Вселенский стриптиз

– Оприходовала, – язвительно передразнила его Евдокия. – Считай, что черный день настал!

Они молча поели, попили чай. Фил неприлично чавкал, постанывал и похрюкивал, так ему было вкусно.

– Ты мастерица, – похвалил он. – На такое и последнего цыпленка не жалко.

– Если б ты знал, как я жила, – прошептала Евдокия и тихонько заплакала. – Ну почему сказка кончилась?!

– А может, и не было сказки-то? – похлопал ее по руке Фил. – Может, тебе все почудилось?!

– Не почудилось! Я… я… Я любила его! Так любила, что купила всего, с потрохами! Вот… – Дуська суетливо залезла в лифчик и протянула дрожащей рукой Филу расписку. – Вот! А ты говоришь почудилось!

Фил близоруко отвел расписку от глаз и внимательно прочитал ее.

– Фигня, – сказал он, безжалостно разорвал бумажку на мелкие клочки и выбросил в мусорное ведро. Дуська никак не отреагировала на такое кощунство и сама удивилась этому. Ее вдруг прорвало. Всхлипывая и рыдая, она начала рассказывать подъездному надсмотрщику всю свою жизнь. Как не закончила десять классов, потому что учеба ей плохо давалась, как стала ходить по чужим домам и прислуживать, как всю жизнь развлекалась тем, что выпрашивала «некондицию» в магазинах и воровала одежду в «секондах». Как встретила Алекса, как влюбилась в него с первого взгляда и решила заполучить его во что бы то ни стало. Как обнаружила труп в машине и как сама предложила утопить тело в ванной, чтобы запутать следствие и помочь Алексу, а заодно решить кое-какие свои проблемы. Она рассказала, как неожиданно попала в богатый дом, как скучала там без работы, как получила от бандитов прикладом по голове, как Алекс отдал им все деньги. И как она обнаружила в подвале пленника, а на портрете в спальне разглядела черты Инны Покровской. И как потом ее заперли в темной кладовке, но ей удалось бежать с помощью служанки…

Все, все рассказала Дуська и испугалась.

Жизнь кончилась, сейчас Фил отправит ее в тюрьму, на то он и старший в этом подъезде.

– Да-а-а-а, – потрясенно протянул Филипп Филиппович. – Да тебя спасать надо, девонька… От себя самой! Чудо-юдо ты, рыба-кит, етитская сила!

– Почему рыба? – обиделась Дуська.

– Да потому что дура! – заорал Фил и вдруг вскочил, забегал по кухне, сшибая стулья. – Вот чего тебе в жизни надо было, чтобы в такое дерьмо вляпаться?! Ты посмотри на себя – красивая, работящая, суп варишь – пальчики оближешь, пироги печешь – язык проглотишь!! Да любой мужик за тебя такую замечательную полжизни отдаст! А ты с проходимцем, убийцей, бандитом на Рублевку поехала!

– Я – красивая?! – потрясенно спросила Дуська. – Я?! Красивая?!!

– А что, нет, что ли?! – возмутился Портнягин и оглядел Дуську как-то особенно, по-мужски. – Фигура у тебя на зависть всем этим тощим макаронинам, которые задом на улице крутят, лицо – загляденье, волосы – прелесть! Да с тебя картины писать! И куда тебя понесло? – схватился за голову Фил.

Дуська потрогала себя за нос, за щеки, за шею, осмотрела руки и ноги, протерла глаза.

Красавица. Если бы она знала об этом раньше! Если бы знала, не воровала бы в «секондах». Не мыла чужие полы. Не влюбилась бы в прохвоста Ревазова. Она пошла бы на подиум и сразила бы всех наповал етитской такой красотой…

Фотосессии, контракты, Париж, поклонники, интервью, слава и непременно аудиенция у Елизаветы Второй…

– Так, говоришь, на Рублевке этот гад поселился? – прервал ее размышления Фил.

– На Рублевке, – кивнула Дуська.

– Один, с прислугой?

– Один.

– А в подвале он сумасшедшего парня гнобит?

– Гнобит.

– А на портрете, говоришь, Покровская изображена?

– Изображена.

– Ясно. Собирайся, пойдем. – Фил схватил с вешалки куртку и надел ее.

– Куда? – испугалась Дуська так, что мурашки перед глазами забегали.

– На Рублевку! – Фил метнулся к дивану, что-то там приподнял, куда-то залез, и в руках у него оказался пистолет. – Мы устроим засаду. Выследим твоего бойфренда и произведем… захват!

– Захват?! – ужаснулась Дуська.

– Ну да, захват. Ты что, думаешь, я всю жизнь этот подъезд гребаный надзирал? Да я… да я… – Фил выпятил грудь колесом. – Я, между прочим, боевой офицер! Капитан Советской армии! Командир саперной роты! – Фил дунул в дуло пистолета и сунул его во внутренний карман куртки.

– Я не поеду, – твердо сказала Дуська и опять потрогала себя за красивый нос. – Ночь на дворе! Ты не представляешь, как это опасно! Алекс – страшный человек. Он убийца, грабитель, бандит. У него в душе ледяная глыба, а вместо сердца булыжник, у него… – Дуська запуталась в аргументах и замолчала. Ей так не хотелось рисковать жизнью сейчас, когда она стала красавицей… – И потом, – горячо обратилась она к Филу, – я даже толком не знаю, куда ехать! Не помню!

– Вспомнишь! – Глаза у Портнягина горели, а руки трепетно поглаживали карман, где лежало оружие. – Ты знаешь, что за убийцу Покровской назначена награда пять миллионов долларов?

– Нет.

– Обещаю тебе половину по окончании операции. Я этого моджахеда в два счета скручу, вот увидишь. Кто я и кто он?!

– Ладно, поехали, капитан, – неожиданно согласилась Дуська. – С тобой и правда не страшно. Только мне одеть нечего.

Фил ринулся к шкафу и стал вытряхивать из него все содержимое.

– Выбирай! Не от кутюр, конечно, но для боевой операции сойдет.

Дуська выбрала теплый свитер болотного цвета, легкую куртку военного образца и шапку-цигейку, тоже военную. Все село как влитое, словно мерки с нее снимали.

– Вот с обувью у меня затык, – смущенно признался Портнягин. – Врач велел ноги в тепле держать, поэтому у меня только пять пар валенок, да кирзовые сапоги на лето.

– Кирзовые сапоги давай, – распорядилась Дуська.

Фил сам обмотал ей ноги портянками и обул.

Дуська, топнув ногой, отдала честь.

– К бою готова, – отрапортовала она. – А на чем мы поедем?

– У меня мотоцикл с коляской есть, – похвастался Фил. – Я на рыбалку на нем езжу, да и так, природу понюхать.

– Ох, несерьезная у нас экипировка, товарищ командир саперной роты. Ох, несерьезная! – вздохнула Дуська.

– Погоди, вот пять миллионов долларов заработаем, тогда экипируемся, – подмигнул ей Фил. – За мной, Дульсинея!

Глава 10 Захват

– Кхе, кхе…

– А-апчхи!

– Скорее бы лето.

– Хотя бы весна. Апчхи!

– А сейчас что?!

– Вроде бы март был.

– Этот март баловник, этот март чародей, веет свежим своим опахалом…

– Май! Май там опахалом веял, а не март.

– Зануда ты, Верунь. Даже в подвале, даже со сломанным пальцем – зануда.

– Я просто литературу хорошо знаю. Палец тут ни при чем. Кстати, как ты думаешь, он будет потом сгибаться? А то ходить с негнущимся третьим пальцем на правой руке в моем возрасте несолидно.