Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения

Самим инквизиторам колдуньи не страшны, так как они, де, творят правое общественное дело. Попавшая в руки инквизиции колдунья делалась уже как бы застрахованной от вмешательства в ее пользу дьявола. Самое большее, на что могла рассчитывать арестованная ведьма,— самоубийство, внушенное дьяволом. Множество документов этого периода свидетельствуют о частых самоубийствах в тюрьмах инквизиции. Самоубийство осуждалось инквизиторами, так как оно лишало их возможности обнаружить других виновных.

Вторая часть «Молота ведьм» посвящена двум коренным вопросам — кому не приносит вред колдовство и какими средствами можно устранить колдовство?

Третья часть — юридическая. В ее 35 вопросах рассматривалось, как следует начинать процесс против ведьм, как его вести и как закончить. В этой части разрешались побочные юридические казусы и устанавливалось, что позорное пятно ереси так велико, что к разбору этого преступления допускаются даже крепостные для свидетельства против своих господ, а также преступники и люди, лишенные прав.

«Молот ведьм», в первую очередь, был адресован светским властям. Инститорис и Шпренгер подчеркивали, что европейские правители не должны стоять в стороне в вопросе об искоренении ведомства. Еретички и грешницы являются, де, одновременно преступницами и зловредительницами.

Эти положения Инститориса и Шпренгера получили полное одобрение Латеранского собора 1514 года. Собор постановил, что ведовство является смешанным преступлением, и оно должно подлежать наказанию как с канонической точки зрения, так и со светской.

Это решение имело огромное значение. Уже в конце XV века в ряде западноевропейских государств инквизиция потеряла свои позиции. Светское законодательство получило от него в наследство преследование ведовства. Следуя ему, законодательство тех стран, где была уничтожена инквизиция, сурово карало всякое проявление колдовства, считая его исключительным видом преступления и применяя к «колдунам» методы инквизиционного судопроизводства.

Возражения некоторых юристов о невозможности для светского суда руководиться в своей практике «невидимыми преступлениями», каковыми являлись ночные полеты ведьм, оспаривались церковью на том основании, что уже давно доказана специфичность ведовских преступлений, которые, де, требуют совершенно иного к себе подхода.

Из других произведений, которые предшествовали печально знаменитому «Молоту ведьм» следует отметить также знаменитое сочинение «Муравейник» известного доминиканца и инквизитора Иоанна Нидера, венского профессора теологии, впоследствии приора доминиканских монастырей Нюрнберга и Базеля.

«Муравейник» был опубликован в 1441 году и в короткие сроки переиздавался семь раз. В нем подробно сообщалось о похождениях дьявола и утвердительно решался вопрос, может ли родиться ребенок от сношения дьявола с человеком. По мнению Нидера, забеременевшая от дьявола девушка часто не теряет девственности. Однако «подобная беременность зачастую — одна лишь видимость: разрешение от бремени кончается ветром».

Причину этого Нидер видел в «муравьиных яйцах», которые дьявол заставлял проникать в женское тело. В качестве доказательства автор «Муравейника» приводил следующий факт. Когда он был еще студентом Кельнского университета, одна 16-летняя девушка проглотила муху, залетевшую ей в рот. Муха, де, оказалась дьявольского происхождения, и девушка с тех пор сделалась одержимой.

Нидер знал также одну «святую женщину», которую изнасиловал дьявол, причем оплодотворил ее настоящим мужским семенем в таком количестве, которым «могла обладать разве тысяча мужчин».

В 1453 году большую популярность в Священной Римской империи завоевало обширное сочинение инквизитора Северной Франции Николая Жакье. Это сочинение было посвящено доказательству реальности колдовского могущества.

По словам Жакье, в колдовских сектах участвовали не только женщины, но и мужчины. Даже духовные лица и монахи зачастую не могут, де, устоять, против заманчивых предложений демонов, которые дают им возможность насылать на людей болезни, сумасшествия и смерть. Находящиеся под покровительством демонов могут портить плоды, жатву и супружескую жизнь.

Жакье писал: «На собраниях, которые чаще всего происходят по четвергам, оплевывается крест, остии подвергаются издевательству, происходят кровосмесительство и интимная связь со злыми духами».

Утверждение некоторых свидетелей шабаша о том, что они, де, на собраниях видели ведьм, но не демонов, Жакье толковал в том смысле, что демоны умеют «одним показываться, а для других быть невидимыми». В заключении своей книги Жакье требовал, чтобы никакое раскаяние не спасло одержимых, а тем более союзников дьявола, от возмездия — они, безусловно, должны передаваться в руки светским властям.

Сочинение Николая Жакье «Бич» сразу же было воспринято как руководство к действию не только инквизиторами Германии, но и других земель.

– =ГЛАВА 5=-

СКАНДИНАВСКИЕ СТРАНЫ В XII — XV ВЕКАХ

Особенностью скандинавского феодализма, отличавшей ее от феодализма других западноевропейских стран, было более замедленное его развитие.

Крепостное право уже исчезло в Италии, Франции и Англии, а в Дании оно только оформлялось. Когда в Италии и в Германии цеховая организация ремесел становилась уже помехой нарождающемуся капитализму, в Швеции она только появилась.

Церковь на скандинавском севере боролась с дохристианскими культами в то время, когда в других странах Западной Европы ей уже приходилось вести борьбу с бюргерской ересью.

И рост производительных сил отличался также достаточной замедленностью. Еще в XIII веке даже в самой развитой и густонаселенной Дании трехполье сочеталось с двухпольем, а из высеваемых злаков преобладали рожь и ячмень. В горах было еще обычным явлением мотыжное земледелие.

Огромную роль в хозяйственной жизни Дании, Швеции, а особенно Норвегии и Исландии, продолжало играть экстенсивное пастбищное скотоводство, горное и лесное. Естественно, процветал рыболовный, а на океанском побережье и китобойный промыслы. Мореходство обеспечивало, прежде всего Норвегии и Дании, постоянную связь с континентом. Богатые горные разработки железа и меди давали Скандинавским странам металл для выделки орудий производства, а впоследствии и для экспорта.

Средневековая Скандинавия, кроме отдельных районов Дании, почти не знала крупных феодальных поместий. Удобных для землепашества земель на севере было очень мало. Потребность скандинавской знати в барщине была невеликой. И это обстоятельство делало излишней крепостную зависимость крестьянства.

Специфическим скандинавским явлением был работник, наделенный клочком земли или усадьбой (хусмен). Подлинными же владельцами земли являлись короли и церковь. Скандинавии стала присуща своеобразная форма внеэкономического принуждения — принуждение малоземельных и неимущих сельских жителей к труду по найму у крепких хозяев.

Более быстро процесс феодализма шел в Дании. К XIV веку основную массу крестьян составляли уже лично зависимые держатели. А в XV веке аграрный строй местами мало отличался от северогерманского.

В Швеции процесс этот шел гораздо медленнее. В старейшем областном законе этой страны — «Вестъётской правде» начала XIII века нет даже специальных шведских терминов для обозначения феодалов, которые оказывались таким образом как бы скрыты в формально равноправной массе свободных собственников — бондов.