Всему свое время

Ирка выложила мясо на стеклянное блюдо и поставила в микроволновку. Достала из пакета пластиковый контейнер, открыла и поставила на стол.

– Не возражаете, если будем накладывать прямо отсюда?

– А что это? – Я принюхалась.

Как будто я была голодна.

– Баклажаны, – ответила Ирка. – По-гречески. Когда брала в прошлый раз, было вкусно.

Светка подошла к микроволновке, дождалась, когда она прозвонит, и вынула блюдо с курицей.

– Ура! – объявила она, ставя блюдо на стол.

Села у окна, пододвинула к себе пустую тарелку и принялась накладывать себе овощи.

– Рассказывай.

– Пусть сначала поест, – вмешалась Ирка.

– Пусть ест и рассказывает, – с набитым ртом проговорила Светик. – Начиная с того, как взялась крушить столовый сервиз.

– Что? – вздрогнула я. – Откуда вы…

– Петя звонил, – сказала Ирка, разламывая крылышко. – Два дня назад. Доложил, что ты все там разнесла и отбыла в неизвестном направлении, прихватив с собой вещички.

– Тогда вы все уже знаете.

– Не все. – Светка прожевала овощи, запив их соком. – Мы не знаем главного – что сподвигло тебя на, скандал? – уставилась на меня зелеными глазищами.

– Да, – подхватила Ирка, – и где ты пряталась это время?

– У Ларисы.

– Я ж тебе говорила, – Ирка повернулась к Светику, – там была какая-то Лариса.

Светка кивнула и опять уставилась на меня:

– Ну?

– Я же пошла работать, – нехотя начала я.

– Как же, помним, – проворчала Светка.

– Ну вот…

Я рассказывала медленно. То забегая вперед, то возвращаясь к какой-нибудь детали. Не думала, что рассказ о нескольких неделях моей жизни может занять столько времени. Мы прикончили курицу и овощи, Ирка поставила чайник, а я все рассказывала и рассказывала. О том, какой веселой мне показалась работа в РЭУ, как дети недоумевали по этому поводу, о том, как Петя… тогда ночью… и как меня после этого… Как на исповеди. Никогда ведь с ними так не откровенничала. Вообще не понимаю тех женщин, которые направо и налево болтают о своих семейных и постельных проблемах. Но сегодня было совсем другое. Сегодня это выглядело естественным. И мне хотелось выложить все. Чтоб облегчить свою душу. Переложить часть забот на других. С Ларисой это не получилось – не тот она человек, чтоб выслушивать чужие страдания, а девчонки – совсем другое дело. Эгоистично, знаю. Но я столько лет не была эгоисткой, что, наверное, сейчас могу позволить себе маленькую слабость.

Когда я умолкла, кухню затопила тишина. Девчонки смотрели на меня и молчали. Минуту, две…

– Спать! – неожиданно сказала Ирка. – Всем спать. Все обсуждения – завтра. – Поднялась и пошла в спальню.

– Не рановато? – Светка взглянула на часы. – Десять.

– Книжку почитаешь, – отозвалась из спальни Ирка, – а я лично на ногах не держусь. Да и у Маруси по их времени уже час ночи.

– Ладно. – Светка потянулась и тоже встала. – Иди, Маруся, в душ, а я тут посуду приберу.

Я заснула быстро. Провалилась в сон, как в глубокую яму. Но помню последнюю мысль, посетившую меня перед самым этим провалом: теперь все будет хорошо, я правильно сделала, что приехала сюда.

Проснулась довольно поздно – на часах было уже восемь. Даже странно. Я же должна была вскочить ни свет ни заря, потому что в Новосибирске давно уже утро. Но, видать, так умаялась, что проспала дольше обычного. Я повернулась на другой бок и увидела, как сквозь тюлевые занавески светит яркое солнце. Последние теплые деньки. На носу октябрь, а с ним дожди и холода.

Из-за двери донеслись голоса. Неужели девчонки уже встали? Они обе хронические совы. Раньше десяти их поднять невозможно. Но ведь сегодня рабочий день, вдруг вспомнила я, а значит, Ирка убежит сейчас на работу. Надо бы попрощаться. Я села на кровати, отбросила одеяло и потянулась. В животе заурчало. Я проголодалась. Это же, наверное, хороший знак? Я встала, накинула халат и подошла к двери.

– Звони адвокату, – услышала я Светкин голос.

– Зачем? – ответила ей Ирка.

– Пусть скажет, что делать.

– Он же не наш адвокат, – возразила Ирка. – Ты что, забыла? Его Петя нанял. Он и будет действовать в первую очередь в Петиных интересах.

– Он Петю терпеть не может, – сказала Светик, – это же невооруженным глазом видно.

– Ну и что? – не унималась Ирка. – Для адвоката это ровным счетом ничего не значит. Думаешь, они в своих клиентах всегда души не чают?

Адвокат. Как же я забыла о нем? Вчера была в таком состоянии, что даже не поинтересовалась, а что, собственно, он сказал им.

– А что он сказал? – Я отворила дверь и шагнула в гостиную.

В прихожей перед зеркалом Ирка красила губы. Светик стояла рядом и внимательно смотрела на нее. При моем появлении обе синхронно повернулись ко мне.

– Доброе утро. – Ирка закрыла помаду и положила в косметичку.

– Ой, да, – спохватилась я, – доброе утро.

– Привет, – кивнула Светка. – Как спала?

– Очень хорошо, – ответила я и повторила: – Что он сказал?

Они переглянулись. У меня сжалось сердце.

– Развод, да? – прошептала я.

– Да перестань ты, Маня, – решительно сказала Светка, беря меня за локоть. – Это только доверенность. Все еще можно изменить. Короче, иди умывайся. Неумытой-то как думать о серьезных вещах, да? – Она говорила со мной как с маленькой девочкой.

– Да, хорошо, – пробормотала я, опустив голову.

– Ладно, – сказала Ирка, – вы тут хозяйничайте. Сходите куда-нибудь, проветритесь. Продукты, кстати, можете купить. А я на работу. Если что – звоните. Йес?

– Йес, – ответила Светик и повела меня в ванную.

Я услышала, как хлопнула входная дверь. Ирка ушла. Мы остались вдвоем.

– Чай? Кофе? – спросила Светик, затолкав меня в ванную.

– Кофе.

– Черный? С молоком? Варить? Растворимый? – деловито осведомилась она.

– Растворимый с молоком.

– Ага, понятно. – Светик мотнула головой и оставила меня одну.

Когда я, умытая и немножко очухавшаяся после сна, вышла из ванной, Светка сидела за кухонным столом.

– Тосты, ветчина, сыр, масло. – Она тыкала пальцем то в одно, то в другое. – Или, может, тебе омлет поджарить?

– Нет, нет, – запротестовала я. – Я мало ем с утра.

– А я много, – сообщила Светик, беря кусок ветчины и ломоть черного хлеба.

– Когда срок? – спросила я, усаживаясь напротив нее.

– Что? – Светик чуть не уронила нож.

– Ты же в положении, верно?

– Э-э… – Светик растерялась. – А как это ты?.. У меня же всего ничего…

У нее действительно ничего еще не было заметно. Поправилась – это да, но ведь мы не виделись столько лет, могла просто измениться с годами. Живот у нее еще не торчал, но вот в глазах был тот самый блеск, который всегда отличает беременных. Как будто им известно что-то, что пониманию простых смертных совершенно недоступно. В общем, я всегда их вижу.