Вселенная файа. Трилогия

Айэт хотел спросить его, но вдруг глаза юноши закатились, и он упал. Анмай испуганно смотрел на него, чувствуя, что голова кружится и всё вокруг плывет. Он яростно встряхнулся и присел возле Айэта. Едва он взял его голову в руки, юноша с трудом открыл уже невидящие глаза.

– Живые...
– в мертвенном полусне прошептал он.

Его голос звучал странно глухо и казался совершенно чужим. По спине Вэру невольно побежали мурашки.

– Живые не могут входить в мир мертвых... в легендах сказано, что всякий... кто войдет к ним... умрет.

Его голова откинулась, тело обмякло. Анмай почувствовал, что мягко оседает на пол. Он отчаянно попытался подняться, но тут мир вокруг и внутри него погас.

Глава 13.

Рассветный мир

В детстве я до жути любил страшилки и чудовищные истории. Потом мне самому довелось стать героем нескольких, - и с той, и с другой стороны. Единственное, что я нашел в этом привлекательного, - возможность убить что-нибудь, что пугает меня.

Аннит Охэйо. Одинокие размышления.

Анмай не помнил, как пришел в себя. Он не осознал этого момента, не сознавал вообще ничего, не мог ничего вспомнить, не понимал, что видит, - это было похоже на самые первые его ощущения, когда его возраст измерялся месяцами. Он не осознавал даже времени, но постепенно осознавал себя. Переход от беспомощного созерцания к пониманию тоже был незаметен. Просто он постепенно ощутил, что лежит на полу рубки Уйты, глядя в чистое сумеречное небо. Это удивило его. Ему казалось, что Файау перехватила их, и он совсем в другом месте, смутном, как младенческие сны.

Он плохо понимал окружающее, и к реальности его вернули мучительный голод и жажда. Но, едва Анмай приподнял голову, его сознание отключилось.

Придя в себя вторично, он почувствовал, что очень ослаб. Голова отчаянно кружилась, страшно хотелось есть, но при малейшем движении перед глазами всё плыло. Лежать неподвижно было невыносимо, но иначе его начинало тошнить, в голове всё переворачивалось и путалось. Он мог выбирать лишь между двумя видами мучений.

Вэру решил было, что оказался в аду... и тут же понял, что головокружение постепенно слабеет, и он может двигаться, не рискуя лишиться чувств, только спазмы пустого желудка становились все сильнее. Но прошло ещё несколько мучительных часов, прежде чем он смог подняться на ноги и добраться до еды. Лишь потом он взглянул на приборы и вздрогнул. Он пролежал без сознания почти двое суток.

* * *

Еда буквально воскресила его. Насытившись, Анмай занялся масс-спектрометром Уйты. Он уже догадывался, что с ними случилось, и анализ атмосферы лишь подтвердил его догадки, - по тридцать процентов азота и ксенона, по двадцать, - неона и кислорода. Углекислого газа оказалось меньше процента, - но всё же, во много раз больше, чем снаружи. Это была явно искусственная атмосфера. Но зачем здесь столько инертных газов? Ведь для жизни нужен лишь азот...

Зато объяснить случившееся это помогло отлично, - ксенон, вдыхаемый с кислородом, вызывает глубокую потерю сознания. Окажись его концентрация всего на два процента выше, - Анмай бы вообще не очнулся. А так его перестроенный Файау организм, пусть и с огромным трудом, смог приспособиться к новой среде.

При этом мысли Анмай подскочил, - ведь у других не было такой сопротивляемости! Он кинулся к своим спутникам. К его великой радости все они остались живы, но... не приходили в себя. Они взяли много лекарств и медицинского оборудования, но тут помочь ничто не могло, - противоядия от ксенона не существует. Оставалось, - вернуться обратно, но вот как?

Пока он лежал без сознания, Уйта летела сама по себе, не управляемая никем, и он просто не знал, где находится. Мир за окнами совсем не походил на его ожидания, но пока ему было не до наблюдений, - надлежало заняться товарищами. Вэру оставалось только поддерживать едва теплившиеся жизни, надеясь, что они тоже смогут приспособиться. Впрочем, зная, насколько отличается их биохимия, он понимал, как это маловероятно.

* * *

Пока он переносил их на постели и занимался другими процедурами, прошло несколько часов. Лишь потом Анмай решился подойти к окну. Он знал, что звезда в центре Линзы достаточно велика, чтобы излучать собственный свет. Но небо оказалось сине-черным, чистым и беззвездным. Засолнечная Стена исчезла бесследно. Внизу простерлась плоская бесконечная равнина. Её покрывал сплошной лес и на ней высилось множество массивных металлических башен, похожих на увенчанные острыми игловидными шпилями пучки труб огромной высоты. Они тянулись во все стороны, насколько хватал глаз. Но больше всего его поразил свет - точнее, его источник. Вдали, над лесом и шпилями, сияла серебристо-синяя заря удивительной чистоты.

В книге говорилось, что именно там находится центр Линзы, и Анмай направил Уйту туда. Она то и дело меняла курс, огибая шпили. Он попробовал подняться выше, но платформа словно уперлась в небо. Удивившись, он остановил её, вышел наружу, подумав, надел силовой пояс и застегнул весм, на котором сразу же загорелся зеленый огонек ведущейся передачи. Здесь Астрофайра не могла её перехватить, но кто тут ещё мог читать его мысли?

Осторожно поднимаясь вверх, Анмай вдруг наткнулся на невидимое препятствие. Его протянутая рука коснулась гладкой, холодной поверхности, хотя глаза видели лишь бездонное небо.

Удивленный, он подлетел к ближайшему шпилю. Тот оказался колонной, подпиравшей невидимый свод. Сама сверкающая игла в полмили высотой оказалась иллюзией, как и серебристая заря, сиявшая в бесконечности. Но даже сантиметров с десяти он не смог различить пикселей изображения, а найти место стыка с настоящим металлом удалось лишь на ощупь. Он не знал, как и зачем это сделано. Иллюзия трехмерного пространства была безупречной.

Вэру привлекли проемы зияющих под шпилями башен арок, потом он взглянул на бесконечную равнину, - она казалась бугристой из-за множества крон. Над ними лениво парили огромные пятнисто-зеленые птицы.

Анмай вздрогнул, разглядев их подробнее. Они походили на тех крылатых тварей, что живут в море, - плоские и безголовые, с длинными тонкими хвостами. Одна из них повернула к нему, - просто пара треугольных крыльев. Между них зияла узкая пасть. По бокам от неё блестели огромные глаза, а над ними торчали нелепые плавники-рожки, очевидно, игравшие роль рулей.

Анмай точно во сне смотрел на тварь. Он уже видел пустые черные глаза, глядящие только вперед, трепещущие рожки... крылья, темно-синие снизу, волнообразно трепетали, твердые гребни на их кромках, острые, как бритвы, со свистом резали воздух. Между глаз торчал витой острый рог размером в руку.

Анмай не двигался, надеясь на защиту поля, но тут он ошибся, - когда тварь налетела на него, мягкий тупой удар на миг погасил его сознание, - размах её крыльев был метров семь, а вес...

Они вместе полетели вниз, бестолково кувыркаясь, затем Анмай, опомнившись, завис, а тварь, часто захлопав крыльями, исчезла в кронах. Больше к нему никто не приближался.

Ему очень хотелось заглянуть внутрь одной из башен, но оставлять Уйту надолго он боялся. Анмай попробовал спуститься в лес, но, достигнув крон, застыл. В провалах между ними висел непроницаемый мрак, оттуда тянуло холодной сыростью, гнилью, вязким ароматом огромных цветов...