Всемирная история в 24 томах. Т.1. Каменный век
Шрифт:
Иштар кричит, как в муках родов,
Госпожа богов, чей прекрасен голос:
«Прежние дни обратились в глину,
Ибо в совете богов я решила злое,
Зачем в совете богов решила я злое,
На гибель людей моих я войну решила?
Для того ли рожаю я человеков,
Чтобы, как рыбий народ, наполнили море!»
Как и люди, боги зачастую были очень страшны, их поступки люди подчас не могли объяснить, они казались им противоречивыми.
Глубоким философским смыслом наполнены так называемые «Разговоры господина с рабом», которые раскрывают всю сложность общественных и человеческих
Вот один из таких рассказов:
«И сказал господин рабу:
—Повинуйся мне, раб!
И раб отвечал:
—Повинуюсь!
—Решил я свершить для отчизны великое доброе дело!
И так ему раб отвечал:
— Что ж, господин, соверши задуманное — ты и у царя в почете будешь, да и боги тебя не забудут.
— Нет, раб, не хочу я делать добрые дела для моей отчизны! — и господин решительно взмахнул рукой.
— А и правда, господин, что проку в них? Пойди на кладбище да погляди на кости — разве угадаешь ты, кто из умерших был усерден к благу государства, а кто ему вредил?»
Важнейшим памятником шумерской литературы является цикл эпических сказаний о герое Гильгамеше и его соратнике Энкиду. В наиболее полном виде текст большой эпической поэмы о Гильгамеше сохранился записанным на аккадском языке. Однако записи первичных отдельных былин о Гильгамеше, которые сохранились до нашего времени, говорят о шумерском происхождении этого произведения.
Гильгамеш в эпосе выступает в качестве царя города Урука, сына смертного и богини Нинсун. В царских списках периода III династии Ура есть упоминание о царе Гильгамеше, представителе первой царской династии города Урука. Таким образом, последующая традиция сохранила о нем память, как об историческом лице.
Непобедимый и отважный Гильгамеш получает бессмертие, однако не может им воспользоваться, так как в царстве мертвых «траву молодости» съедает змея. В Библии сказано, что «живому псу лучше чем мертвому льву». Перекликаясь с этим утверждением, Гильгамеш вызывает дух своего лучшего друга, «получеловека-полубыка», из преисподней, мрачного царства мертвых,
где их пища — прах, еда их — глина; одеты, как птицы, одеждою крыльев, света не видят, во тьме обитают, стелется пыль на дверях и засовах...
Много прекрасных страниц можно найти в этом удивительном произведении, которое и сегодня, спустя тысячелетия, читается с большим интересом, словно написанное совсем недавно. И вместе с тем, в нем — дыхание далеких времен, неизвестных и волнующих.
Приведем еще небольшой отрывок, в несколько адаптированном виде, и еще раз удивимся великому творению человечества:
«...Немало поприщ прошли герои (Гильгамеш и Энкиду — ред.), и вот достигли они берегов Евфрата. Устроились на ночлег Гильгамеш и Энкиду, заснули, но вот среди ночи пробудился царь Урука, так говорил он другу:
—Такой мне страшный сон приснился! Будто стоим мы с тобой под горою, и вот она зашаталась и на нас упала!
Но Энкиду Гильгамеша успокоил:
—Этот сон не страшный, а для нас счастливый! Означает он то, что осилим мы Хумбабу (речь идет о походе Гильгамеша и Энкиду на страну кедрового леса, Ливан, которая
охранялась чудовищем Хумбабой — ред.), на землю его опрокинем!Утром снова двинулись в путь герои, немало поприщ прошли, остановились для ночлега. И вот ночью снова Гильгамеш* проснулся, говорит такие речи брату:
—Ужасный сон я увидел, истолкуй мне его, Энкиду! Снилось, будто пошел я по растрескавшейся земле, схватил за рога огромного тура, но заревел тур, и от рева его земля раскололась!
И отвечал Гильгамешу Энкиду:
—Не страшен твой сон вовсе! Под видом тура являлся к тебе бог Шамаш премудрый! Он то нам и поможет!
Утром двинулись герои в путь снова и через шесть недель достигли гор Ливана. Остановились на ночлег, и опять Гильгамеш во сне страшный сон увидел, проснулся, разбудил Энкиду:
—Брат, проснись! Увидел я сейчас, как земля загромыхала, а небо закричало, как наступила темень и молнии засверкали!
И дал Энкиду такое сну толкованье:
—Знай, что пророчит сон твой гибель Хумбабе! И его убьем, едва лишь утро забрезжит!
Проснулись утром герои, стали собираться и вдр>г услышали слова, с небес упавшие, будто сам бог Шамаш им совет давал:
—Спешите, братья, в лес войти немедля, покуда Хумбаба в зарослях не затаится, покуда не надел семь своих боевых одежд!
Услышали совет герои, и сказал Гильгамеш Энкиду:
—Пора нам на бой идти, только помни, что победить Хумбабу мы сможем лишь вдвоем, ибо и нить, вдвое скрученная, в два раза крепче обычной!
И бросились в бой Гильгамеш и Энкиду, с секирами накинулись на Хумбабу и могучими ударами, нанесенными в грудь и затылок, наземь свалили демона леса. С грохотом пал Хумбаба, так, что задрожали деревья, а потом тишина сковала предгорья, поросшие кедром».
Таким образом, древние шумерцы вписали очень важную страницу в историю мировой литературы.
АРХИТЕКТУРА И ИСКУССТВО
Большими темпами развивалось строительство в Двуречье. Однако здесь, в отличие от Египта, в силу местных природных условий це существовало каменного строительства, а все здания возводились из кирпича-сырца.
В отличие от Египта здесь не развился в такой мере заупокойный культ и не строилось ничего подобного каменным громадам пирамид или погребальным сооружениям египетской знати.
Вместе с тем, архитекторы Шумера и Аккада, располагая большими средствами, воздвигали грандиозные ступенчатые храмы-башни — зиккураты. Зиккурат — это высокая башня, опоясанная выступающими террасами и создающая впечатление нескольких башен, уменьшающихся в объеме уступ за уступом.
В древнем Египте только первая пирамида — пирамида фараона Джесера — представляла собой как бы лестницу, ведущую в небо. Последующие фараоны отказались от этого принципа, который им показался недостаточным для божественного величия их власти. Но принцип «лестницы» решили использовать строители зиккуратов, немножко «усовершенствовав» его, — сделав постепенное восхождение, а не рывок ввысь, как это было в Египте.
Чередование зачастую еще подчеркивалось раскраской: за уступом, раскрашенным черным цветом, следовал другой, естественного кирпичного цвета, за ним шел побеленный.