Вселенский Спасатель. Книга 1. Планеты ада
Шрифт:
Завтрак, змея на шее
Часы озвучили время:
– 7 октября 10004 г. 8 ч 30 м.
Комната спальня тщательно убрана. Мебель пахнет дезинфицирующим раствором.
Рой упрямо приучал организм к подвигам двумя гирями.
– Второй завтрак сервирован хозяин.
Робот говорил ласково, как вежливый официант:
– Для здоровья господин можно обойтись первым, не надо злоупотреблять натуральными продуктами.
Фраза, сказанная машиной, не раздражала Роя. Он проглотил негатив.
«С автоматом спорить бесполезно».
Грей, устало вздохнув,
– Да! Стол сервирован с душой! Если можно так сказать о произведении неодушевлённого автора, – с восторгом, произнёс Рой
Стол прозрачный, высокий, парил в воздухе. Как белоснежные облака, слегка позолоченные солнцем, плыли блюда. Тарелки наполнены до краёв.
«Учёные «пескари» толкуют пища яд, поедающий человечество».
Грей, со смехом подумал о глупости, смакуя, аромат свежеприготовленных блюд.
Слуга-повар для усиления аппетита хозяина перечислял, что бог послал к столу:
– Горячий хлеб. Тончайшие душистые ломтики, смазаны нежнейшим, только сбитым маслом. Масло сливочное. По нежно-жёлтой поверхности расположилась, как хозяйка солнца, икра, чёрный, красный, жёлтый и прозрачно-белый бисер. Кусочки колбас поджарые, чередуется с ломтиками рыхлыми. Колбаса уютно расположилась на шпажках, рядом с кубиками сыра. Сыр, соревнуется с колбасой по ассортименту, огромный с дырками, круглый гладкий подёрнутый плесенью.
Круассаны с различными начинками украсили центр стола.
«Апельсиновый сок, единственно полезная пища». «Волшебный хрустальный стол наполнен яствами смерти».
Грей, продолжая рассматривать стол, увидел блюдце с белой жидкостью.
«Молодца, железяка! Даже для пропавшего, бродяги Стел-СА, не забыл поставить молоко».
Рой, оседлал стул на длинной, прозрачной ножке. Она пружина стула выстрелила, подняв его к столу. Рой, как стол, плыл в воздухе.
«Очень странный стол». «Только сел, хотел полакомиться бутербродом с чёрной икрой. Пропало молоко в блюдечке». «Катастрофически мало осталось колбасы». «Причём самой дорогой и вкусной». «Как живой, куда-то в путь, отправился сыр». Кажется, я знаю вора? «Выходи подлый трус»!
Рой, попытался мысленно, наладить контакт с невидимой змеёй.
«Найди меня».
Ответил мысленно, невидимый сотрапезник.
«Наконец-то появился, заблудший сын».
Настроение, Роя, улучшилось. Грей, сделал попытку улыбнуться и съел ещё один бутерброд с колбасой.
«Нашёлся один бродяга, почему не найтись, брату».
Он опять захотелось убедить себя в том, что бабник загулял с очередной зазнобой.
«Может, отдыхает, с молодой пассией, у неё дома».
Роб, в отличие от брата близнеца, не чурался женского тепла. В юном, для Казановы, возрасте, перебрал уже немало особей противоположного пола.
«Некогда мне с тобой в прядки играть».
Продолжил, телепатический диалог, Рой.
«Можно сойти с ума». «Разговариваю, мысленно, с существом, которого не видно в комнате. Разве это не чудо»? «Человече»! «Прекрати умничать»! «Найди меня или я исчезну опять».
Ультимативно заявил невидимый, но очень зловредный гад.
– Ну ладно! Ты сам нарвался, – зло
заявил Рой.Он мысленно попросил секретаря просветить комнату «линяющими» лучам. Они преломляли свет так, что невидимое, делалось зримым, то есть линяло. Лучи действовали на невидимок, как щелчок хлыста. Невидимкам так больно, что они становились красными и видимыми. Стелс проявился на шее хозяина, пунцовый, с выпученными глазами, как праздничный воздушный змей, обижено прошипел:
– Не заблудший сын, а равноправный партнёр по квартире.
Уже через несколько минут змея окрасилась в любимый цвет кожи:
– Да! Ты умеешь убеждать. Я согласен отсрочить игру в прятки.
Пастью, схватив Круассаны, проглотив, не жуя, змея перешла на язык мозга.
«В результате ночной прогулки по обворожительным, туземным дамам».
Змей проглотив очередную пищу, принялся уничтожать, другую, неудержимо болтая.
«Я очень проголодался. Готов съесть целиком быка».
Змея, не переставая трепаться, перемалывала всё, что стояло на столе. Рой с трудом подъедал, объедки прожорливого змея.
«Аборегенши, змейки, горячие».
Ненасытный змей, аппетитно рыгнув, продолжил молчаливую беседу.
«Гадские женщины, не отпускали от себя, даже поохотиться на живность не давали».
Рой задумавшись, перестал есть. Ему не добавляла аппетита, прожорливость и болтливость Стел-СА. Вежливый юноша, не перебивая, продолжал слушать друга.
«Особы, ненасытные, любвеобильные, не дали насладиться сладенькими мышками, крысами, кроликами». «Лишь слегка, удалось перекусить местными змеиными «Отелами».
Удав, в который раз сытно рыгнув, продолжил бесконечное повествование.
«Змеёныши вообразили себя чёрными ревнивцами». «Сукины пресмыкающиеся, не желали поделиться очаровашками».
Стел-С, хвастая, чуть не поперхнулся рыбой, это событие не остановила фонтан красноречия.
«Пришлось изобразить, местным гадам, как у хозяина желудок пахнет».
Стел-С замолчал, на мгновение, зализывая раны, потирая ушибы.
«Однако успели паразиты крикнуть, «горожане, наших бьют». «Прилетело много ядовитой братвы. Змеям, пришлось показать – Ватерлоо»! «Я, конечно, не Наполеон и не Александр Македонский»! «Но, местная популяция гадов, долго не пополнит ядовитые ряды».
Стел-С, по прозвищу большой Змей, замолчал, оценивая реакцию Роя. Хитрый, чувствуя равнодушие собеседника, попытался вовлечь его в дискуссию.
«Жаль, дорогой Рой, что ты не видел меня в бою.
Злобного, как койот. Быстрого, как гепард. Отважного».
– Как тысячи львов, крокодилов, слонов вместе взятых. Ты, змей, неисправимый хвастун, настоящий боец немногословен. – Рой вслух перебил, Стел-СА.
– Индейцы, лучшие бойцы прошлого. Они скупы на слова, пример для подражания. Более того твоё прозвище принадлежало вождю.
Грея не обрадовал завтрак, из натуральных продуктов, как не хотелось, но разговор с другом продолжил:
– Пропал Роб, ловелас не хуже тебя.
Змей замолчал, пытаясь проникнуться горем друга, освободил его шею.
– Пора к отцу, в институт, на занятия.
Рой попытался выдавить комок, застрявший в горле, ком не давал говорить, пришлось протискивать предложения по слову:
– Стел-с! Если есть желание, полетели со мной.
– Я всегда с тобой, – прошипела змея, – ты, мой, брат, без тебя мне будет не выносимо скучно.