Всеми любимый изгой

— Извиниться? За что? — с наигранным удивлением произнес я, что взбесило Киру еще сильнее.

— Ты засранец, если хоть одна душа в школе узнает… — осеклась рыжая, когда увидела телефон, который я демонстративно доставал из-за спины.

— Как-то неожиданно получилось записать весь наш диалог, ну, если его можно так назвать. — победно улыбнулся я.

Красная от злости и безысходности девушка развернулась и направилась на второй этаж в свою спальню. Рина же бросила на меня недовольный взгляд и последовала за сестрой.

Так-то сучки! В следующий раз будете знать, как не нужно вести себя с любимым братцем. На крик этой неуравновешенной дуры примчалась матушка. Эх, мама — вздохнул я — наконец-то пришла эта любимая женщина. Хоть в душе мне и 35, но я все равно радовался как ребенок.

Увидев меня, женщина с широкой улыбкой обняла меня, а затем спросила. — Что тут произошло?

— Да одна неряха мизинчиком об тумбочку ударилась, ничего страшного!

Мать скептически посмотрела на меня, но не стала расспрашивать дальше. — Кушать будешь, я тут пирог яблочный испекла, прямо к твоему приезду.

— От твоей готовки я никогда не откажусь. — господи опять яблочный пирог, хотя у нее он получается довольно-таки вкусным.

Позавтракав я отправился в свою комнату. Честно, когда я зашел в комнату, то чуть не блеванул. В помещении стоял дикий смрад, повсюду были разбросаны вещи, а койка стояла расправленной уже долгое время. Закрыв дверь я остался в коридоре. Этот парень совсем что ли идиот. Мало того что по жизни отбросом был, так еще и свиньей оказался. И как я только упустил эту важную деталь. Важную — потому что я ненавижу беспорядок. В прошлой жизни я следил за всем, от своего внешнего вида, до того как говорю с тем или иным человеком. А тут, даже слов нет.

Тяжело выдохнув, я настроился на долгую и тщательную уборку. Взяв с кладовой, или каморки, я так и не понял, ведро, пару тряпок и кучу моющих веществ, направился в комнату, при этом, повязав футболку на лице. Она работала как защитная маска.

До вечера я носился с ведром, постоянно обновляя грязную воду на чистую. Такой кучи грязи в моем жилище бы и за лет 10 не накопилось. Это ж надо было так запустить свою комнату, где ты проводишь большую часть времени.

Закончив с уборкой, я стоял в очищенной до блеска комнате, довольный собой. Тут послышался крик матери, о скором окончании готовки ужина, и я пошел мыть руки.

За столом нас было четверо. Я матушка и сестры. Отец как обычно задерживался на работе. И тут началось. Девчонки с таким диким энтузиазмом рассказывали матери о своих тренировках с парнями, что я почувствовал то же самое, когда первый раз зашел в комнату парня. Захотелось блевать. Даже спокойная Рина поддерживала свою через чур эмоциональную сестру.

Этот девичий треп о том — Какой он классный, а тот вообще красавчик, а этот мужественный — раздражал на уровне пробок. Терпел я их, только из-за матери, которой нравилось, когда мы все находимся рядом с ней 'дружной семьей'.

Когда мать отлучилась по каким-то делам, на комнате нависло молчание. Неловким оно мне не казалось. Я с удовольствием поглощал матушкину стряпню и ни о чем не думал, пока не почувствовал на себе полный ненависти взгляд.

Кира сверлила меня взглядом сжимая ложку в руках. Как только та не погнулась от силы ненависти. Видя эту картину, Рина взяла свою сестру за руку, а затем обратилась ко мне.

— Чего ты хочешь?

Я чуть не подавился вкуснейшим грибным супом, когда услышал это. Вытерев рот салфеткой, я поднял глаза, в которых отразилось озорство.

— Ну, для начала миллион фунтов и яхту.

— Хватит паясничать, скажи нормально чего ты хочешь за запись. — чувствую напряжение, как в киношных блокбастерах. Мне кажется Кира скоро схватит меня за горло и начнет орать — ГДЕ ДЕТОНАТОР!

— Мои дорогие сестренки, того что мне нужно, у вас увы нет. — прокомментировал я и тут включилась Кира.

— С каких это пор ничтожный Артур Велс решил, что может так с нами разговаривать? — дорогуша успокойся. От твоих эмоций у меня скоро голова начнет болеть — подумал я.

— А вы? С каких пор решили, что ко мне можно обращаться как к ничтожеству? — произнес я и встал из-за стола.

— Куда ты пошел, мы еще не закончили! — схватила меня Кира. На что я отреагировал, резко вырвав руку из ее рук. Девушку это взбесило еще больше и тут я вижу как ее руки загораются красным пламенем. Мгновение и я лежу на кафеле с дикой болью в голове и слышу голос Рины.

— Ты что творишь дура! Он же не маг, ты могла его убить. — схватив сестру за плечи, сквозь зубы произносила Рина.

— Я… я… я… — заикалась Кира, но потом жестко избавилась от рук сестры и крикнула. — Лучше б он в больнице сдох Проблем бы было куда меньше! — закончив свой крик, рыжеволосая покинула кухню.

Держась за голову я пытался подняться, но Рина остановила меня от этого действия. — Лежи смирно, я схожу за аптечкой.

Обработав, как оказалось, достаточно весомый порез на голове, девушка сказала. — матери не слово. — И удалилась в свою комнату.

С Кирой все понятно — наглухо отбитая истеричка, но вот Рина поадекватней будет, хотя общение с сестрой ей явно не на пользу. Матери я не скажу, не беспокойтесь, лучше придумаю способ поизощренней.

Сказав вернувшейся матери, что упал, с трудом поднялся в свою комнату и свалился на кровать. Веселый однако выдался денек. Скорей бы настали еще веселее.

Глава 5

Всеми любимый изгой

6:30 утра.

По привычке из прошлой жизни, встал я рановато. Позавтракав в своей комнате, я дождался, когда сестры уедут в школу, надел спортивную форму, а затем спустился на большую, тренировочную площадку.

Пора бы и тело в форму привести. Помнится в прошлой жизни у меня был замечательный тренер. Да, не удивляйтесь. Если я был вечно занятым богачом, то это не значит, что я не следил за своей фигурой. Когда выходишь в свет, а я делал это регулярно, надо выглядеть соответствующе.

Тщательно размяв каждую косточку, своего тела, для начала я решил пробежаться. Нельзя же начинать сразу с силовых нагрузок. Сначала разгоним кровь и поработаем сердцем.

Пробежать я хотел километров 7, для начала. Но после пятого в глазах начало темнеть. Это слабое тело меня все больше и больше бесило. Пробежав шестой, я чуть ли не падал. Нет уж, я точно пробегу эти гребаные семь кругов, чего бы мне это не стоило. — подумал я, и ощутил невероятную легкость во всем теле. Пробежав еще пять километров, я не мог в это поверить. Ноги не болят, а дыхание ровное. Я словно только стартанул.