Всем, кому должна - прощаю

— А снова дать яд Самире не вышло бы? — мне было проще говорить о себе прошлой, как о другом человеке.

И богиня это не только поняла, но и приняла:

— Став княгиней, Самира ни за что бы не стала себя травить. Власть, Надин, ей она кружила голову.

— Понятно.

— Свой ход сделал один бог, тем самым немного развязав руки мне. А потому я воспользовалась лазейкой, постепенно меняя твое тело. Но для того, чтобы Богиня Равновесия расценила мое вмешательство как правомерное, пришлось выполнить условие — отправить тебя на перерождения и не давать покоя твоей душе.

— Награду может получить лишь тот, кто страдал?

— Заслуженную, Надин, и немалую. Я не просто так заблокировала вашу связь с князем, в противном случае у него бы не возникло фавориток, а чтобы заговорщики расслабились, решив, что новой пары у Максимиллиана не появится. Все эти годы, что твое тело находилось в башне, я вливала в него тьму, капля по капле, давая ей не просто усвоиться, но и в нужный момент активироваться.

— Активироваться? — переспросила. — Так это все-таки я перенесла нас из подвала в пещеру?

— Конечно ты, а когда вы наконец с князем завершите брачный ритуал, ты сможешь куда больше. Как его равная, Надин. Я сделала тебя равной Максимилиану. Ты станешь не высшей вампиршей, ты станешь архивампиром. Я хорошо помню, что ты, еще будучи Самирой, боялась того постыдного факта, что высшим требуется пить кровь, в то время как архивампиры от нее не зависят.

— Исключение составляют лишь опасные для жизни ситуации. — Я задумалась.

А с чего вдруг богиня так со мной разоткровенничалась? В первую нашу встречу она меня запугивала, а тут чуть ли не как с подружкой общается.

— Я уже объясняла, что напрямую могу вмешиваться лишь в определённых ситуациях, не нарушающих равновесия. Во время брачного ритуала я давила, проверяла тебя и подталкивала к нужному решению. Сейчас в этом необходимости нет. Ты станешь архивампиром. Моим детищем. Даже люди защищают своих детей.

Вот значит как. Не просто богиня, а союзница и покровительница. Сложно принять такое и поверить тоже, однако выбора-то у меня нет.

— Я сделаю тебе еще один подарок. Я дам возможность перемещаться между мирами, не физически, а так, как ты уже путешествовала. Ты сможешь наблюдать за жизнью на Земле. А если захочешь, то и покажешь Землю мужу.

— И все равно не понимаю, почему вы просто не уничтожили Дариона и Зоргану. Вы же их покровительница.

— Они под защитой иного бога, я не могу, но можете вы, — сухо ответила она. — Предают не за один день, Надин. Дарион был искренне привязан к наследнику княжества Багра. Все изменилось после гибели матери Максимиллиана. Князь в ярости уничтожил не только родителей Дариона, которые обеспечивали защиту княгини, но и человеческую девушку, в которую Дарион был влюблен.

— Он не простил… — выдохнула я.

— И перенес свою ненависть на всех князей. А позже и на всех вампиров. Война — его рук дело. Да и тогда, и сейчас, он использовал Зоргану и ее корыстные планы. Та новому покорителю обещала чуть ли не половину земель для оборотней. Они не заодно, чего бы последняя об этом не думала. Он желал стравить архивампиров, которые после смерти Максимиллиана стали бы делить его наследство. Заманить всех в одно место — не сложно, особенно, когда ты доверенное лицо. Получилось бы всех убить — прекрасно, нет, вину легко свалить на Зоргану, которая сразу бы заявила о своих правах на княжество.

— Если бы Самира отравилась ядом, то и тогда Дарион указал бы отравительницу?

— Да.

— А сейчас, если бы удалась их диверсия с Максом, но не его покушение на других архивампиров, то и новый бы план придумал. Только вот, он же и сам вампир…

— Верно. Но свою смерть Дарион посчитал достойной платой за избавление мира от таких же тварей, как он сам. Тем более ему было обещано перерождение в том же мире, куда попала душа возлюбленной.

— И он правда там переродится?

— Бог обязан сдержать слово, но кто сказал, что Дарион в новом перерождении будет человеком?

— Жестоко…

— Заслуженно. Ты была пешкой, которую легко обвели вокруг пальца и использовали. Но все могло быть иначе. Ты можешь любить и быть любимой. Вы с Максимилианом можете быть счастливы.

— Только с ним? — усмехнулась я, но на самом деле никого другого я рядом видеть не хотела.

Как-то уже сроднилась с мыслью, что Макс мой муж.

— Тебе решать, — усмехнулась богиня, снова бесцеремонно прочитав мои мысли. — А теперь иди. Мой дар ты получила.

— Но…

Она толкнула меня в чернильный туман.

Я открыла веки. Полумрак в красных тонах не слепил, наоборот, мягко укрывал пространство, плавно давая привыкнуть к сумеркам пещеры. Сделала вдох и замерла, теплая волна разлилась по телу. Макс бережно массировал мне ноги, согревая.

— Очнулась, — выдохнул он, заметив мое пробуждение.

В его голосе переплелись радость и облегчение, надежда и благодарность. Муж застыл у моих ног, не пытаясь ни убрать рук, ни, наоборот, сократить дистанцию. Но как же Максимиллиан смотрел!

— Прости, — хрипло прошептал он. — Прости меня…

В темных глазах затерялась вселенная, закружилась в хороводе чувств и выплеснулась нежной рекой, маня за собой, предлагая стать моей.

Я завороженно наблюдала за Максом, вдруг оробев и потеряв дар речи.

Что говорить? О заговоре? О том, как мы спаслись, или о том, что сделала Богиня Тьмы?

— Прости меня, — снова произнес муж. — Прости, что не уберег и почти потерял тебя. Я виноват, что не увидел угрозы, вовремя не понял, прости меня, Надин.

Сожаление и искреннее огорчение Макса эхом отозвались в моей душе. Я ведь тоже не распознала в сыне предателя, способного выкинуть мать из отчего дома. Выкинуть и забыть, как о ненужной вещи.

Ранят всегда те, кто ближе. До надсадного крика, до боли, что выворачивает нутро. Как понять, что люди, которым ты распахнул душу, не плюнут в нее? Винить в этом Макса сложно.

— Не вини себя в том, что они натворили. — Приподнимаясь на локтях, произнесла я.

И с удивлением отметила, что камня не чувствую. Понимаю, что лежу на нем, но тьма мягкой периной скользила по его поверхности, не давая мне ощутить дискомфорт.