Вселенка

– Курьеру леди Аминики дозволяется войти к Его Величеству, - торжественно провозгласил адъютант, оторвав ладонь от шара.

Я поднялась и неуверенно пошла к столу, но на полдороге меня перехватил Растих. Он открыл ту дверь, что располагалась за спиной адъютанта, и, выразительно мотнув мне головой, вошел в другое помещение. Я последовала за ним.

Следующая зала была не больше приемной, но обставлена куда как изысканнее. У широкого окна, доходившего почти до самого потолка, в пол-оборота к нам стоял молодой мужчина в светлой тунике, подпоясанной широким поясом с висящими на нем простыми ножнами, в которых было что-то типа кинжала. Я хорошо разбиралась только в кухонных ножах, поэтому опознание вида холодного вооружения господина у окна на этом завершилось. А тот смотрел на меня со смесью легкого интереса и ожидания:

– Ты курьер моей дочери, леди Аминики?

Дочери?! Это – король? Да ему и тридцатника на вид не дашь! Стою в полном ступоре и таращусь на Гремиона Третьего. Но тут мне прилетела помощь в виде крепкого тычка от мерзкого Растиха. Я не удержалась на ногах и упала вперед, больно ударившись коленями об пол.

– С королем говоришь, дура безмозглая, кланяйся, - свирепо прошипел мой сопровождающий.

С трудом поднялась, зло зыркнула на охранника и, закусив губу, изобразила куртуазный, в моем понимании, поклон: витиевато махнула правой рукой и наклонила голову.

Его Величество Гремион Третий с нескрываемой насмешкой дождался завершения моего приветствия:

– Что-то курьеры совсем учтивость и хорошие манеры позабыли. Это уже граничит с профессиональной непригодностью, - саркастически посетовал он. Потом холодно добавил:

– И долго мне еще ждать?

Я слегка зависла, потом сообразила – письмо! Достала его из-за ворота рубашки и пошла было к деду, но не успела и шага сделать, как грубая рука Растиха вернула меня на место, а затем бесцеремонно выхватила письмо прямо из моих ушибленных пальцев. Я только возмущенно пискнуть успела, а он уже сосредоточенно водил над матушкиным посланием рукой, затем расслабился и понес его королю.

На меня перестали обращать внимание. Король углубился в чтение письма. Я вздохнула и потерла ушибленное колено, поморщилась от того, что ладони тоже саднили и тут услышала приглушенное восклицание короля. Подняла голову, и наши глаза встретилась. Гремион Третий разглядывал меня с таким жадным любопытством, с таким восторгом, и сожалением, что я даже затрепетала от напора его эмоций. Но наш обмен взглядами длился не более пары секунд. Миг – и эмоции короля исчезли, как будто над ними занавес опустили.

Король задумчиво покрутил письмо, перевел взгляд на Растиха, приказал:

– Оставь нас.

И, не дожидаясь, пока тот выйдет, обратился ко мне спокойным голосом:

– Подойди ко мне… курьер, расскажи о моей дочери, о леди Аминике.

Но едва за Растихом закрылась дверь, как я оказалась крепко прижата к монаршей груди:

– Ники, как же ты выросла! – дышал мне в макушку мужчина, обнимая меня так, что даже ребрам больно было.

– Я тебя видел только два раза, оба – до того, как тебе исполнилось семь лет. Ты меня помнишь? – король отодвинул меня на расстояние вытянутой руки, вопросительно заглядывая в глаза. Я отрицательно покачала головой.

– А я ведь тебя совсем не узнал, - опять прижал меня к себе Гремион Третий. – У тебя аура сильно изменилась. Твоя мать все мне объяснила в письме. Но Ники, потерять память из-за обрыва связи тела с душой… Я не уверен, что смогу тут помочь. Это, скорее, надо к жрецам и жрицам Светлейшей обращаться. Но мы что-нибудь все равно придумаем! – утешающе погладил он меня по голове, а я чуть не запрыгала от радости: у меня появилась легальная отмазка, почему не восстанавливается память принцессы. Слава Богу! Слава Светлейшей! Слава... Больше никто на ум не приходил, поэтому я, все еще витая в эмпиреях от облегчения, радостно заполнила паузу:

– Я тоже очень рада тебя видеть!

