Вселенная файа. Трилогия

Хотя они уже прошли хранилища, туннель вел дальше, уже без ответвлений или входов. Вскоре они дошли до его конца. Туннель впадал в сумрачный колоссальный каньон, заметно изгибавшийся вправо и влево - в зазор между кольцевыми стенами какой-то колоссальной шахты, едва освещенный поясом тусклых ламп. Его пересекал широкий мост, словно отлитый из зеленовато-голубого светящегося стекла. Мост упирался в огромные, высотой метров в восемь, ворота со знаками атома на створках. Из-за них доносился приглушенный гул.

Керс Уэйра ступил на светящийся мост первым, и это спасло Истми. Прежде, чем он последовал за ним, мост просто погас с мелодичным свистящим щелчком. Керс исчез в темной глубине каньона без крика, словно опущенный в глубокую воду. Истми, упав на край шахты, тщетно ждал хотя бы удара тела о дно...

Поскольку пути вперед не было, он пошел назад. Он не знал, что Керс Уэйра в это время ещё падал, задыхаясь, захлебываясь диким ужасом...

Потом был страшный удар - и темнота.

* * *

Впереди показались крохотные огоньки, мерцающие, словно звезды - фонари вошедших в туннель солдат. Их было много. Впереди отряда ехал небольшой броневик. Сурт бросился обратно, заметался, ища выход. Голоса солдат приближались. Подумав, он включил взрыватель и аккуратно положил мешок у стены, прикрыв его несколькими кусками железа. Потом спешно отошел, укрывшись в боковом ответвлении. Когда солдаты поравнялись с миной, он нажал на кнопку детонатора. От взрыва загудело всё подземелье. Сурта чуть не разбило о стену.

Когда дым рассеялся, он увидел, что броневик лежит на боку. Из его покореженного корпуса выбивалось чадное пламя. За ним лежало несколько каких-то бесформенных куч, но многие солдаты уцелели, - дымную мглу полосовали десятки нитей трассирующих пуль. Пока они не видели его, но это очень скоро измениться, если...

Попятившись в темную глубину бокового прохода, Сурт чуть не упал в шахту с ведущей вниз винтовой лестницей, и бездумно пошел по ней. Он не помнил, сколько ярусов миновал. Становилось всё жарче, всё труднее дышать. Потом он брел куда-то по страшным коридорам со стальными стенами, похожими на изъеденную древесную кору. Коридоры были совершенно пусты и освещены еле тлеющими лиловыми лампами. Его сознание начало мутиться, ему казалось, что кое-где здесь лежат кости, скелеты неестественных, чудовищних существ.

Потом он заметил нечто вроде окна. Стерев с него пыль, Сурт отшатнулся. На освещенной горящими домами улице возвышалось чудовище - бледно-рыжая шагающая машина, она напоминала тараканью голову на трех неестественно длинных ногах-спицах. Перед ней шла толпа... вероятно, людей - окровавленных, с вывернутыми внутренностями, с какими-то мерзкими мешкообразными тварями вместо голов. Лапы тварей глубоко ушли в уже несомненно мертвую, но ещё двигавшуюся плоть. Такого просто не могло быть, но изображение казалось совершенно реальным, оно дышало сверхестественной, кощунственной жизнью. Истми ощутил приступ удушья и побрел дальше, стараясь не смотреть по сторонам. Совершенно обессилев, он упал в каком-то тупике, равнодушно отметив, что здесь уже лежат черепа и кости.

Хотя даже сталь здесь превратилась в лохмотья, тупик перекрывал щит со странным изображением, глянцевито-блестящим и отлично сохранившимся, - на ступенях исполинской лестницы стояло множество файа в странных одеждах, с лицами, неразличимыми в полумраке. Было лишь видно, что голову каждого окружает ореол - у одних светлый, у других темный. На верхней ступеньке, выше всех остальных, в одиночестве, стоял юноша, у которого не было ореола. Из его поднятой руки исходили одновременно и светлые, и темные лучи, они заполняли всю картину, образуя её фон. В его лице было нечто знакомое, словно Истми уже встречал его где-то. Наконец он вспомнил - у Анмая Вэру, которого он много раз видел на портретах, было такое же лицо.

