Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943

Однако все эти мероприятия имели лишь относительную эффективность. Дело в том, что расположение крупных промышленных объектов, таких как Ярославский шинный завод, ГАЗ, СТЗ, было хорошо известно противнику еще до войны, и осенью 1941 г. в ходе разведывательных полетов немцы сделали многочисленные фотографии. Весной 1942 г. немецкие самолеты-разведчики регулярно появлялись над городами Поволжья, и техническая маскировка попросту не успевала приводить заводские корпуса в вид, соответствующий окружающему ландшафту, и при сопоставлении фотографий, сделанных в разное время, было нетрудно определить точное расположение и очертания объектов.

Еще одну проблему создавала непрерывная работа мартеновских печей, так как по ночам домны создавали характерное зарево, в ясную погоду видимое за десятки километров.

Изучение же немецких аэрофотоснимков показывает, что техническая маскировка была вообще бесполезна. Корпуса цехов, как и любые наземные объекты, имели правильную геометрическую форму (как правило, прямоугольник) и в светлое время суток отбрасывали большие тени.

В Сталинграде по решению городского комитета обороны весной 1942 г. вообще началось сооружение так называемых «ложных объектов». Суть проекта заключалась в том, чтобы построить на берегу Волги севернее города несколько макетов заводских корпусов для введения в заблуждение вражеских пилотов. Идея эта была не новой. В Горьком, например, уже были возведены ложные объекты рядом с артиллерийским заводом имени Сталина и в Сормовском парке недалеко от авиазавода № 21. Однако, учитывая высокую активность дальней разведки люфтваффе, скрыть от врага постройку этих сооружений было попросту невозможно.

С мая, когда завершилась битва под Москвой, одиночные самолеты-разведчики, в основном из 1-й эскадрильи группы Ровеля, стали все чаще появляться над глубоким тылом, в частности Горьковской областью. Посты ВНОС все чаще и чаще фиксировали пролеты одиночных «Юнкерсов» в дневное время. При этом отнюдь не всегда полеты проходили на больших высотах.

Солнечным днем школьница Зина Порхаева возвращалась со своей подругой из школы. Перейдя через Московское шоссе и кладбище, они не спеша шли домой по улочкам Кировского района Горького. Вдруг девочки услышали нарастающий гул и оглянулись назад. Низко над домами стремительно приближался самолет. Вскоре можно было отчетливо разглядеть стеклянную кабину, а в ней лицо летчика. Одновременно с этим школьницы увидели, что на крыльях самолета нарисованы огромные кресты, а это означало, что он немецкий! Зина и ее подруга в ужасе бросились на землю и заплакали, подумав, что фашист сейчас начнет в них стрелять. Но стальная махина с ревом пронеслась над их головами и скрылась за горизонтом. Подобные «чудеса на виражах» сильно воздействовали на моральный дух местного населения, убеждали людей в безнаказанности немцев и бесполезности ПВО. Дневные полеты немецких самолетов над городом на предельно малой высоте, иногда в 40–50 м, производили угнетающее впечатление и четко запоминались на многие годы.

Еще более сильный эффект произвел пролет «Юнкерса» под Окским мостом, соединяющим нагорную и заречную части Горького. Это случилось средь бела дня на глазах у сотен жителей, в том числе пассажиров трамваев, ехавших по мосту. Самолет появился с северо-востока со стороны Бора, снизился над рекой и прошел под центральным пролетом моста, после чего с набором высоты ушел за высокий берег Оки. При отсутствии каких-либо официальных сообщений местной власти по городу распространялись самые разнообразные и пугающие воображение слухи. Все горьковчане реагировали на эти события по-разному. Одни не обращали внимания, стараясь делать вид, что немецкие авиашоу лишь часть повседневной жизни, другие боялись пересекать Окский мост, всячески отговаривая от этого своих родственников и знакомых, третьи перемещались по улицам с опаской, стараясь избегать открытых мест и держаться поближе к стенам зданий.

По воспоминаниям Нины Дегтевой, жившей в то время в городе Лысково (80 км к востоку от Горького), в один из летних дней 1942 г. немецкий самолет (скорее всего, разведчик) с небольшой высоты обстрелял из пулемета пристань на Волге, в результате чего погиб один человек.

21 мая была произведена подробная аэрофотосъемка артиллерийского завода № 92 «Новое Сормово», расположенного в заречной части Горького вдоль Сормовского шоссе. По картотеке люфтваффе он проходил как «Ziel № 7819 R"ustungswerk № 92» (завод вооружений № 92). В Советском Союзе все военные заводы получали кодовые номера, видимо, таким способом надеялись запутать вражескую разведку. Однако, как видно, все это оказалось совершенно бесполезно.

