Вселенский стриптиз

Отъезжая от дома, они увидели несущуюся им навстречу пожарную машину.

– Оперативно, – похвалил пожарников Клим, и приветственно посигналил брандмейстерам.

– Где здесь улица Изумрудный луг? – высунулся в окно один из них.

– Да плюньте вы на нее, – посоветовал Клим. – Там уже все сгорело.

В красной машине послышался гогот, она с готовностью развернулась и вяло поехала в обратном направлении.

Борис ехал на «Лексусе» впереди, показывая дорогу.

В дачном поселке, куда он всех привез, оказалось очень темно. Мало того, что не горел ни один фонарь, так еще и луна, которой положено было светить в это позднее время суток, спряталась за плотными облаками.

Борис заплутал среди узких дорожек, между тесно настроенных домиков. Титов плелся за ним, тихо ругаясь под нос.

– А ты по окнам смотри, – посоветовал ему Фил. – Сейчас ведь не дачный сезон, никого еще нет. Значит, где свет горит, это и есть наш дом.

– Голова! – похвалил Фила Титов и сразу увидел домик, где в глубине комнаты теплился приглушенный свет. Он посигналил Борису, и тот затормозил у нужной калитки.

– Головы у нас миллионы долларов получают, – буркнул Портнягин, кивнув на Андрейкина, который спал, развалившись в удобном кожаном кресле. – А я так… за подъездом слежу.

– Придется Василия Федотовича в машине оставить, – сказал Левин, тщетно пытаясь разбудить Андрейкина.

– Придется! – Фил злорадно осмотрел мага, снял с него шляпу и поменял на Дуськину армейскую шапку. – Пусть хрючит, гусь лапчатый, шарлатан детективчатый!

…Калитка оказалась открыта.

– Мамина машина! – воскликнул Левин, указывая на черный «Опель», который стоял во дворе.

Стараясь ступать неслышно, компания гуськом поднялась по скрипучей винтовой лестнице на второй этаж.

В комнате горела тусклая настольная лампа. За столом, плотно заставленным пустыми бутылками и закуской, сидели Вера Петровна, Клара Аркадьевна и какой-то бравый старик в военном мундире.

– Опаньки, – мутно глядя на Дину, сказала Вера Петровна, – кто это к нам такой похожий на Динку пришел?! Да и Левка твой, Кларунь, кажется, подгребся.

– Мама… – в ужасе прошептала Дина. – Ты пьяна?!

– Я?! – возмутилась Вера Петровна. – Я только валокордин пью, да и то по праздникам…

– Вы кто? – Левин потряс военного за плечо.

– Полковник Кобзон, – отрапортовал военный, вскинув руку к пустой голове и попытавшись встать. Не удержав равновесие, полковник рухнул под стол и остался лежать, держа на отлете руку с зажженной сигаретой.

– Сына пришел, – улыбнулась Клара Аркадьевна, помахав перед глазами рукой, словно пытаясь прогнать видение.

– Господи, чем это они так нажрались? – удивился Левин.

– Шампанское, водка, водка, шампанское, шампанское, водка, – перебирая пустые бутылки, сообщил Клим.

– Сына, рыжиков хочешь? – спросила Клара Аркадьевна и шаловливо подмигнула Борису.

– Да-а, – протянул Борис. – Старое поколение жжет!!!

– Это кто здесь старое поколение? – Клара Аркадьевна подскочила и замахнулась костылем на Бориса. – Вы кто вообще тут такой?!

– Я старший оперуполномоченный уголовного розыска Борис Ровно, – с усмешкой представился Борис и показал удостоверение.

– Верка-а, за нами Ровны пришли, – упала на стул Клара Аркадьевна. – Пришли, Верка, в самый неподходящий момент! – Она всхлипнула и утерла лавашем слезы.

– Мама! – взмолился Левин, отбирая у нее лепешку и рассеянно засовывая ее в рот. – Мам, что у тебя с ногой?

– Оскольчатый перелом. Слушай, а может, меня с переломом нельзя в тюрьму? – оживилась Клара Аркадьевна. – Все-таки возраст, то, се…

– В тюрьму?!! – вдруг заорала Вера Петровна, подняв над собой руку. – На нары?!! Да с удовольствием! Меня эта дача, по-русски говоря, за… долбала. Особенно рыжики. Слушайте, а почему тут Дуська-засранка? Ее тоже арестовали?! И вообще, кто все эти люди?!! Динка, скажи мне перед смертью, ты с Левкой спала?

– Мама, никто не собирается садить тебя в тюрьму! Борис – мой партнер по танцам, у него даже наручников нет.

– Я как огурец, – зачем-то заверила всех Вера Петровна и чуть не упала со стула.

– Мы как огурцы, – поддержала ее Клара Аркадьевна и тепло обратилась к Борису: – Поднимите полковника, дорогой! Боюсь, это последний мачо в моей многострадальной жизни.

Титов с Борисом бережно усадили военного за стол. Не открывая глаз, тот прочувствованно сказал «мерси» и тут же заснул.

Все молча расселись вокруг стола. Только Титов и Нора уселись на пол, где валялась толстая собачья доха.

– Мама, мы должны во всем разобраться, – строго сказала Дина.

– Доча, сначала скажи, ты с Левкой спала?!

– Мама!

– Что мама?! Кларунь, ну-ка, плесни мне беленькой для сугреву!

Левин схватил единственную полную бутылку водки и спрятал ее за пазуху.

– Пьянству конец, – объявил он, ощущая, что правое веко начинает непроизвольно дергаться в тике.

– Придется на трезвую колоться, – вздохнула Вера Петровна. – Начинай, Кларунь!

– Все началось три года назад…

– Четыре!

– Ты хочешь сказать, что мне уже семьдесят? Нет, все началось три года назад!!! От скуки я стала ходить на дворянские собрания. Я, правда, имею к дворянскому роду не самое прямое отношение, но вот мой первый муж, папа Левы… Он принадлежал к древнейшему знатному роду. Я решила, а отчего бы мне не приобщиться к собраниям, ведь не на танцы же мне было ходить. Хотя… – она с интересом посмотрела на Ровно.

– Мама! – застонал Левин.

– Так вот, я стала шляться на эти глупые, скучные сборища, где каждый кичился своим происхождением.

– И я туда шляться стала, – вздохнула Вера Петровна. – Там мы и познакомились. Только в отличие от Кларки я настоящая потомственная дворянка и принадлежу к старинному роду Аршинниковых.

– Короче, мы подружились, – перебила ее Левина. – И стали ходить не на пафосные сборища, а друг к другу в гости. Это было гораздо приятнее. Когда я первый раз пришла к Верке, то увидела у нее на стене точно такую же фотографию, которая много лет висит у меня.

– Ричарда? – подскочил Левин.

– Сядь, – приказала ему мать. – Все по порядку. Мы хохотали как бешеные, когда выяснили, что общего между человеком на этой фотографии и нами.