Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире
Шрифт:
Таможенные инспекторы из разных частей света сообщают о деньгах, спрятанных в игрушках, восковых свечах, коробках с попкорном и кулинарными смесями и мешках с рисом. В багаже одного человека, собиравшегося вылететь в Египет, инспекторы нашли целых 695 тыс. долларов, которые были распиханы по коробочкам с печеньем и упаковкам с детскими салфетками. В другом случае было найдено 625 тыс. долларов в пластиковых пакетах, зашитых в подкладку стеганого одеяла. Наличные деньги находят в скатанных коврах, во внутренностях портативных компьютеров, холодильников. Известен даже случай, когда они были найдены в чучеле животного, только что покинувшем мастерскую таксидермиста. Наличные находили в контейнерах с кислотой для аккумуляторных батарей и с токсичными
В аэропорту Хитроу уже никого не удивляет присутствие сотрудников королевской таможенной службы с собаками, специально обученными для обнаружения денег и проверяющими людей, вылетающих из страны. Не так давно такая собачья команда «работала» с группой людей, вылетавших в Майами. Когда один слишком нетерпеливый пассажир заявил сотруднику таможни, что они напрасно теряют время, тот поинтересовался почему. И в ответ услышал, что следовало бы лучше проверять рейсы в Канаду, где отмывание денег имело больше смысла, потому что никому в Майами наличные не нужны. Ведь каждый мойщик во Флориде и так изо всех сил старается избавиться от наличных.
То ли сотрудник таможни отказался поверить его словам, то ли не понял их, — в любом случае, этот эпизод многое говорит о том, как ведется война с грязными деньгами в Великобритании.
* * *
Хотя проверка собаками-ищейками всех подряд рейсов может иметь определенный эффект и даже — если таможне ее Величества повезет — способствовать пресечению попыток некоторых дилетантов вывезти деньги из страны по воздуху, гораздо важнее понять, насколько изобретательными могут оказаться некоторые мойщики денег.
Брокеры MLU Investments, фирмы с Уолл-стрит, хорошо знали, что колумбийцы изобрели усовершенствованную мышеловку. Потому что они сами были ее частью, оказав им помощь в проведении через рынки 8 млн. долларов.
Президентом MLU и главным мойщиком был Рон Роуз, по-спортивному подтянутый, хотя ему было уже далеко за сорок, с яркими глазами и приветливой улыбкой. Он вырос на Лонг-Айленде, в 1978 году окончил колледж Джона Джея на Манхэттене и был принят на работу в управление генерального инспектора Департамента финансов Нью-Йорка. Через некоторое время он понял, что по-настоящему ему бы хотелось стать полицейским. Поэтому он записался в полицейское управление Нью-Йорка и, отработав положенное количество часов патрульным, сдал экзамен на должность детектива. Переодевшись в гражданскую одежду, он поступил на работу в Бюро по борьбе с организованной преступностью.
«Это было просто дело случая, — вспоминает он. — Я работал в отделе нравов и занимался делами, связанными с азартными играми и ростовщичеством. Я также расследовал рядовые дела, связанные с организованной преступностью, случаи рэкета с участием преступной семьи Бонанно и множество дел, связанных с семьей Коломбо. Потом кто-то спросил меня, не хотел бы я заняться чем-нибудь новеньким. В то время создавалось подразделение по борьбе с отмыванием денег. Я к этой работе не стремился, да и толком ничего о ней не знал. Но так уж получилось, что еще вчера я занимался семьей Коломбо, а сегодня — колумбийцами».
В 1992 году, когда Роуз уже был лейтенантом, он со своим подразделением по борьбе с отмыванием денег NYPD переехал в офис, арендованный таможней США во Всемирном торговом центре, и вошел в состав объединенной группы под названием «Эльдорадо».
