Всемирная история в 24 томах. Т.6. Римский период

Тогда же все оппозиционные церковные элементы собрались под знаменем никейского православия, которое возглавлялось епископом Афанасием, не раз побывавшим в ссылке, отчего его популярность только росла. Из его лагеря постоянно раздавались требования независимости церкви и яростные обличения «антихриста» Констанция. Кроме этого, никейцы получили сильную поддержку со стороны численно возраставших монахов и отшельников. Основателем монашества считается египтянин Антоний, его примеру следовало множество сельских и городских жителей Египта и Азии, которые бежали в пустыню, где первоначально жили в строгом, аскетизме, питаясь приношениями верующих и продуктами своего земледельческого и ремесленного труда. Они были ярыми врагами эллинистической знати, ее культуры и философии, это была одна из своеобразных форм посильного протеста против гнета империи.

В то же время в Африке продолжал существовать донатизм. Осужденный официальной церковью, он имел многочисленных сторонников, особенно в Нумидии и Мавретании. К нему примкнули элементы, настроенные против центрального правительства и желавшие самостоятельности Африки, этим объясняется то, что донатизм просуществовал более столетия. С ним было связано и движение так называемых «агонистиков» («борцов») Это были крестьяне, посаженные на землю рабы и колоны, которые боролись против крупных землевладельцев и ростовщиков, как и их предшественники — повстанцы III века. Среди них значительную часть составляли мавры, которые собирались в большие отряды и, вооружившись дубинами, захватывали крупные имения, сжигали долговые обязательства, которые служили закабалению, уничтожали списки рабов. Один из противников донатизма писал, что из-за агностиков ни один землевладелец не чувствует себя в безопасности в собственном имении и не смеет взыскивать долги, что собственники униженно просили милости у агностиков и готовы были на любые материальные потерн, лишь бы сохранить собственную жизнь. Он рассказывает, что, встречая на дороге богатую коляску, агностики выбрасывали из нее владельца и сажали на его место рабов, так как считали, что господа и рабы должны поменяться положением. Донатистский епископ города Тамугади заставлял купцов делиться выручкой с бедняками и производил переделы земли. Особенно большой размах приняло это движение в 30 — 40-х годах IV века, когда его возглавили мавры Аскидо и Фасир. Оба они погибли в бою, но во главе агностиков тогда стал епископ Донат. Против них была организована карательная экспедиция, которая закончилась кровопролитной битвой. Агностиков разгромили при городе Богаи, но и это не помогло положить конец их движению. Агностики снова собирали рассеянные отряды, заменяли убитых вождей новыми и продолжали борьбу.

В борьбе с донатизмом Константин собирал съезды — соборы епископов, — еще тогда, когда он был правителем западной половины империи. Существование донатизма повлияло и на его решение о созыве «вселенского» собора, но, несмотря на решение никейского собора, донатизм, как и арианство, продолжал существовать и достиг своего наибольшего распространения уже после смерти императора Константина.

Кроме религиозных споров, никейский собор вошел в историю как собор, на котором был принят церковный христианский календарь (распределение христианских праздников по месяцам и числам), а также была уточнена схема христианской иерархии. Отныне епископы Рима, Александрии и Антиохии получили звание патриархов, а первые два — почетные звания пап. Во главе клира провинций были поставлены архиепископы, а в городах его возглавляли епископы, которые обязаны были выполнять указы имперской администрации.

Пока император Константин вел ожесточенную борьбу за власть, все это время у него не было постоянной резиденции. Дело в том, что еще в конце III века н. э. Рим уже перестал быть резиденцией императоров. Теперь же, когда порядок в империи был восстановлен, этот вопрос стал наиболее остро.

Восточная часть империи в это время гораздо меньше, чем западная, подвергалась набегам варварских племен. Она, кроме этого, была более однородна по своей культуре и гораздо более развита в экономическом отношении. На европейском берегу Боспора Фракийского находился древнегреческий город Византий. Он стоял на пересечении морских и сухопутных путей, на полуострове, который был надежно защищен самой природой. Сюда и решил перенести император Константин столицу империи и дал этому городу новое название: Новый Рим — Константинополь. Уже в 328 г. здесь началось расширение городской территории древнего Византия. Строились роскошные здания, дворцы, стадион и ипподром, термы и библиотеки. В 330 г. состоялось торжественное освящение и провозглашение города новой столицей империи. Это торжество сопровождалось христианскими и языческими обрядами. Самого императора Константина обоготворили в качестве Гелиоса, а город Константинополь посвятили богине Тюхе — благоприятной судьбе.

