобильного телефона и ноутбука. Или же он читал в саду.
В одном ей удалось достичь бесспорного успеха. Ее очень смущало то, что он сидел в одном только шелковом халате. Она настояла, чтобы хотя бы днем он одевался. Финн носил рубашки с коротким рукавом и шорты. Хотя в такой одежде он все равно беспокоил ее. Но в летнюю пору было бы странно заставлять его надевать рубашки с длинным рукавом и брюки. Так что, чем быстрее он переберется к себе, тем лучше.
— Я бы с удовольствием перешел обратно,
но в одиночку мне не справиться, — говорил он ей. — Мне все еще нелегко даются эти костыли и…— Чепуха, ты прекрасно справляешься.
— Ну, уже лучше, конечно, — без энтузиазма соглашался он. — Но что случится, если я вдруг упаду там и не смогу подняться? Я уверен, ты бы не захотела, чтобы я лежал один в своей квартире и некому было бы прийти мне на помощь.
— Я бы не была так уверена, — хмуро заявляла она ему. И спросила, что же случилось со всеми его подружками. — Эта твоя черная книжица распухла от их телефонов. Кто-нибудь из них был бы счастлив ухаживать за Казановой, вынужденным безвылазно сидеть дома! — язвительно прибавила она. — Почему бы тебе не позвонить им?
Но каждый раз Финн уклонялся от ответа, находя малоубедительные предлоги. И все оставалось по-прежнему.
— Не болтай ерунды! — презрительно фыркала она, когда он пускался в рассказы о том, что временно страдает головокружением и пока не может перебраться на третий этаж. — Мы оба знаем, что, если бы не плотные завтраки, обеды и ужины, ты бы пулей полетел к себе!
Финн притворно вздохнул.
— У тебя каменное сердце, Хэрриет.
— Да, черт возьми! — огрызнулась она. — Насколько я вижу, с тобой можно договориться только при помощи кнута и пряника. Что означает следующее. Если ты хорошо себя ведешь и не надоедаешь мне, сегодняшний ужин будет из лосося с соусом, а на сладкое летний пудинг [10] и сливки.
10
Летний пудинг бисквитное пирожное с ягодной прослойкой.
— Чудесно! — заулыбался он и через всю комнату послал ей воздушный поцелуй.
Что за ловкая бестия! — уныло размышляла Хэрриет, смотря в свою тарелку, в то время как Джордж пересказывал пространную, с многочисленными отступлениями историю о сделке, которую ему только что удалось заключить в Нью-Йорке.
Однако странно, что ни одна из девиц так и не наведалась к нему. Был лишь один звонок. Хэрриет могла объяснить это единственно тем, что большинство его девушек разъехались на летний отдых.
Еще Хэрриет удивило, что с Финном, оказывается, можно уживаться. Более того. Им было очень весело вдвоем. Особенно, когда он попросил Хэрриет помочь ему вымыть волосы. Они оба умудрились вымокнуть до нитки. Шланг выскользнул из ее мыльных рук, и они визжали от смеха при виде друг дружки, мокрых и в пене.
Хотя, если честно, потом ей стало не до смеха раздался звонок в дверь.
— Боже! — в ужасе вскрикнула Хэрриет, выглянув в окно и увидев на крыльце свою мать. — Оставайся здесь и не вздумай шевельнуться! — приказала она ничего не понимающему Финну, затолкала его в ванную комнату и плотно прикрыла дверь. А потом стремглав помчалась открывать матери дверь.
Мать крайне изумилась при виде дочери, мокрой с головы до ног. Хэрриет было очень стыдно плести небылицы одну за другой, чтобы оправдать свой вид.
На ее счастье, мать всего лишь зашла по дороге, она направлялась к своей старинной приятельнице на обед. Поэтому почтенная леди опомнилась только на улице и только тогда задалась вопросом — а почему это дочь вдруг вздумала стирать шторы из спальни в ванной, вместо того, чтобы отправить их в химчистку, что сделал бы любой разумный человек?