***

Общение с дедом оказалось совершенно необременительным. Из письма королевы и моих объяснений четко вытекало, что мой визит должен сохраниться в секрете. Никакого представления двору, никаких балов на шестнадцатилетние – ничего этого для меня устраивать было нельзя. Дед – я никак не могла приучить себя к мысли, что этот молодой мужчина на самом деле уже разменял восьмой десяток, - решил, что до поступления в Академию мне необходимо пройти ускоренный начальный курс введения в магию. Потом подумал и добавил историю и политическое устройство государств, и обзор рас. Представляли меня всем как сироту, которая якобы была двоюродной племянницей начальника охраны короля – того самого сурового вояки, поручившего Растиху отвести меня к Его Величеству. Позаботиться обо мне он решил во имя светлой памяти кузины и в соответствии с ее предсмертной просьбой, изложенной в письме, с которым я якобы приехала. Девушка - курьер, доставившая письмо от леди Аминики, демонстративно покинула резиденцию короля, а племянница бравого капитана гвардии тем же вечером прибыла во дворец в наемной разваливающейся карете. Кстати, начальника охраны звали очень поэтично, почти как горный цветок, – Эдэль Вейс, а сокращённо – Дэл, но вот в характере у него поэзии не было ни грамма. Суровый неулыбчивый тип приземленный до невозможности. Он стал единственным, кому король раскрыл мое инкогнито, и именно Дэл продумал весь план моего превращения в Веринику Вейс. Он обеспечил меня бумагами, подтверждающими происхождение Риники Вейс из безтитульного и безземельного дворянства. Рики была из низов, но все-таки дворянкой, а не простолюдинкой.

В Лихтенвейский королевский университет Прикладной и Теоретической Магии принимали всех. Но иерархия в университете была очень жесткой, несмотря на декларируемое равенство всех студентов. Мне предстояло испытать это на собственной шкурке, играя роль неприметной Верики Вейс, без денег, титула и без связей. Моя легенда не должна была вызывать ни грамма любопытства, ни проблеска интереса. Рика Вейс станет тихо и спокойно учиться и проживет на территории университетского комплекса до двадцати одного года - совершеннолетия, как раз приходившегося на последний, пятый год обучения.

Я узнала, что в двадцать один год все маги проходят испытание Силы, а мне предстояло не просто испытание: если мой дар окажется сильнее, чем у моего старшего брата, то между нами должен состояться магический поединок для определения наследника.

– Поединок силы? – заинтересовалась я.

– На одной чистой силе некуда не выедешь, - ответил дед. – Нужны знания, умения, опыт.

– Значит то, что меня не учили пользоваться магией…

– Да, тебя готовили к заведомому проигрышу. Или же твоя сила, к которой ты не имела доступа из-за блокираторов, могла уменьшиться может, даже вообще – атрофироваться. Это как мышцы тела – если магией не пользоваться, то она перестает работать.

– И в этом заключался план отца? – обескураженно спросила я. – Навсегда ослабить меня как мага?

– Ты смогла бы начать пользоваться силой после совершеннолетия. Что-то бы да удалось восстановить, может, не в полном объеме, но…

Вот интересно, а ведь дед отца не осуждает. Как король короля. Да уж, такая отцовская любовь только принцессам понятна. Хотя матушка принцессы ведь не смирилась…

– Но почему я обязательно должна вызвать наследника на поединок? Я ведь не обязана это делать?

Гремион усмехнулся:

– Ты - нет, но наследник – обязан. Иначе свет твоего кристалла затмит сияние его камня, и все всё равно будут знать, кто - истинный наследник. Победа по умолчанию.

– А, значит, – гражданские волнения, возможные заговоры…- задумалась я, размышляя, как поэтично дед называет силу моей магии – «свет моего кристалла» …

– Нет, еще хуже. Все магические артефакты рода и королевства, все магические накопители, принадлежащие государству, - всё настроено на короля. Если он – истинный король. Порталы, сторожевые камни границы, кристаллы публичного вещания – все начнет перенастраиваться на другого, более сильного члена семьи, и если это не король, то...