В новую столицу государства свозились произведения искусства из разных городов. В Константинополе был создан свой сенат, отчасти сенаторы были переселены из Рима, а остальных назначил на должность сам император Константин. Как и в Риме, здесь была утверждена должность городского префекта. А константинопольский плебс стал пользоваться такими же льготами, как и плебс римский.

Однако новая столица не была связана со старыми римскими традициями. Это было весьма удобно для развивающегося домината. В последние годы своей жизни император Константин жил в Константинополе и его окрестностях. Он умер в 337 г. Незадолго до своей смерти Константин стал христианином, приняв крещение от сочувствовавшего арианам епископа Евсевия. По древней традиции сенат обожествил умершего императора. Сам факт принятия Константином крещения и последующего его обожествления, говорит о той сложной идеологической обстановке, которая царила во все время правления императора. В его лице как бы произошло слияние двух религий: божественный доминус одновременно был императором милостью христианского Бога. Для большей части населения, которое привыкло жить в условиях многобожия в подобной двойственности не было противоречия, скорее всего не ощущал его и сам Константин. Своим отношением к христианству он исправил ошибки религиозной политики императора Диоклетиана. Все же античная религиозно-философская идеология, хоть и угасала, была еще достаточно сильна, особенно в восточной части Римской империи. А поэтому компромиссы между античным и христианским мировоззрением оказали влияние и на самого Константина, что особо ярко отражается в его отношении к Арию, который был поначалу его непримиримым противником, а позже, перед смертью, Константин принял крещение от епископа, который сочувствовал арианам.

Годы правления императора Константина доказали, что система доминуса выдержала проверку времени. При Константине она получила еще большую стойкость и единообразие, как в центральном аппарате, так и в провинциях. И хотя по-прежнему доминус оставался лишь военачальником, который опирался на зависимую от него и на верную ему армию, но в дополнение к этой традиционной и основной опоре римской императорской власти теперь действовали еще две разветвленные и мощные силы — бюрократия и христианство. Организационно они были отделены от армии и друг от друга. Отныне эти три силы являлись постоянной опорой домината, они также были той связующей силой, которая должна была заменить практическое отсутствие социально-экономического единства. До тех пор, пока светские и духовные магнаты а также верхушка господствующего класса поздней Римской империи, идущей к феодализму, нуждались в поддержке центральной власти, пока бюрократический аппарат мог получать свое содержание за счет относительно исправного поступления налогов, а армия еще не была полностью варваризована, система домината оставалась единственной силой, способной удержать власть в разваливающейся буквально на глазах империи.

УПАДОК ГОРОДОВ. ВАРВАРИЗАЦИЯ АРМИИ

Доминату лишь на время удалось отсрочить глубокий кризис рабовладельческого строя, который с большой силой проявился в Римской империи в III веке. Изменение методов управления государством, усиление бюрократического и военного аппарата империи, повлекли за собой глубокие изменения во всех остальных сферах социально-политической жизни. Отныне выступления рабов подавлялись без всякой пощады. Хотя империя пробовала приспособиться к возникающим зачаткам феодальных отношений, на самом деле вся ее политика имела следствием консервацию отживших рабовладельческих отношений. Все это привело к тому, что экономические противоречия были загнаны вглубь. Они обязательно должны были проявиться с новой силой.

