Всемирная история в 24 томах. Т.2. Бронзовый век
Шрифт:
Неизменные поминальные храмы перед пирамидой также исполнены в смешанной кирпично-плитовой манере, когда внешняя подобность «завалинке» (мастабу) создается камнем, но само строительство процентов на восемьдесят ведется из кирпича.
В ряду поминальных памятников XII династии особняком стоит «Лабиринт» Аменемхета III. Выделяется он не только размерами, хотя общая площадь строения в 72 тыс. кв. м вызывает почтительное восхищение. Поражают смелость замысла архитекторов и мастерство исполнителей проекта. «Лабиринт» — наиболее яркое свидетельство того, что в период Среднего царства происходило не просто копирование творческих достижений зодчества Доевнего царства, но их успешное развитие.
Верхнеегипетские гробницы (они принадлежат преимущественно номархам) в этот период словно воплощают изгнанный из официальной архитектуры дух новаторства. Появление «Лабиринта» без учета опыта строителей гробниц в верховьях Нила объяснить достаточно
Характерной чертой верхнеегипетских гробниц постепенно становится навес-портик у входа, украшенный столбами-обелисками.
Еще одна особенность гробниц периода Среднего царства — обилие многокрасочных росписей на стенах. Иногда, впрочем, плиты традиционно украшались рельефными скульптурными композициями, но этот обычай постепенно отмирает. Стены, выбитые в толще известняка, зачастую было просто невозможно обработать с ювелирным изяществом предшествующих эпох, да и стоило это достаточно дорого. Роспись казалась более естественной на светлом фоне шероховатых стен, к тому же египетские художники в эпоху Среднего царства значительно обогатили свою цветовую палитру. Известны случаи, когда экспедиции в заморские страны имели одной из основных задач путешествия добычу редких красителей, отсутствующих в долине Нила. Постепенно живопись приобретает все более самостоятельное значение. Если ранее художник в основном только раскрашивал высеченные на стене изображения, как бы завершая работу скульптора, то в эпоху Среднего царства живописец наконец получил возможность смело и самостоятельно вести работу с объемом и размерами. Это сразу же заставило художников внимательно взглянуть на мир в стремлении уловить существенные приметы бытия. Вот как теперь видит окружающее «мастер, гораздый в деле своем», «начальник-мастер» живописцев периода правления XII династии: «Знал я походку мужского изображения и поступь женского, положение птицы и скота, осанку победившего единоборца, как глядит око на око, как наполняются страхом лица пленных врагов, поднятие руки у того, кто поражает бегемота, поступь бегущего». И это не просто слова: они подтверждаются делом. Даже сейчас поражают меткость и точность передачи художниками периода XI XII династий движения, черт лица, особенностей фигуры.
В гробницах номархов, найденных близ нынешнего Бени-Хасана, сохранились изумительные изображения воинских упражнений (так называемый Алтайский храм), интересны жанровые росписи заупокойного храма Ментухотепа I в Дейр-Эль-Бахри. При этом явственно ощущается своеобразное видение египетскими мастерами пространства, объема, в росписях присутствует, если можно так выразиться, идеологически условная перспектива рисунка.
Более строго копирует жизнь египетская скульптура эпохи Среднего царства. Образцы ее достаточно часто встречаются в заупокойных храмах и гробницах. Причем точность передачи деталей быта и обстановки скульптором скорее всего предопределена утилитарным назначением его работ: они символизируют спутников отправившегося в путешествие в мир иной господина. При этом просто замечательна способность ваятеля или резчика передать движение, «оживить» скульптурную композицию. Часто мастера даже грешат излишним увлечением сюжетной стороной своей работы в ущерб скрупулезному выписыванию деталей одежды или обстановки. Нередко встречаются достаточно смазанные по исполнению композиции, в которых очевидно отсутствие глубокой школы ваятеля или резчика. Прежнего последовательного воплощения долго вынашиваемого замысла, которому подчинены буквально все штрихи композиции, в эпоху Среднего царства мы не встречаем. Очевидно, централизованная подготовка ваятелей и скульпторов в Египте в эту пору не ведется. Но этот недостаток с лихвой искупается живописью и новизной восприятия талантливых мастеров, которые по-своему и очень свежо видят окружающую их действительность.