Слабый шорох отвлек его внимание. Хотя тяжелый, жаркий, застойный воздух здесь был совершенно неподвижен, что-то в глубине коридора взбивало вековую пыль, быстро приближаясь к нему. Как Истми не старался, он не смог разглядеть ничего больше и его охватил страх. Страх перешел в дикий ужас, когда его обволокло нечто совершенно бесплотное, болезненно-теплое, не дающее дышать. Он попытался освободиться от этого, но был уже слишком слаб, чтобы подняться. Казалось, что сам оживший воздух подземелья медленно душил его. Истми всё реже хватал его судорожно открытым ртом, пока его дыхание не прекратилось окончательно.

Из дневника Найте Лая

"5-й день осады. (8.6.202/268 д.Э.)

Невероятно! До сих пор не могу прийти в себя! Вчера говорил с Вэру. Он сказал, что про-Эвергет ещё недостаточно надежен, но обещал прислать нам ядерное оружие и инженера, который бы хорошо в нем разбирался - наш покончил с собой. Сегодня инженер прибыл!

По порядку: в 21.45 приземлилась "Прелесть" - эти стелс-бомбовозы наиболее грузоподъемны. Она привезла всего четыре "изделия" - сверхмощную струйную бомбу, чтобы взорвать Товию, если она падет (ну и помощь!) и три мегатонных снаряда для 16-дюймовых орудий. А инженер... Но лучше я опишу встречу. Когда "Прелесть" села, - мы прикрывали её посадку всеми средствами, какие у нас были, - я встречал её. Выглядит "Прелесть" престранно - это черный треугольник с выпуклыми сторонами длиной в треть вэйда. Выгрузкой контейнеров руководила высокая девушка в герметичном комбинезоне летчика - на "Прелести" нет пассажирских мест. Я не сразу узнал Хьютай, и настолько ошалел, что даже не поприветствовал её. Она подошла сама. Далее последовал следующий разговор:

– Чем ты так удивлен, Найте?

– Интересно, как Анмай отпустил тебя - сюда? Или вы поссорились?

– Нет, но слишком близко к этому подошли. Я не хочу сидеть в безопасности на плато, когда мои собратья здесь гибнут, - ведь в этом есть и моя вина. Меня обучили обращаться с ядерными зарядами, и я спасу вас, а если нет - зачем мне жить?

– Вот как? А как же про-Эвергет?

– Полностью готов, но мы не можем его применять, - его точность ещё недостаточна. Придется обойтись тем, что я привезла!

– Но Анмай...

– Очень не хотел меня отпускать, но я же не его рабыня! Нам нужно какое-то время побыть вдали друг от друга. Знаешь... после войны он сильно изменился... стал... жестоким, как подобает правителю... с мальчишками это бывает, когда они сознают свою беспомощность перед вещами, над которыми не властны. Я... люблю его по-прежнему, мне он нравится всякий... хотя порой я перестаю узнавать его и не хочу утешать на пути, по которому шли его предшественники. Я понимаю его, но... пока он думает и тоскует обо мне, ему будет не до убийств, поверь мне. А я пока буду защищать свой город и свой народ.

– Но что, если он просто найдет другую девушку?

Хьютай вдруг странно, недобро усмехнулась.

– Послушай, я знаю Анмая гораздо лучше, чем ты. Предать меня - для него всё равно, что предать себя. Он прежде умрет. А если всё же... то я сама убью его - ради него самого и ради всех нас. Я думаю, что смогу.

– Ты понимаешь, что не сможешь вернуться? Двигатели "Прелести" не выдержат обратного рейса. Если столица падет, - ты умрешь. Как и все мы.

– Тогда пусть Анмай постарается, чтобы это не случилось!