Всех убрать!

— Отлично. Ты, Дойл, продолжай держать чемоданчик в правой руке.

Джонни говорил таким монотонным голосом, словно зачитывал вслух список членов похоронной команды.

— А теперь, — продолжал он, — левой подними свой пистолет; только двумя пальцами...

Дойл большим и указательным пальцами достал из-за пояса пистолет 45-го калибра.

— Брось его внутрь.

Пистолет отправился на заднее сиденье.

— Чудесно! Продолжай в том же духе.

— Ублюдок! Сволочь! — не выдержал Спиро; хриплый голос срывался на каждом слове.

Дойл не произнес ни слова. Он продолжал в упор глядеть на Джонни, и ужаснейшие мысли скользили за дымовой завесой, скрывавшей его полоумные глаза.

— Поставь чемоданчик на землю, Дойл.

Дойл выпустил чемоданчик из рук.

— Подайте друг другу руки.

Спиро поначалу не уловил смысл сказанного Джонни. Однако Дойл понял все. Левой рукой он взял правое запястье Спиро и поднял обе руки вверх.

— А теперь, — продолжал Джонни, — отступите за машину. Но не вздумайте друг друга отпустить.

Пока они выполняли приказ, Джонни шагнул с порога и остановился на откосе, продолжая держать их на мушке.

— Стоп. Упритесь руками в багажник.

Дойл и Спиро выполнили и этот приказ и уперлись руками в крышку багажника..

— Бен! Подбери чемоданчик и отнеси его в машину, — велел Джонни, не спуская глаз с Дойла и Спиро.

Корнгольд двигался тяжело, волоча ноги; лицо его стало серым и обрюзглым. Он обеими руками поднял чемоданчик вместе с цепью, на конце которой болтался окровавленный наручник. Потом отнес чемоданчик к «кадиллаку» и положил его на переднее сиденье, рядом с водителем.

— Сними их машину с тормоза, — приказал Джонни.

В его голосе звучал металл, под натянутой кожей лица резче проступили скулы. Но глаза при этом все ещё смотрели сквозь прицел в лица Дойла и Спиро.

— А теперь толкайте все втроем машину.

Подчинились ему не сразу.

— Для меня гораздо проще пристрелить вас...

Троица ему поверила и принялась толкать машину. Поначалу та двигалась очень медленно, затем набрала скорость, оставила их позади и, подпрыгивая, покатила вниз, к реке.

Но на полпути машина натолкнулась на торчавший из земли скалистый выступ и остановилась. Принимая во внимание расстояние, у троицы не было никакой возможности заполучить её обратно.

Джонни, пятясь, отступил к «кадиллаку». Опустив ствол карабина, который он держал в правой руке, левой Джонни вырвал из-за пояса короткоствольный револьвер 38-го калибра. Целясь из него в Дойла и Спиро, он бросил карабин в машину через окно задней дверцы, открыл переднюю и скользнул к рулю.

Один краткий миг, пока Джонни захлопывал дверцу, Дойл и Спиро оставались без присмотра. Однако этот миг был чересчур короток, чтобы им воспользоваться; а затем револьвер уже снова был нацелен на них. Правой рукой Джонни отпустил тормоз и взялся за руль. Тут он бросил револьвер на колени, взревел мотор, и машина рванула с места.

«Кадиллак» стремительно, будто пушечное ядро, понесся вверх по проселочной дороге, оставляя за собой облако пыли.

Дойл тут же ринулся к рыбацкому домику, распластался там на животе и принялся разрывать землю. Оттуда он извлек пакет, завернутый в клеенку, — пакет, припрятанный им накануне.

Все движения Дойла были в совершенстве рассчитанными и чрезвычайно быстрыми. Бросив сверток на землю, он одним рывком развернул клеенку.

Джонни не мог знать, что у Дойла была настоящая мания припрятывать оружие в самых неожиданных местах, повсюду, где он предполагал очутиться. На это у него была весомая причина: никогда точно не знаешь, куда попадешь, если сядут на хвост полицейские...

Под клеенкой оказались винтовка «гаран» и автомат «гриз». Последний был сверхлегким вариантом автомата «томпсон». И то, и другое оружие было заряжено и готово к стрельбе.

«Гаран» в руках опытного стрелка обладал точным боем ярдов на пятьсот. Дойл схватил винтовку, дослал патрон в затвор и опустился на колено, чтобы придать себе устойчивость. Левый локоть он поставил на другое колено и тщательно прицелился в «кадиллак», исчезавший в облаке пыли. Автомобиль отъехал далеко, однако все ещё оставался в пределах досягаемости.

Грохот выстрела раскатистым эхом отлетел от скалистых утесов ущелья. Эхо чуть послабее повторило новый звук — звук лопнувшей шины на правом заднем колесе «кадиллака».

«Кадиллак» резко вильнул в сторону, перестал слушаться руля и, круто развернувшись на дороге, застрял в густых кустах. От резкого толчка Джонни бросило вперед, он лбом ударился о руль. Но, несмотря на боль, его рефлексы остались столь же стремительными. Яростно выругавшись сквозь стиснутые зубы, он подхватил упавший на пол револьвер и сунул его за пояс.

Снова раздался грохот выстрела. Пуля просвистела рядом с ухом Джонни и пробила большую дыру в ветровом стекле. Джонни прихватил карабин и чемоданчик с драгоценными камнями, выскочил из «кадиллака» и ринулся в лесную чащу.

Заросли круто поднимались вверх по склону. Джонни стал продираться сквозь кусты, пригибаясь к земле. Единственный раз высунулся он из чащи, и сразу пуля из «гарана» подняла в воздух ком земли как раз у него между ног. Джонни укрыться за громадным стволом дерева, который оказался между ним и рыбацким домиком, перевести дух и только потом продолжать подъем.

Карабин и чемоданчик отчаянно мешали.

Дойл швырнул винтовку Спиро, подхватил автомат и помчался в сторону склона, где застрял «кадиллак». Бежать пришлось не слишком быстро, чтобы не переломать ноги. Но все равно у Джонни с грузом не было ни малейшего шанса от них уйти.

Спиро поспешал за Дойлом, любовно прижимая к себе «гаран» обеими руками. С этим оружием, дальнобойность которого превосходила карабин М1 ярдов на двести, и с огневой мощью автомата «гриз» при стрельбе на короткой дистанции, у них было преимущество над Джонни в любом случае, захочет тот бежать или скрываться.

Джонни перевалил за гребень, прежде чем они успели добежать до подножья склона. С другой стороны начиналось узкое ущелье, заросшее густым лесом. Ущелье это пробил в горе извилистый водный поток. Джонни дошел до ручья, перешел его, разбрызгивая фонтаны ледяной воды, и оказался на противоположном берегу.

Груз, который он нес, был настолько велик, что Джонни начал выбиваться из сил. Его разбирала досада то, что он так по-дурацки лишился «кадиллака». Он продолжал продвигаться к тому месту, где оставил свой «мустанг». Однако знал не хуже Дойла, что с грузом ему туда никогда не добраться. Гораздо раньше он окажется под прицельным огнем проклятого «гарана».