Всемогущий атом (сборник)
Шрифт:
Я объяснил, что у меня неотложные новости для Человекоправителя Седьмого, и через удивительно короткое время меня допустили к Прокуратору.
Его канцелярия была обставлена просто, но со вкусом. В основном комнату украшали вещи с Земли: драпировка выткана в Эфрике, две алебастровые вазы из древнего Эгапта, мраморная статуэтка, очевидно, периода раннего Роума и темная талианская ваза, в которой было несколько увядающих цветков. Когда я вошел, он разбирался с донесениями в кубиках.
Как я слышал, завоеватели работали в основном в темные часы суток, и я не был удивлен тем,
— Что случилось, старик? Что там еще за беглый Властитель?
— Принц Роума, — ответил я. — Я знаю, где он находится.
В его холодных глазах мгновенно проснулся интерес. Его руки с большим количеством пальцев прошлись по столу, где лежали эмблемы некоторых наших гильдий: Транспортников, Летописцев, Защитников, Купцов и других.
— Продолжай, — сказал он.
— Принц в городе. Он в определенном месте и не может оттуда убежать.
— И ты пришел сюда назвать мне это место?
— Нет, — ответил я. — Я пришел купить его свободу.
Человекоправитель Седьмой был явно озадачен.
— Бывают случаи, когда вы, земляне, ставите меня в тупик. Ты поймал этого беглого Властителя, и я полагал, что ты хочешь продать его нам, а ты говоришь, что хочешь купить его. Зачем тогда приходить сюда? Это что, шутка?
— Позвольте мне объяснить.
Он задумчиво разглядывал зеркальную поверхность стола, пока я коротко рассказывал ему о своем путешествии из Роума со слепым Принцем, о нашем приходе в Зал Летописцев, о совращении Принцем Олмейн и о мелком злобном желании Элегро отомстить. Я дал понять, что пришел к завоевателям только потому, что обязан, и что в мои намерения не входило предавать Принца в их руки. Затем я сказал:
— Я понимаю: вы считаете, что все Властители подлежат суду. Однако Принц и так уже заплатил слишком большую цену за свою свободу. Я прошу сообщить Летописцам, что Принц амнистирован и разрешить ему отправиться в Ерслем в качестве Пилигрима. В этом случае Элегро не будет иметь над ним никакой власти.
— А что ты предлагаешь нам взамен, — спросил Человекоправитель Седьмой, — за амнистирование твоего Принца?
— Я проделал некоторую исследовательскую работу в цистернах памяти Летописцев.
— И что же?
— Нашел то, что вы ищете.
Человекоправитель Седьмой внимательно изучал меня:
— А откуда тебе известно, что мы ищем?
— В самых заброшенных архивах Зала Летописцев, — сказал я спокойно, есть запись о том, как жили ваши предки в резервации в качестве пленников на Земле. Видна каждая деталь их страданий. Это абсолютное оправдание нападения на Землю.
— Этого не может быть! Нет такого документа!
По тому, какой резкой была его реакция, я понял, что попал в самое чувствительное место.
— Мы тщательным образом проверили ваши архивы, — продолжал он. — Есть только одна запись о жизни в резервации, но не наших людей. Это негуманоидная раса пирамидальных существ.
— Я видел ее, сказал я. — Но есть и другие. Я много часов провел в поисках, страстно желая знать о тех несправедливых вещах, которые мы совершали.
— А индексы… — … Они иногда неполные. Я нашел эту запись случайно. Сами Летописцы
не знают о ней. Я расскажу вам… если вы не тронете Принца.Некоторое время Прокуратор молчал. Наконец он сказал:
— Я не могу понять тебя: или ты негодяй, или же человек с высшими духовными качествами.
— Я знаю, что такое истинная преданность.
— Однако отдать секреты своей гильдии…
— Я не Летописец, я их ученик, бывший раньше Наблюдателем. Я не хочу, чтобы вы причинили вред Принцу из-за прихоти этого дурака-рогоносца. Принц в его руках, и только вы можете его освободить. Поэтому я вынужден предложить вам этот документ.
— Документ, который Летописцы исключили из индексирующих каталогов, чтобы он не попал в наши руки!
— Документ, который Летописцы по ошибке положили не в то место и забыли.
— Сомневаюсь в этом, — сказал Прокуратор. — Они не так уж небрежны.
Они его спрятали, и отдавая его, разве ты не предаешь свою планету? Ты становишься сообщником ненавистного врага.
Я пожал плечами.
— Я хочу, чтобы Принц Роума был свободен, а все остальное меня не волнует. Место хранения документа я меняю на предоставление ему амнистии.
На лице Прокуратора появилось то, что можно было назвать улыбкой:
— Не в наших интересах оставлять бывших Властителей на свободе. Твое положение опасно, ты знаешь? Я могу силой заставить тебя признаться, где находится документ, и в то же время схватить Принца.
— Можете, — согласился я. — Что ж, я рискую. Но полагаю, что у народа, который прибыл отомстить за древнее преступление, есть чувство чести. Я в вашей власти, а местонахождения документа в моем мозгу.
Теперь уже он громко рассмеялся.
— Подожди минутку, — сказал он.
Затем Прокуратор произнес несколько слов на своем языке в переговорное устройство, и вскоре в канцелярию вошел один из его соплеменников. Я узнал его мгновенно, хотя на нем не было того вызывающего одеяния, в котором он путешествовал со мной под именем Измененный Гормон.
Он улыбнулся мне и сказал:
— Приветствую тебя, Наблюдатель.
— И я приветствую, Гормон.
— Меня зовут теперь Победоносный Тринадцатый.
— А меня зовут Томис из Летописцев, — представился я.
— Где это вы успели стать друзьями? — удивился Прокуратор.
— Во время вторжения, — объяснил Победоносный Тринадцатый. — Я выполнял свое задание как разведчик, встретил этого человека в Талии, и мы путешествовали вместе до Роума. Но мы были попутчиками, а не друзьями.
— А где Летательница Эвлюэлла? — задрожал я.
— В Парсе, наверное, — ответил он безразлично. — Она говорила, что хочет вернуться в Хинд, где живет ее народ.
— Так ты любил ее очень недолго?
— Мы были скорее попутчиками, а не любовниками, — бросил завоеватель.
— У нас это прошло.
— У тебя, быть может, — возразил я.
— У нас.
— И из-за того, что прошло, ты лишил человека глаз?
Тот, который был Гормоном, пожал плечами:
— Я сделал это, чтобы проучить его за гордыню.
— Тогда ты сказал, что тобою двигала ревность, — напомнил я. — Ты утверждал, что хочешь поступить так из-за любви.