Как видно на аэрофотоснимке, цеха и прилегающая территория были вымазаны немыслимым камуфляжем, на что явно ушло много сил и средств заводчан. Однако и это не помогло. Немецкие дешифровщики белой линией выделили всю территорию и обозначили все сооружения, которые четко выделялись благодаря отбрасываемым на солнце теням.

За две последние недели мая немецкие самолеты-разведчики шесть раз пролетали над Горьким в дневное время. Сообщения об их появлении регулярно поступали на аэродром 722-го иап ПВО, расположенный в 25 км северо-западнее города. В тот момент в полку имелись пятнадцать исправных высотных перехватчиков МиГ-3, и всякий раз в воздух поднимались по два-три истребителя. Прибыв в квадрат, где с земли был замечен немецкий самолет, они в большинстве случаев могли лишь обозревать пустое небо. Отсутствие встреч с противником объяснялось плохой организацией взаимодействия истребительной авиации с постами ВНОС и умелыми действиями самого противника. Возвращаясь на аэродром, раздосадованные летчики оправдывались: «Вражеская авиация слишком быстро летает, и наши истребители не могут ее догнать». Всего с 15 по 30 мая 1942 г. 722-й иап выполнил 17 самолето-вылетов, и ни одной встречи с противником!

В состав 142-й иад ПВО к этому моменту входили уже четыре истребительных полка (423, 632, 722 и 786-й иап), базировавшиеся на пяти аэродромах, разбросанных на большой территории. В них насчитывалось около 100 самолетов разных типов, из которых в исправном состоянии находились примерно 70 %. Личный состав состоял из 130 летчиков. Однако боевая подготовка все еще оставляла желать лучшего. Только 33 пилота были обучены полетам в ночных условиях, но и те могли реально действовать только в режиме «свободной охоты». Взаимодействие с другими родами войск, в частности с прожектористами, отработано не было. Тем временем был образован Горьковский корпусной район ПВО под командованием генерала Алексея Осипова [69] .

69

ЦАМО РФ. Ф. 13626. Оп. 20293. Д. 3. Л. 39, 40.

В мае на вооружение корпусного района поступила первая РЛС РУС-2, способная сделать наблюдение за небом значительно эффективнее. До этого все данные о приближении воздушных целей и их количестве поступали только с НП постов ВНОС. Вскоре ожидалось и прибытие первой станции орудийной наводки СОН-2. Однако все это оборудование еще надо было освоить и проверить в боевых условиях. Из всего этого видно, что во второе военное лето Горьковский корпусной район ПВО вступил плохо подготовленным для отражения возможных массированных налетов, как в количественном, так и в качественном отношении. Однако для борьбы с самолетами-разведчиками и отражения беспокоящих налетов мелких групп бомбардировщиков сил было предостаточно.

3 июня вопросы противовоздушной обороны обсуждались на заседании городского комитета обороны. На фронте в это время царило напряженное затишье, и никто не мог предполагать, начнет ли противник новое наступление и где нанесет главный удар. Возрастала и вероятность массированных бомбардировок. На следующий день комитет обсудил вопросы размещения управления корпусного района ПВО и командных пунктов, а также восстановление оборонительных рубежей в области. Последний вопрос выносился и на следующие заседания. В центре внимания обкома также постоянно была проблема противохимической защиты населения.

Тем временем самолеты-разведчики стали чуть ли не каждый день появляться над Горьким. В составе l.(F)/Ob.d.L. к июню насчитывалось восемь Ju-88D и один Bf-110E-3. Ежедневно одна-две машины отправлялись в дальние рейды над советским тылом.

31 мая самолет-разведчик произвел аэрофотосъемку Игумновской ТЭЦ, расположенной на берегу Волги около Дзержинска. Она питала электроэнергией весь комплекс местных предприятий, занимавшихся в основном производством химического оружия.

Дешифровка фотографии выявила все важнейшие объекты: котельные помещения, машинный зал, склад угля, две нефтяные «башни» диаметром 30 м и даже «круглые резервуары» диаметром всего 2,5 м!

Одиночные «Юнкерсы» на разных высотах пролетали над Горьковской областью 1, 2, 3, 4 и 5 июня. Командование 142-й иад вновь и вновь поднимало на перехват свои истребители, однако, как и в предыдущем месяце, все вылеты заканчивались безрезультатно. В бессильной ярости Слюсарев обвинял в этих неудачах посты ВНОС, дескать, те слишком медленно передают информацию о местонахождении и курсе полета цели. И в этом была большая доля правды. Иногда между обнаружением самолета и донесениями с НП имелся интервал в 20–30 минут, а за это время «Юнкере» мог пролететь уже 200 км и вообще уйти из пределов области. Поэтому летчики бесцельно жгли горючее, вхолостую прочесывая то один квадрат, то другой. 6–9 июня пролетов разведчиков зафиксировано не было, но на следующий день над территорией корпусного района вновь появился и, произведя аэрофотосъемку, безнаказанно ушел одиночный Ju-88D.