Вследствие проведения политики домината более других ухудшилось положение рабов. Император Константин дважды повторил закон, который фактически восстановил право господина убивать своего раба. Этот закон гласил: если господин засечет раба до смерти, он может не бояться судебного преследования, так как он проявил лишь законное право исправлять плохих рабов. Отныне подстрекательство раба к бегству каралось уже не штрафом, как III в., а розгами и пыткой. Рабов, которых поймали при попытке перейти к варварам, не возвращали, как раньше, своим господам, а ссылали на рудники. В некоторых случаях им отрезали ногу. Свободная женщина, которая вступила в связь с рабом, приговаривалась к костру, причем, если сам раб доносил на нее, его награждали свободой. Император Константин официально узаконил продажу в рабство детей бедняков их родителями, а также при нем был издан закон, который позволял вернуть в рабство вместе с его детьми дерзкого вольноотпущенника. Подобные жестокие законы, направленные против рабов, имели своей целью подавить малейшее сопротивление и в других слоях населения. В первую очередь среди колонов, количество которых, занятых в сельском хозяйстве, с каждым годом стало возрастать. Увеличился удельный вес и в сельскохозяйственном производстве, а в силу этого увеличилось и их значение. С сельском хозяйстве поздней империи колон стал уже гораздо более характерной фигурой, чем раб в классическом понимании этого термина. Об этом свидетельствует такой факт: любой нищий бродяга, происхождение которого не было установлено, по законам IIIв. считался беглым рабом, а по законам IV века — беглым колоном. Отныне пленные, захваченные во время военных действий, становились не рабами, как раньше, а колонами. А поэтому не удивительно, что новое законодательство большое внимание уделяет именно колонам, а не рабам. Независимо от того, был колон первоначально посажен на землю рабом, пленником, неоплатным должником или наследственным арендатором, в IV в. он уже был обязан землевладельцу натуральной рентой и отработками на его земле.

Но так как Римская империя в основе своей была рабовладельческим государством, колонат не мог развиться в систему феодальных отношений. Это приводило к тому, что нормы рабовладельческого общества накладывали свой отпечаток на положение колонов, фактически приближая их к рабу. Уже император Константин обложил значительным штрафом любого, кто укрывает чужого колона, а самого беглого колона предписал возвращать на его место жительства закованным в цепи. В дальнейшем этот закон неоднократно подтверждался, причем сфера действия его с каждым годом расширялась. Законы о прикреплении колонов к земле касались не только их, но и их потомства. Отныне сын не мог покинуть участок земли, переходивший к нему от отца, а дочь не могла вступить в брак с колоном из чужого имения. Браки колона со свободными были запрещены. Колон не имел права подавать в суд на господина, поступать в армию без его разрешения, не имел права продать что-либо из своего инвентаря или урожая, так как закон не признавал за колоном имения любой личной собственности. В конце.IV в. один из императоров писал: «Можно смотреть на колонов, обязанных годовыми работами и платежами, почти как на рабов... они и сами принадлежат господам, и все их достояние принадлежит господам... и какое может быть у них право, если закон ничего не признает их собственностью». Таким образом, постепенно колоны превратились в неполноправное и прикрепленное к земле сословие.

Закон в IV в. уже запрещал продавать как колонов, так и сельских рабов без земли, к которой они были приписаны по земельной описи — цензу. Поскольку землевладелец был обязан податями и повинностями в соответствии с количеством принадлежащей ему земли и приписанного к ней населения, прикрепление к земле колонов и сельских рабов было использовано государством в фискальных целях. Императоры вынуждены были один за другим издавать эдикты, которые были направлены против попыток обойти этот закон (фиктивная продажа, представление подставных колонов, покупка большого числа работников с малым количеством земли и т. д.). Отныне всякий, взявший к себе рабов, которые разбрелись из заброшенного имения, обязан был вносить подати за ту землю, на которой они жили прежде.

Положение других категорий населения также определялось потребностью государства в рабочей силе и его фискальными интересами. Замкнутые корпорации были превращены в былые ремесленные коллегии, отныне их члены и их потомки не могли покинуть свою коллегию, ни даже вступить в брак за ее пределами. Коллегия в целом отвечала за наложенные на ее сочленов поставки и повинности. Некоторые коллегии были прикреплены к императорским мастерским, которые назывались фабриками. В них для армии, двора и чиновничества изготавливалось оружие, ткани, одежда и т. п. Все, кто работал на подобных фабриках, будь-то члены коллегии, либо другие лица, клеймились. Это делалось для того, чтобы пресечь их попытки к бегству. Работали они в мастерской, но чаще получали работу на дом. Кроме того, ремесленники и торговцы, в отличие от земледельцев, которые вносили подати продуктами, были обложены денежным налогом. Он взимался раз в четыре года и, как сообщают современники, год сбора налога являлся годом траура и стенаний. Но ремесленники были зато освобождены от муниципальных повинностей.