Всепоглощающая страсть

— Он сердился на себя, а не на нее, — тихо сказал Макс. — Он не сумел уберечь ее от опасности, и это его пугало.

— Мама так и говорила.

— Когда мужчины пугаются, они обычно вымещают это на других, — объяснил Макс.

— Назовем это тоже мужской чертой?

Клео почувствовала, что Макс улыбается.

— Наверное.

Она еще теснее прижалась к нему.

— Макс, я уже давно хочу задать тебе один вопрос.

— Надеюсь, не о моих отношениях с Кимберли. Я больше не желаю об этом разговаривать.

— Нет, не об этом. — Клео наморщила лоб. — Я уже тебе говорила, мы подробно обсудили эту тему с Кимберли.

— И почему женщины могут до бесконечности обсуждать свои взаимоотношения с мужчинами? — возмутился Макс.

— Кто знает, почему? Наверное, потому, что это женское дело. Может, ты мне скажешь, что мужчины никогда не обсуждают свои взаимоотношения с женщинами?

— Никогда, — сказал Макс. — Наверное, это противоречит законам чести.

— Как же, как же. Ладно, кончим разговор. Ты мне лучше скажи, почему ты упаковал вещи и положил их в машину, прежде чем отправляться на поиски Бена?

Макс не двигался.

— Я подумал, что меня здесь не оставят, если я не привезу с собой Бена.

Ответ застал Клео врасплох. Она повернулась на бок и подперла голову рукой, чтобы взглянуть на Макса. В полумраке было трудно разобрать выражение его лица.

— Что ты хочешь сказать? Какое отношение Бен имеет к тому, останешься ты у нас или нет?

Макс посмотрел ей в глаза, на его лице появилась растерянность.

— Я подумал, что, если вернусь без него, значит, я оплошал.

— Ну и что?

Макс пропускал сквозь пальцы пряди ее волос.

— Я видел, как вы надеялись, что я уговорю Бена вернуться. Я знал, у меня мало шансов, даже если вы все уверены в обратном. Знал, что могу не выдержать экзамена.

— Ну и что?

Макс пожал плечами.

— Но не знал, как ты и вся семья отнесетесь ко мне, если я потерплю неудачу.

Клео ужаснулась.

— Ты хочешь сказать, мы бы прогнали тебя только потому, что ты не привез Бена?

Макс бросил на Клео странный взгляд.

— Мой опыт говорит, что ты нужен людям до тех пор, пока ты им полезен.

— Какая невозможная чепуха. — Клео поразила новая мысль. — Именно так обстояли дела в Международной корпорации «Керзон»?

— Именно так они обстояли почти на всем протяжении моей жизни. Корпорация не являлась исключением.

— Не могу поверить, чтобы Джейсон придерживался подобного принципа.

— Очень печально, но мне придется развеять твои иллюзии в отношении Джейсона Керзона. Но могу точно утверждать, он управлял корпорацией никак не на основе всеобщего согласия и нежной кротости. Он был из тех, кому палец в рот не клади.

— Джейсон был из тех, кто не терял веры в людей. Я точно знаю.

Макс усмехнулся.

— Иногда, если были смягчающие обстоятельства или он очень нуждался в человеке, допустившем промах. Но он редко давал второй шанс. А о третьем и говорить не приходится.

— Но ты умел с ним ладить.

— Я поставил себе целью не допускать промахов, когда работал на Джейсона.

Клео коснулась его руки.

— Ты хочешь сказать, Джейсон выгнал бы тебя, если бы ты его в чем-то подвел?

Макс задумался.

— Скажем так, я не хотел бы проверить это на практике.

Клео взяла в ладони его лицо.

— Это ужасно. Как ты мог жить под постоянным страхом не выдержать испытания?

Макс развеселился при виде ее недоумения.

— Я привык. К тому же у меня редко случаются промахи.

Клео удивленно покачала головой.

— Да, ты прав. И все же ты боялся возвращаться домой без Бена?

— Да.

Клео печально улыбнулась.

— Плохо, что ты так думал. Я не представляла, что ты связывал свое возвращение сюда с возвращением Бена. Как хорошо, что ты мне все разъяснил.

Макс вглядывался в ее лицо.

— Почему?

— Потому что у меня возникли другие идеи, зачем ты взял с собой вещи.

— Какие идеи?

Клео быстро поцеловала его в губы.

— Обещай, что не станешь смеяться.

— Обещаю.

— Я подумала, ты не хочешь возвращаться, потому что я не знаю, где находятся те самые картины Латтрелла.

Взгляд Макса ожесточился.

— Что за ерунду ты несешь?

— Я подумала, тебя интересовали только одни картины. — Клео робко улыбнулась. — Мне пришло в голову, будто ты соблазнил меня лишь для того, чтобы узнать, куда я их упрятала. Твой старый друг Гаррисон Спарк усугубил положение, сказав, что ты вполне способен на подобные уловки.

Пальцы Макса впились в ее тело.

— И ты поверила?

Клео почувствовала, что краснеет, но не опустила глаза.

— После того, как ты занимался со мной любовью, ты еще раз спросил меня о картинах. Ты помнишь? Ты сказал что-то вроде того: «Ты действительно не знаешь, где находятся картины?».

— Клео, я сказал тебе, что вернусь.

— Я помню, — согласилась она.

— Но ты мне не поверила?

— Я не знала, чему верить. Я только могла молить и надеяться, что ты вернешься, с Беном или без него.

Макс не сводил с нее глаз.

— Клео, а если я признаюсь тебе, что действительно решил соблазнить тебя, чтобы узнать, говоришь ли ты правду о картинах?

Она рассмеялась.

— Я отвечу, что ты шутишь.

— Ты так думаешь?

— Конечно. — Она тронула пальцем его губы. — Мы оба знаем, ты соблазнил меня совсем не для того, чтобы выведать, где спрятаны картины. Если ты хотел от меня только этого, ты не стал бы разыскивать Бена и уговаривать его вернуться. И ты бы сам никогда не вернулся в гостиницу. Разве не так?

Макс сжал ее руку. Он поцеловал запястье удивительно нежным благоговейным поцелуем.

— Ты совершенно права.

— Прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, запомни, ты не имеешь права выговаривать мне за отсутствие веры в тебя.

— Вот как?

— Да. Ты не верил не только мне, но и всей нашей семье. Как ты мог подумать, что мы ставим твое возвращение в зависимость от успеха твоей поездки. Мы любим тебя, потому что это ты, Макс, а не потому, что ты удачник.

— Всегда и во всем.