Вселенная файа. Трилогия

– Души?

– Скорее, сознания, - так будет точнее. Люди верят, что у нас, файа, вообще нет души... В каждой такой ячейке скрыт искусственный мозг, и он мыслит так же, как настоящий. Все они включены в одну сеть, и файа там живут в мире, в общем, похожем на наш, но только... лишенном смерти.

– А как они попали туда?
– с интересом спросил юноша. Айэта можно было испугать... но ненадолго.

Анмай молча показал свой браслет.

– С помощью этой штуки. На Файау, моей новой родине, каждый файа ещё при рождении получает три таких ячейки. Пока он жив - этот весм... браслет передает его мысли... воспоминания, в них. Я, правда, никогда не видел таких матриц... настолько... хищных. Теперь понятно, почему сюда нет входа никому. У Древних был свой мир, не похожий на наш... Теперь он здесь, - иллюзорный, разумеется, но единый, и он куда лучше нашего, реального мира. Это мир мечты... великого множества мечтаний. Но живым лучше вовсе не заглядывать туда, - потому, что они вряд ли захотят вернуться обратно. Вот так души оказались здесь, в этом подземелье. Но их мир меняется... со временем. Мы уже не сможем их понять... да и никто не сможет. Мне говорили, что такое бывает... а я не верил. В них сейчас больше от сил мертвой природы, благодаря которым они существуют, чем от тех, кем они были при жизни. В их языке жизнь и смерть, - одно слово...

– вдруг он замолчал и вышел в туннель. Айэт последовал за ним.

Теперь Анмай двигался уверенно: он уже знал путь. Выбравшись в центральный кольцевой коридор, где сходились все восемь радиальных, они пошли вдоль его внутренней стены, и вскоре увидели громадный, похожий на трапецию портал, перекрытый монолитной плитой. Здесь не было никаких видимых запоров, - Анмай просто коснулся Тайат и закрыл глаза, словно задумавшись. Затем блок вечного стекла толщиной в полтора его роста плавно заскользил, открывая проход в огромное помещение. Он ушел в потолок, слился с ним и остановился. За ним был второй короткий туннель в обсидиановом монолите, а дальше - нечто вроде балкона.

Анмай поднял голову, словно очнувшись, и пошел вперед. Айэт, бессознательно прижав к груди руки, - он словно старался удержать готовое вот-вот выпрыгнуть сердце, - последовал за ним. За его спиной раздалось призрачное шипение, потом глухой, почти беззвучный удар, от которого содрогнулся пол, - но юноша этого не заметил...

Круглый колоссальный зал был больше ста метров в диаметре и метров сорок высотой. По чуть выгнутому его своду разбегалось восемь белых колец. Их неяркое свечение казалось сонным. Гладкая цилиндрическая стена была темно-серой, в текучих призрачных разводах. При взгляде на них начинала кружиться голова, - казалось, перед ними бездна, полная странного, ожившего тумана. А пол почти целиком заполнял отлично знакомый Вэру белый массив про-Эвергета.

* * *

Анмай уже знал, что ему предстоит увидеть, но всё же, он словно попал в кошмарный сон, где повторяется всё самое ужасное, что ему пришлось совершить. Однако, пытливое сознание уже жадно изучало машину, отыскивая отличия.

Этот про-Эвергет оказался много больше построенного когда-то на плато Хаос. Очевидно, монопольные аннигиляторы, - источник энергии, - были встроены непосредственно в машину. В центре её плоской восьмигранной призмы выступала низкая, тоже восьмигранная пирамида со срезанным верхом. Над ней, опираясь на кольцо стальных колонн, парила блестящая сфера в сетке балок, - резервуар для топлива. Судя по его размерам и потреблению энергии городом, его должно было хватить ещё на многие тысячи лет. Это производило впечатление.

Удивленно оглядываясь, Анмай не сразу отыскал пульт управления, - застекленную комнату на крыше топливного бака. Они пошли к ней.

