Всемирная волновая история от 1850 г. по 1889 г.
Шрифт:
МЕКСИКА МоСКЕрА Лискамм
18 июля 1861 г. н. с. Колумбия: генерал Москера в Боготе объявил себя президентом
Н. Лавров и др. «История Латинской Америки», М., Наука, 1991:
«18 июля 1861 г. Москера захватил Боготу, объявив себя временным президентом Соединенных Штатов Новой Гранады и главнокомандующим армии. Первым шагом Москера был декрет от 20 июля 1861 г., запрещавший исполнение религиозных обрядов министрам и другим высшим государственным чиновникам. 26 июля последовал декрет о высылке из страны иезуитов и конфискации их имущества.»
19 августа 1861 г. н. с. спорт: большая экспедиция покорила пик Лискамм
19 августа 1861 г.
17 сентября 1861 г. н. с. Аргентина: завершение 10-летней войны – битва при Павоне
Битва при Павоне – развилка в истории Аргентины – 10-летнего окончание вооруженного конфликта, в ктором победил волновой герой Бартоломе Митре (см. 18 января 1906 г. н. с.).
Британника (п. а.):
«17 сентября 1861 г. произошло сражение при Павоне в провинции Санта Фе между силами Конфедерации Аргентины, и силами провинции Буэнос-айреса, возглавляемыми Бартоломе Митре. Победа Митре при Павоне означала окончание десятилетнего внутреннего вооруженного конфликта в Аргентине. В мае 1862 г. Бартоломе Митре стал президентом Аргентины на 6-летний срок.»
18 сентября 1861 г. н. с. террор: покушение на королеву Амалию в Греции
«Б и Е»:
Недовольство выразилось в покушении студента Аристида Друзио на жизнь королевы (18 сент. 1861), на которую многие возлагали ответственность за направление греч. политики даже в большей степени, чем на самого короля. Военный заговор, открытый в июне 1861 г., имел разветвления по всей Г.; обнаружен был и целый ряд менее важных заговоров. Эти события произвели впечатление на короля. Он не пытался подавить заговоры строгостью – напротив, легко миловал и охотно смягчал наказания виновным; самому Друзио смертная казнь была заменена пожизненным заключением в крепость.
19 сентября 1861 г. с. с. Латвия: родилась Анна Бригадере – детская писательница
«Литературная энциклопедия 1929—1939»:
«БРИГАДЕР Анна [1869 (19 сентября 1861 г. с. с.) – (1933)] – латышская писательница. Основной источник творчества Б. – женские переживания в пределах буржуазно-мещанских любовных коллизий. Кроме лирических стихотворений ею написано множество рассказов и пьес. Из них наиболее значительны: новеллы «Марэ», «Свекровь», «Победа», детская пьеса «Спридитис»; драматическая сказка «Принцесса Гундега и король Брусубарда».
Детская пьеса Анны Бригадере «Спридитис» – «Мальчик с пальчик» многократно экранизирована, в т. ч. в Чехословакии в 1985 г.
18 сентября 1861 г. с. с. Россия: родился Дмитрий Шаховской – секретарь 1-й Государственной Думы, министр Временного правительства
18 сентября 1861 г. с. с. в Царском Селе родился Дмитрий Шаховской – князь, потомок (внучатый племянник) декабриста Петра Чаадаева. С 1906 г. – секретарь 1-й Государственной Думы. В 1917 г. – министр Временного правительства. В эмиграцию не уехал, в 20-е годы арестовывался за антисоветскую деятельность, но был отпущен. Затем работал и получил пенсию. В 1938 г. арестован и в 1939 г. расстрелян.
17 октября 1861 г. н. с. Австрия: обострение австро-венгерских отношений
Газета «Киевский телеграф», 1861 год, 19 октября:
«Дела Венгрии с каждым днем принимают более и более серьёзный характер. Носится даже слух, что в весьма непродолжительном времени, Венгрия объявлена будет в осадном положении. Хотя подобный слух некоторые считают неосновательным или по крайней мере преждевременным, однако он доказывает, что австрийское правительство решилось не исполнять своих обещаний и издавая постановления противные смыслу данных обетов, возбуждает ненависть и движение в народе. Негодование это заявилось протестами нескольких комитатов, пренебрежением к официальным правительственным лицам, вследствие чего, извещают, даже г. Капу подали в отставку и наконец единодушным решением членов пештенского магистрата сложит свои служебные обязанности. – Из Пешта 17 октября н. ст. получены известия, что управляющему финансами жители устроили кошачью музыку. На эту сцену явилась полиция за ней войско и толпа рассеялась тотчас; сделано несколько выстрелов, при чем однако раненых не оказалось; войска заняли соседние улицы и спокойствие больше нарушено не было.»
17 октября 1861 г. с. с. Россия: родился Андрей Рябушкин – художник-передвижник
17 октября 1861 г. с. с. в Тамбовской губернии родился Андрей Рябушкин – художник-передвижник. Работал в историко-бытовом жанре. Признается критиками вторым по значимости русским историческим живописцем 19 в после волнового героя Василия Сурикова (см. 19 марта 1916 г. н. с.). Андрей Рябушкин учился в Москве и Петербурге, много путешествовал по России, по старинным городам – Новгороду, Угличу, Ярославлю, изучал в музеях древности, копировал фрески, писал этюды русской архитектуры. Его главные работы уникальны,
они не так известны, поэтому перечислим их:«Пир богатырей у ласкового князя Владимира», 1888 г.
«Сидение царя Михаила Фёдоровича с боярами в его государевой комнате», 1893 г.
«Московская улица XVII века в праздничный день», 1895 г.
«Семья купца в XVII веке», 1896 г.
