Всемирный следопыт, 1930 № 07

— А вот еще любопытное явление, — вставил Стон. — Когда сонной болезнью заболевает европеец, он или быстро выздоравливает или так же быстро умирает. А у негров болезнь может тянуться месяцами…

V. Жертва леопарда

После короткого переезда по железной дороге экспедиция продолжала свой путь на восток, пересекая французский Судан.

Зараженные поселки попадались то и дело, и работы врачам и сестре было по горло.

Однажды вечером отряд расположился биваком в полукилометре от одной деревни. Аллан с товарищами уютно сидели у костра и кончали ужин, когда ночную тишину нарушил высокий звенящий крик.

Все насторожились.

Крик повторился. В нем был предсмертный ужас.

— Это кричит женщина! — воскликнула, вскакивая на ноги, Даусон. — Бежим в поселок, мистер Флэм!

В последний раз совсем глухо прозвучал женский крик — и оборвался. Ночь снова насупилась зловещей тишиной.

Аллан крикнул Коку, и они двинулись к деревне. По дороге им попался возвращавшийся оттуда Умвати.

— Там владыка джунглей разорвал женщину, — взволнованно сказал он.

Вскоре в черноте ночи замигали робкие огоньки, деревья раздвинулись, и все трое вышли на площадь поселка. У колодца тесной гудящей кучей сбились испуганные туземцы. Над толпой колыхались клубясь дымным пламенем, факелы. Из нестройного гама голосов тонкой режущей нотой вырывался плач старухи.

Аллан ступил ногой в какую-то черную лужу. Осветив место фонарем, он увидел, что это кровь.

Коку крикнул что-то туземцам, и они раздвинулись, пропуская вперед врача и сестру. Возле колодца лежала, раскинув руки, девушка-туземка. Одежда ее была разорвана, по всему телу виднелись ужасные следы леопардовых когтей. Из огромной черневшей на шее раны хлестала кровь.

Аллан нагнулся к девушке. Сердце остановилось. Тело уже холодело.

— Все кончено, — глухо сказал Аллан вопросительно смотревшей на него Даусон.

У самого колодца валялась пустая тыква, которая об’яснила Аллану все. Молодая девушка пошла в темноте к колодцу по воду. Леопард, подстерегавший в кустах добычу, прыгнул на нее и задрал железными когтями. Он не успел унести свою жертву в лес, так как на крики девушки сбежался весь поселок.

Пока Аллан разузнавал через Коку у туземцев все подробности разыгравшейся драмы, Даусон вместе с плачущими женщинами обмыла тело девушки и одела его в чистое платье. Мать девушки раздирала себе грудь ногтями и колотила кулаками по голове. Она то обнимала неподвижное тело дочери, то принималась с воем кататься по земле.

Старый охотник рассказал врачу о повадках зверя. В эту же ночь, когда в поселке все успокоится, он непременно вернется к своей жертве; хищник ни за что не упустит случая закусить свежим человеческим мясом.

— Мы должны убить его! — заявил Аллан подошедшим) к месту происшествия Стону и Ридли.

С помощью туземцев они соорудили из веток нечто в роде помоста на дереве, росшем у самого колодца, и забрались туда с ружьями.

Мало-по-малу туземцы разошлись по хижинам. Все стихло. Один за другим погасли огоньки. Луны не было, и тьма черным океаном затопила окрестности. Ожидание было томительно. Аллан и его товарищи переговаривались придушенным топотом и не решались закурить папиросу из боязни выдать свое присутствие. Москиты несметным роем обрушились на охотников, облепили им лицо и руки.

— Во всем есть своя хорошая сторона, — ободрял приунывших товарищей Аллан. — Не будь москитов, нас немилосердно клонило бы ко сну.

Время ползло удручающе медленно. Напряженно всматриваясь в темноту, охотники поджидали хищника. Но он не показывался.

Наконец, когда предрассветные сумерки дымносерым туманом заволокли небо, Аллан в кустах заметил какое-то движение и подтолкнул товарищей.

Раздвинув листву, показалась морда леопарда. Зверь чутко повел ушами, втянул воздух — и бесшумно выскочил на поляну.

Охотники застыли на месте. Первые лучи солнца, брызнувшие из-за пальм, зажгли красноватыми бликами шкуру зверя. Пятна на ней казались угольно черными. Мягко, беззвучно ступая, огромная кошка приближалась к луже крови, черневшей у колодца.

Внезапно зверь замер, резко потянул воздух и поднял голову. Еще миг, и глаза Аллана встретились в упор с зелеными искрящимися глазами хищника. Леопард припал к земле и сжался, готовясь к прыжку.

Момент был решающий. Аллан смотрел на зверя, и ему казалось, что тот гипнотизирует его. Палец лежал на курке, но не было воли нажать.

— Чорт возьми! Что за трусость! — выругался он вслух и опустил курок.

За выстрелом Аллана разорвались выстрелы его товарищей. Две пули попали в леопарда. Бархатистый хищник метался по земле в пляске предсмертных судорог, и его кровь смешивалась с кровью его последней жертвы…

_{Хищник метался по земле в предсмертных судорогах}

VI. Вызыватели дождя

Отряд вступил в центральную Нигерию. Местность становилась все более гористой. Приходилось итти по извилистым долинам, среди лесистых многогорбых хребтов. Озера и болота попадались редко, и о цеце почти не было слышно.

Как-то Аллан забрел с Коку в один поселок и натолкнулся на любопытную сцену. Группа голых туземцев сидела кольцом вокруг развесистого зонтообразного дерева.

— Это «жужу», — священное дерево, — шепнул доктору Коку.

У самых корней гиганта, в центре круга людей сидел вождь племени. Аллан подошел к нему с вытянутыми вперед руками и предложил одну из своих трубок. Вождь не спеша, с достоинством поднялся, принял трубку как залог мира и движением руки указал белому место рядом с собой. Он рассказал ему, что все мужчины поселка собрались под сень «жужу» просить лесного духа, чтобы он послал тучи и убил палящий зной засухи. Если не будет дождя, они не соберут урожая, не смогут уплатить белым людям налоги. И тогда будет им от белых беда!

Между тем мужчины возобновили церемонию. Вокруг дерева в кольце людей волчком кружился жрец. Через каждые два круга он гулко ударялся о дерево. Тогда вождь вскакивал на ноги и затягивал бурную песню, которая подхватывалась всеми присутствующими. Так продолжалось с полчаса. Неожиданно на резкой ноте мужчины оборвали песню, и жрец с пеной у рта упал ничком на землю и забился в конвульсиях.

Аллан перешел к группе девушек, расположившихся под другим большим деревом, неподалеку от первого. Они сидели маленькими кучками по три-четыре, трескуче о чем-то лопотали и делали друг другу замысловатые прически. Доктор залюбовался их тонкой уверенной работой. Девушки заплетали пряди во множество мелких косичек, смазывали их какой-то черной клейкой жидкостью и лепили из них, как из глины, причудливые сооружения в роде гребнистых шлемов и раковин. Девушки делали вид, что не замечают белого человека, а сами искоса с любопытством на него поглядывали..