Особо стоит отметить работы придворных ваятелей. Очевидно, при дворе придается немалое внимание развитию живописи, скульптуры и зодчества. При этом заказчики-фараоны XII династии требуют от мастеров правдивости и точности изображения. Изваяния Сенусерта III
и Аменемхета III заставляют поверить, что скульптор старался быть как можно ближе к оригиналу в своих произведениях. Лица фараонов суровы и надменны, индивидуальны в полном смысле этого слова. Авторы не пытаются даже затушевать фамильную костлявость профилей правителей XII династии, предпочитая не приукрашать правду жизни.Говорить о городской скульптуре и архитектуре Среднего царства достаточно тяжело: от тех времен до нас дошло весьма незначительное число памятников. Достаточно уверенно можно утверждать, что в период Среднего царства городские храмы были невелики по размерам, просты и изящны. Именно тогда появляется обычай возводить привратные башни у входа в храм, так называемые пилоны. Перед храмом города Гелиополя, по крайней мере, уже при XII династии были возведены два островерхих граненых столба-обелиска.
В общем ясна (благодаря сохранившимся схемам) и система застройки египетских городов. Планировка гражданских зданий прямо зависела от общественного статуса владельцев, причем интересной кажется строгая привязанность районов знати к искусственным городским водоемам. В пору Среднего царства городская архитектура весьма тесно сплетается с крепостной, и именно в это время появляются первые города, обнесенные двойной стеной с воротами, разноориентированными по отношению к сторонам света. Впрочем, подобные ухищрения пока применяются египтянами только в окраинных крепостях, где возводятся особенно мощные и прочные стены и башни. Достаточно внушительно, например, выглядит воздвигнутые Сенусертом III крепости у вторых нильских порогов.
ОДЕЖДА ЕГИПТЯН ОТ ДРЕВНЕГО ДО СРЕДНЕГО ЦАРСТВА
В работе российского искусствоведа М. Н. Мерцаловой «Костюм разных времен и народов» (часть 1, М., 1993) содержатся уникальные сведения об одежде многих народов древности, которые позволяют полнее погрузиться в изучаемую эпоху, увидеть перед собой более «объемное» ее изображение. Значительное место уделено в этой книге и костюму египтян Древнего и Среднего царств. Например, в эпоху Древнего царства, согласно данным Марии Мерцаловой, основной одеждой египтян был передник, состоящий из полосы неширокой ткани, который обертывали вокруг бедер и укрепляли на талии поясом. Передник этот назывался «схенти». В то время основная одежда всех сословий была одинаковой по форме и отличалась лишь качеством материала. Но даже это подтверждало строгое деление общества на сословия и обособленность и замкнутость быта среди людей одной профессии или одного общественного положения. Так, например, схенти фараона, главы государства с неограниченной властью, был сделан из тонкого, хорошо отбеленного полотна. Бедра ремесленника покрывал грубый и довольно толстый холст натурального цвета. Еще более простой была одежда рабов, она состояла из небольшой повязки из очень грубой, небеленой ткани или кожи.
Дальнейшую историю одежды египтян Мария Мерцалова связывает с появлением растительных красителей. С этого времени цветную — желтую, голубую, коричневую — цветную одежду долгое время могли носить только привилегированные сословия — крупные землевладельцы, жрецы, придворные.
А вот прически, головные уборы и обувь (право носить обувь принадлежало только фараонам) уже служили более очевидными признаками отличия.
Все египтяне тщательно брили волосы, но голову всегда покрывали париком из растительных волокон, завитых мелкими локонами, или шапочкой из грубого холста, плотно облегавшей голову.
Чем длиннее были локоны парика, тем знатнее был их владелец, поэтому самыми пышными париками обладали фараоны и члены их семей. Многие фараоны Древнего царства изображены в схенти, парике и сандалиях из тростника или босыми.
Первое отступление от общепринятого схенти появилось в костюме фараона. Это были как бы вторые передники из плиссированной ткани, надетые наверх обычной набедренной повязки.
Знаками царского достоинства фараона были золотая подвязанная борода, корона и посох. В эпоху' архаики властители Верхнего и Нижнего Египта имели каждый свою корону, а после объединения, с началом эпохи Древнего царства, фараоны стали носить сдвоенную корону, символизирую этим важный этап в истории страны.
Посох — один из древнейших атрибутов власти на земле у многих народов, источником жизни которых когда-то было скотоводство, у фараона сохранялся на протяжении нескольких тысячелетий. Однако на фресках и других изображениях фараонов посох присутствует сравнительно редко.
К древним символам царской власти относится и головной убор «клафт-ушебти», состоящий из большого куска полосатой ткани, ленты и обруча с «уреем» (змеем). Поперечную сторону ткани клафта накладывали на лоб горизонтально, укрепляли лентой, а сверху — обручем со скульптурным изображением урея. Падающую сзади материю собирали и заматывали концами ленты. Боковые, опускающиеся на плечи стороны клафта вырезали полукругами, чтобы спереди падали четкие прямые куски ткани.