От входных ворот на крышу машины вел ажурный мост. Пространство между про-Эвергетом и стеной зала походило на крепостной ров глубиной метров в двадцать. В нем стояло множество более мелких механизмов, казавшихся какими-то неестественно четкими.

Перейдя мост, Айэт вздрогнул, - от поверхности машины исходил мертвенный, упорный жар. Здесь было совершенно тихо, - застоявшееся, душное тепло, словно перед грозой. В воздухе висело напряжение, некая беззвучная вибрация, ощущавшаяся скорее сознанием, чем телом.

Юношу вдруг охватил томный, будоражащий страх, - он как бы приходил извне, сжимая кожу, но сам Айэт не понимал, чего так боится. Это немного походило на ощущение, испытанное им при рождении Звезды, - только гораздо слабее... и темнее. Всё вокруг казалось ему совершенно нереальным. Тем не менее, он шел за Вэру с неподдельным и искренним интересом, явно главенствовавшим среди прочих его чувств.

Они поднялись по длинной ажурной лестнице. Дверь пультовой, - заключенная в стальную раму массивная плита бронестекла, - сдвинулась от легкого прикосновения руки Анмая к сенсорному квадрату.

Контрольный Центр оказался круглой комнатой, размером с гостиную, с низким светящимся потолком. Стену обрамляло кольцо пультов с множеством темных экранов, индикаторов и клавиш. Выше шли бронированные окна. Здесь висела такая же мертвая тишина, как и в самом реакторном зале. Ничего больше не чувствовалось.

Анмай сел в одно из кресел и указал Айэту на другое.

– Ты знаешь, что находится тут, в этом зале?

– Нет.

– Ты изучал физику?

– Да. В школе. Но дальше законов движения тел мы не заходили.

– Жаль. Но всё же, я попробую объяснить...

* * *

Рассказывать Вэру пришлось долго. Айэт слушал очень внимательно, не отводя взгляда и не перебивая его. Он почти не шевелился. Когда Анмай закончил, юноша долго молчал.

– Я не знал, что мир устроен столь сложно, и не уверен, что разобрался во всем, - наконец сказал он.
– Но эта машина действительно работает, превращая материю в энергию? И она может уничтожить всё живое в радиусе ста тысяч миль?

– Да. Мы можем уничтожить ару, Опустошителей, вообще всех, - хоть сейчас. Нужно лишь разобраться в управлении и точно определить координаты наших врагов.

Айэт промолчал. Его лицо стало сумрачным, глаза недобро блестели. Он вспомнил, каким увидел Вэру в первый раз, - грязный худой юноша, покрытый запекшейся кровью из многочисленных ран, беспомощно распластанный на постели в беспамятстве, близком к смерти. И он же, - стоящий с жутковато блестевшими глазами на палубе боевой платформы, залитой кровью по самые борта. Тогда он искренне его ненавидел и жалел, что не убил беззащитным тогда. А теперь? Айэт с ужасом понял, что просто не может разобраться в своих желаниях. Он сам не знал, чего хотеть.

Анмай перевел взгляд на пульты. Он легко разбирал символы на кнопках, хотя и не должен был бы. Компьютер за несколько минут запихнул в его голову и письменность местных файа, - и она за эти десять тысяч лет ничуть не изменилась! Такое могло случиться лишь намеренно.

Здесь файа составляли ничтожное меньшинство среди миллионов племен и рас Плоскости. Они переняли культуру своих соседей и не растворились среди них лишь потому, что не могли иметь с ними общих детей. Даже их родной язык сохранился с трудом, а уж письменность... но что он знает о своем отважном народе?

– А как разобраться в управлении?
– неожиданно спросил Айэт.

Он указал на возвышение в центре зала, - на нем лежала книга, укрытая стеклянным колпаком.

– Может, это инструкция?

Анмай, сначала не обративший на книгу внимания, подошел к ней, разглядывая большой, но нетолстый том в черном переплете без заголовка. На нем сверкала лишь десятилучевая золотая звезда, - древний символ файа, известный ещё с давно забытых и ставших уже легендарными времен странной и навсегда исчезнувшей Империи Маолайн.