Через нью-йоркские банки, известные своей хорошей организацией и высоким профессионализмом, ежемесячно проходят миллиарды долларов. Обращавшиеся в них плохие парни стремились вывести свои деньги из страны, в то время как хорошие парни наступали друг другу на ноги, пытаясь их остановить. Идея, лежавшая в основе создания команды «Эльдорадо», насчитывающей 200 человек, заключалась в том, чтобы объединить 35 федеральных и местных организаций, занимавшихся борьбой с отмыванием денег в Нью-Йорке. Было ощущение, что хорошие парни уступали
плохим по численности, финансированию и юридической поддержке, поэтому объединение сил — правоохранительных органов с прокурорами, разведкой и аналитиками — могло помочь остановить денежные потоки и реинвестирование, необходимые наркодельцам для их бизнеса.Один из руководителей «Эльдорадо», сотрудник таможни США Джон Форбс, полагал, что если «Эльдорадо» сможет вычислить тех, кто занимается перекачиванием денег в тех районах Нью-Йорка, в которых торговля наркотиками велась наиболее активно, то можно будет остановить денежные потоки и тем самым прижать наркоторговцев. Форбс хотел заняться колумбийской общиной в Джексон-Хайтс. Это часть района Куинс, расположенная примерно в миле к югу от аэропорта Ла-Гуардия и заселенная преимущественно наименее состоятельными представителями среднего класса — доход средней семьи до налогообложения в то время составлял приблизительно 20 тыс. долларов в год. В Колумбию же уходило столько денег, что в пересчете на одну семью эта сумма составляла в среднем 30–40 тыс. долларов.
Форбс смог заинтересовать своей идеей тогдашнего заместителя министра финансов по вопросам правоисполнения Рэя Келли — впоследствии комиссара таможни, а затем и комиссара полиции города Нью-Йорка, — который подписал «целевой географический приказ» (Geographical Targetting Order, GTO). Среди прочих вещей он ограничил сумму денег, которую лицо, проживавшее в Джексон-Хайтс, могло переводить в Колумбию без заполнения специальных отчетных документов.
Законы против отмывания денег ограничивают такую сумму 3000 долларов. GTO снизил ее до 750 долларов. И почти сразу же идея Форбса доказала свою эффективность. Перевод крупных сумм в Колумбию из Джексон-Хайтс практически прекратился, но одновременно понизились комиссионные ставки за перевод в Колумбию сумм ниже 750 долларов — с 7 до 3 процентов. Форбс, Роуз и другие руководители «Эльдорадо» заподозрили, что снижение ставок стало результатом увеличения конкуренции. Поэтому они занялись теми, кто переводил деньги.
Это были якобы семейные предприятия — салоны красоты, кондитерские, туристические агентства, — которые прямо на месте предлагали услуги по переводу средств. Некоторые из них также продавали мобильные телефоны и телефонные карты, позволяя тем самым совершать анонимные звонки. Все они рекламировали услугу ENVIO, а это означало, что они переводят деньги. На бульваре Рузвельта, проходящем через центр Джексон-Хайтс, на участке протяженностью приблизительно в полторы мили было сосредоточено более 175 таких заведений, и через них ежегодно перекачивалось 1,1–1,3 млрд. долларов.
Разумеется, это были наркоденьги, и «Эльдорадо» начала закрывать эти заведения. Но, как это часто бывает, стоило закрыть одно из них, как появлялись два новых. Через некоторое время наркоторговцы поняли, что их загнали в угол, и перевод денег переместился на Манхэттен, в Вашингтон-Хайтс в Верхнем Уэст-Сайде, где торговлю наркотиками контролировали доминиканцы. Форбс снова обратился к Келли и получил новый GTO, на этот раз направленный против доминиканцев. Через некоторое время эта деятельность частично сместилась на юг, во Флориду, а это означало, что «Эльдорадо» приносит результаты.
Примерно в 1998 году люди, отслеживавшие перевод денег, стали получать тревожные сигналы. Вместо того чтобы направляться в Колумбию, колумбийские наркоденьги, перемещающиеся в системе, стали переводиться в Пакистан. Форбса это очень обеспокоило, и он сообщил об этом руководству, подчеркнув необходимость срочно разобраться в данной ситуации. Однако никто из начальников Форбса не увидел серьезности происходящего. То, что колумбийские деньги направлялись на индийский субконтинент, а оттуда, разделяясь на потоки, следовали на Ближний Восток, тогда не вызвало озабоченности. Через три года, 11 сентября, когда офис «Эльдорадо» был уничтожен в результате атаки террористов, движение колумбийских наркоденег в Пакистан приобрело совершенно иное значение.