Всего одна ночь

Да и для Сэма так было лучше. Увеличение расстояния между ним и его матерью могло быть только благом.

— Где работает Карл, все еще в том гриль-баре вверх по улице?

— Это не гриль-бар, Сэм, это просто бар. Дерьмовая, захудалая забегаловка. Он ненавидит его, но у него нет такой роскоши, чтобы бросить все и последовать мечтами, от которых можно обоссаться в реку.

Обоссаться в реку? Это было что-то новенькое.

Она всегда придумывала странные высказывания, которые на самом деле не были высказываниями, но все они передавали одно и то же значение: Только неудачник бросит многообещающую карьеру инвестиционного банкира, чтобы открыть винокурню на складе в Бруклине.

Чёрт возьми, она ненавидела, когда он был инвестиционным банкиром. Он совершил ошибку, надев костюм, когда зашел к ней с подарком на день рождения четыре года назад, и она обвинила его в том, что он позер из яппи.

Насколько Сэм мог судить, она просто не хотела, чтобы он был счастлив.

Но ей было очень жаль, потому что он был ближе всех за последние годы.

Во всяком случае, в его профессиональной жизни. А вот в личной жизни...

— Что-нибудь слышно от Ханны? — спросила она, вставая с кресла и отыскивая на полке полупустую бутылку Beefeater’s. В пятьдесят лет она все еще была красивой. Это озадачило его. Конечно, вокруг ее рта были заметны морщины от хмурого взгляда и курения, но в остальном, для женщины, которая бросила свою жизнь на лень, алкоголь и плохих мужчин, она все еще была необъяснимо прекрасна. Конечно, ее одежда не была модной, и она была слишком не по возрасту, но ее волосы были по-прежнему густыми и светлыми, глаза — широкими и голубыми, и ей удалось избежать набора веса в её возрасте.

Он наблюдал за ней, ничего не говоря о том, что она без необходимости отпихнула с дороги его собственный виски, чтобы добраться до своего джина. И уж тем более он не стал упоминать, что сейчас еще нет и двух часов дня. Это было бы пустой тратой времени.

Сэм прижал пальцы к глазам, удивляясь, как и всегда, почему он вообще потрудился прийти сюда.

— Нет, я ничего не слышал о своей бывшей жене, мама. Я не слышал о ней с тех пор, как мы подписали бумаги и очень дружелюбно разошлись шесть лет назад.

Но спасибо, что затронула эту тему.

Хотя это было даже несправедливо. Услышав имя Ханны, он не почувствовал ни малейшей боли. Самое поганое, что Сэм не только не мог вспомнить, почему они развелись, но даже не мог вспомнить, почему они вообще поженились. И он даже не был уверен, что обе причины имеют значение. Они с Ханной не подходили друг другу с первой минуты, и в конце концов они оба это поняли.

Хелена фыркнула.

— Ты не можешь винить ее за то, что она тебя бросила. Если бы ты был хоть наполовину таким же невнимательным мужем, как и сыном...

Сэм плюхнулся обратно на диван.

— Давай, мама. Просто выкладывай всеее что думаешь. Я слушаю.

Она сердито открутила крышку с бутылки тоника. Не было ни шипения, ни льда, но, похоже, ей было все равно, и она не заметила, как плеснула себе в стакан.

— Все, что я хочу сказать, это то, что было бы неплохо видеть тебя время от времени.

— Поэтому ты кажешься такой счастливой, что я здесь.

Она вернулась в кресло и изучала его, и он не в первый раз задался вопросом, почему она так не любит своего единственного сына. Ему хотелось бы думать, что это была обида на то, что его отец обрюхатил ее и исчез. Привязанность к ребенку, которого она не хотела, могла бы немного ожесточить даже хорошую женщину, а Хелена Комптон не была хорошей женщиной.

Но обвинять человека, с которым он никогда не встречался, выглядело как выход из положения, а Сэм, с детства наблюдавший, как его мать винит в своей ситуации всех остальных, был очень склонен к ответственности за свою судьбу.

Это означало, что неприязнь матери к нему была его ошибкой.

Но в такие дни, как сегодня, его это просто не волновало.

— Итак, ты встречался с кем-нибудь ещё? — спросила она после нескольких минут молчания.

Сэм со вздохом сел, протянул руку, чтобы побаловаться с пультом на кофейном столике. Светская беседа. Он мог бы это вытерпеть.

— Встречался. С Анджелой. У нас ничего не сложилось.

— Почему?

Потому что некая черноволосая, голубоглазая секс-бомба сорвала все, положив брошюры о генитальных бородавках в мой бардачок, который Анжела нашла, когда искала салфетку.

— Просто не сложилось, — огрызнулся он.

— Почему?

Действительно? У этой женщины за плечами было шесть неудачных браков, и она не понимала, что иногда — в большинстве случаев — отношения не складываются.

Она ткнула сигаретой в его сторону.

— Держу пари, эта Анжела все поняла.

Не вспоминай о Райли. Не вспоминай о Райли.

— Что поняла? — спросил он резко.

— Что ты зациклен на этой шлюхе МакКенне.

Сэм замер, хотя и был готов к этому. Его мать знала его единственное слабое место и никогда не упускала случая воспользоваться этим. Его пальцы крепко сжались на пульте от телевизора, с которым он возился.

— Не надо. Не смей.

Его мать шмыгнула носом и сделала глоток своего напитка.

— Когда-то Райли была достаточно милой девушкой, но она пишет всякую дрянь, Сэм. Невозможно получить такого рода сексуальный опыт, не раздвинув при этом ноги.

Сэм разозлился.

— Даже если она сделает себе имя в индустрии порно, я не позволю тебе так говорить о Райли.

Хелена злобно улыбнулась.

— Как я и сказала. Ты зациклен на ней.

Сэм вскочил на ноги и через секунду пересек комнату, натягивая куртку.

— Я говорил тебе тысячу раз, что не буду обсуждать с тобой Райли.

— Точно, точно, я всегда забываю, что мы, Комптоны, не достойны произносить ее исчезнет.

Сэм сделал небольшую паузу.

— Знаешь, мама, в кои-то веки мы с тобой в чем-то согласны.

Он позволил двери захлопнуться за ним.

Глава 3

— Мужчины — козлы. Все это знают, Рай.

Райли засунула в рот сосиску в тесте и яростно жевала, глядя на Грейс Брайтон.

— Это говорит девушка, которая встречается с мужчиной, похожим на Хью Джекмана.