«Русские женщины XVII столетия в церкви», 1899 г.
«Свадебный поезд в Москве», 1901 г.
«Князь Ухтомский в битве с татарами на Волге в 1469 году» – последняя работа.
27 апреля 1904 г. Андрей Рябушкин безвременно умер от туберкулеза в Дидвино близ Петербурга.
17 ноября 1861 г. с. с. пресса: умер Николай Добролюбов – журналист-демократ
17 ноября 1861 г. с. с. в Петербурге безвременно умер от туберкулеза Николай Добролюбов.
Богословский «Чернышевский»:
Дни жизни любимого друга Чернышевского были уже сочтены. Туберкулез, обострившийся вследствие тяжелых душевных переживаний, связанных с начавшимися арестами революционеров и жестокой расправой со студентами, сломил его. «Подобные слухи, вести и факты, подтверждающие эти вести, окончательно придушили его, он слег в постель, чтобы уже не встать с нее», – свидетельствует Антонович. В воспоминаниях Авдотьи Панаевой сохранилось описание его последних минут в ночь с 16 на 17 ноября: «Чернышевский безвыходно сидел в соседней комнате, и мы с часу на час ждали кончины Добролюбова, но агония длилась долго, и, что было особенно тяжело, умирающий не терял сознания. За час или два до кончины у Добролюбова явилось столько силы, что он мог дернуть за сонетку у своей кровати… Я подошла к нему, и он явственно произнес: „Дайте руку…“ Я взяла его руку, она была холодная… Он пристально посмотрел на меня и произнес: „Прощайте… подите домой! скоро!“ Это были его последние слова… в два часа ночи он скончался».
Добролюбов – признанное знамя российской революционной демократии, но какого цвета это знамя? Время показывает нам – это желтое знамя отрицания, критики, пожара. Естественно – именно в «ячейках» 17—19 и должны располагаться подлинные публицисты и журналисты – т. е. журналисты по призванию, но ячейка 17 – это желтая пресса. Добролюбов был лучшим её представителем. Человек это был уникальный, но вел он общественное мнение к социально-опасным вещам – к бунту!
«Б и Е»:
«Есть еще целый ряд других писателей, которые тоже ничего, кроме самого теплого привета, не встретили со стороны Д. Он крайне благожелательно отнесся к Жадовской, к Полонскому, Плещееву, Марко-Вовчку; он дал проникнутые истинным сочувствием комментарии к тургеневскому „Накануне“ („Когда же придет настоящий день“) и „Униженным и оскорбленным“ Достоевского („Забитые люди“). И вот, перебирая весь этот длинный ряд литературных репутаций, нашедших могучую поддержку в авторитетном слове Д., с недоумением спрашиваешь себя: да почему же Д. „отрицатель“? Неужели только потому, что общий смысл его творчества есть протест против бесправия и отрицание темных сил нашей жизни, не дававших наступить „настоящему дню“? На это обычно отвечают указанием на „Свисток“ – сатирическое приложение к „Современнику“, заведенное в 1858 г. Д. вместе с Некрасовым. Д. был наиболее деятельным вкладчиком „Свистка“ и под псевдонимами Конрада Лилиеншвагера, Якова Хама и др. написал множество стихотворений и сатирических статеек, занимающих собой целую половину 4-го тома собрания его сочинений. Даже люди, в общем дружелюбно относящиеся к Д., ставят ему в вину „Свисток“, положивший будто бы начало „свистопляске“, т. е. грубому глумлению над авторитетами и разнузданному тону, водворившемуся в 1860-х гг. в журналистике. Это обвинение есть такое же недоразумение и результат смешивания Д. в одно целое с позднейшими явлениями русской литературной жизни, как и то, что Д. – будто бы насадитель тенденциозного искусства в России. Стоит только сколько-нибудь внимательно присмотреться к написанному Д. в „Свистке“, чтобы убедиться, что, за исключением весьма немногих и весьма мягких насмешек над Погодиным и Вернадским, добролюбовская „свистопляска“ почти вся не только не направлена против „авторитетов“, а напротив, иронизирует над людьми почти „своими“. Д. возмущала стадность нашего внезапно народившегося „прогресса“; искренней натуре его претило пародирование прогрессивностью. И вот, в подавляющем количестве случаев „Свисток“ смеется над Бенедиктовым, Розенгеймом, Кокоревым, Львовым, Семевским, Соллогубом, которые „протрубили нам уши, вопия о правде, гласности, взятках, свободе торговли, вреде откупов, гнусности угнетения“ и проч. Что же касается мнимой грубости добролюбовской „свистопляски“, то это уже прямо ничего общего не имеет с действительностью. Обладая редким остроумием и недюжинным стихотворным талантом, Д. иронизировал замечательно тонко. И если, как кто-то выразился, полемисты 60-х годов выходили на бой, вооруженные грязными швабрами, то Д. выступал на поединок всегда с самой тонкой толедской шпагой в руке. Простого взгляда на погодное распределение статей Д. достаточно, чтобы убедиться в том, что такая работа не по силам и самому талантливому человеку. В течение 1857, 1858 и половины 1859 г. Д. писал по 4 печатных листа ежемесячно. Это количество, огромное даже для компилятивной работы, а ведь Д. отдавал всего себя своей страшно интенсивной критической работе, он не писал, а горел. Что же удивительного, что он в конце концов надорвался. После смерти Д. писали, что он с детства был хил и болезнен; но это оказывается совершенно неверным. Его надломило только чрезмерное напряжение ума и сердца. С полным правом говорил он в последнем стихотворении своем, что умирает от того, что был „честен“, т. е. слишком близко принимал к сердцу благо Родины и обязанность содействовать ему всем объемом своих душевных и физических сил.»