Всего одна жуткая ночь
Шрифт:
— И каков план компании? — со смехом оглянулась Рина на Нои. — Окон тут, подозреваю, нет? А свет? Он тоже исчезнет?
— Все в наших руках, — с суровым видом адмирал отступил в сторону, продемонстрировав девушке устрашающего вида «рубильник».
— Шикарно! — восхитилась она. — Давно у вас это место?
— Оборудовал за прошедшие две недели.
— Зачем? — это был совершенно невероятный способ начать отношения! Кто бы заподозрил в хмуром вояке такую экстравагантную натуру?! — Вы так жаждете стать жертвой шантажа?
— Интересное предположение, — неожиданно тихим тоном протянул в ответ мужчина, вплотную
Последние слова Нои выдохнул уже в губы Рине, стиснув девушку в медвежьих объятиях и прижав к себе.
— Хватит ли двух суток для процесса оздоровления? — озаботилась перспективами Рина, когда они наконец разомкнули уста после долгого поцелуя-приветствия.
— Я планирую посвящать лечению все последующие выходные… всю свою жизнь, — глухо признался он. — Раз уж я решился открыться и понял, что с полным правом могу рассчитывать на ответные чувства, то уже не отступлюсь.
— А ты понял? — улыбаясь, Рина прижалась к груди своего «бесстрашного» воина.
— Да. Очень волновался, что ты не влюбишься в такое чудовище, как я, но…
— Но? — с интересом подхватила девушка, позволяя большим рукам любимого мужчины стянуть с ее плеч форменную куртку.
— Но я слушал твое сердце. Оно всякий раз стучало быстрее для меня!
— Сердцу можно верить, — улыбнулась Рина и, привстав на цыпочки, обняла руками мощную шею Нои, притягивая его для поцелуя.
«И не только верить, но и следовать его желаниям. А сердце хочет двух самоуверенных мальчишек, очень похожих на отца».
Самая ужасная ночь в их жизни стала началом чего-то прекрасного и вечного.
Лет семь спустя.
Рина, сонно зевая, завтракала и наблюдала сквозь прозрачную стену, возле которой расположилась, с ногами забравшись в удобное кресло, за приземлившимся флаэром супруга. Он только что отвез мальчишек в младший военный образовательный корпус.
«Что бы они в будущем ни выбрали, они должны вырасти мужчинами!» — категорично заявил он жене, когда дети подросли и она предложила в качестве образовательной альтернативы творческую студию.
На этом спор и закончился.
В семье Коас царило четкое взаимопонимание. Каждое слово — на вес золота, строго по существу. В нежных признаниях адмирал оказался не силен, предпочитая или стиснуть Рину в объятиях так, что у нее трещали кости, или просто, отрешившись от всего, закрыться вдвоем с женой в их «личном бункере» и на деле продемонстрировать силу чувств.
Никогда он не позволял себе ничего фривольного на людях, а вот оставшись наедине… Тут сурового и безжалостного вояку словно подменяли. И Рина была безмерно счастлива от того, что только она единоличная владелица его «гедонистической» половины.
Впрочем, супругу все устраивало. Она находила Нои Коаса идеалом истинного мужчины, жизнь с ним — самыми комфортными для себя отношениями, а его своеобразное чувство юмора и взгляд на вещи — интригующими.
«Как она с ним живет?!» — часто шептались ее коллеги, бросая на рядового сотрудника отдела статистики завистливые взгляды по утрам.
Естественно, девушка больше не пользовалась общественным
лифтом. Хватило всего лишь предостерегающе приподнятой брови и одной, намеренно оброненной супругом фразы «Мою жену кто-то посторонний притиснет к стене?..» — и вопрос с лифтом был безоговорочно закрыт. Рина даже не сомневалась, что адмирал с ледяным презрением удавит всех пассажиров злополучного лифта, случись ей туда попасть.Адмирал нисколько не изменился за прошедшие годы. Все та же приметная фигура, незыблемая уверенность в себе и устрашающий внешний вид. По поводу последнего между супругами как-то года через полтора-два после регистрации отношений состоялся разговор. Тогда Рина была на последних неделях беременности двойняшками и напоминала гигантский арбуз на ножках. Ее раздражало все — от погоды до скрипа дверной ручки.
— Можно сделать пересадку лица, — привычно рассудительным и выдержанным тоном согласился муж на уступки в ответ на заявление девушки об усталости от всего.
Рина озадаченно уставилась на супруга. Как же так? Вопрос последствий его ранения не поднимался ими в принципе. Девушке любимый мужчина был дорог таким, какой он есть, она никогда не просила его сделать операцию. А сам адмирал относился к вопросу внешнего облика весьма философски — что есть, то есть. Да и любая рана воспринималась им как свидетельство опыта, а значит и жизненной мудрости. Тем более, что время сглаживало проблемы, позволяя регенерации тканей частично взять свое.
Лишь однажды этот принцип подвергся некоторым сомнениям — в ту самую злополучную поездку, что толкнула их друг к другу, заставив присмотреться к впечатлениям и разобраться в себе.
Но тогда (как при случае обмолвился муж) он был слишком подавлен и пристыжен таким опасным проявлением своей слабости, поэтому и поспешил избавить Рину от своего присутствия. Однако быстро понял — сбежать от себя не получится! Страстная натура Рины и ее горячий отклик поразили мужчину в самое сердце. Ни с кем другим адмирал Коас своего будущего уже не видел — не желал терять то, что так неожиданно подарила ему судьба!
И стоило опытному военачальнику отойти от случившегося и осознать «прискорбную» истину, как будущее Рины было предопределено — осада до полной капитуляции! И тем счастливее оба были от осознания, что все его чувства взаимны!
— Это все равно, что выйти замуж за другого!? Стоит обдумать идею, — фыркнула Рина, моментально успокоившись.
— Если тебе требуется свадебное разнообразие, я не против. Можешь ежегодно выходить за меня вновь. Ты получаешь свадьбу, я — медовый месяц.
Рина тогда чуть не подавилась безглютеновым пирожком. Им в свое время пришлось отложить медовый месяц: адмиралу необходимо было отправиться в полет с какой-то важной миссией. Но когда он освободился…
Они «рискнули» запереться в своей страстной тьме на одиннадцать дней. Там и были зачаты их мальчики.
— Как детки? — спросила Рина у появившегося в комнате мужа.
— Собраны и готовы к подвигам.
— Возможно, по субботам им необязательно посещать корпус?
— Дисциплина и режим необходимы каждый день, — возразил супруг. — Они и так отдыхают по воскресеньям, а сегодня короткий день.
— Кстати, о сегодня… — томно потянувшись, Рина с усмешкой покосилась на мужа. — Ты же помнишь, что ожидаются гости?