Всей нечисти Нечисть...

– - Тогда мы с тобой, Борзеевич, уже дважды герои и один раз должны получить премию за отвагу, -- заметила Манька, кивнув головой в сторону дракона, который косил взглядом в их сторону.

Ночь прошла спокойно, если не считать, что оба героя ужасно потели, и уже мечтали оказаться на свежем воздухе. Дыхание у дракона было зловонным и горючее не уменьшалось. Встали рано. Позавтракали тем, что осталось с вечера, оделись в сухую одежду. После завтрака пришлось туговато, когда издевались над драконом, пытаясь сбросить его со скалы. Он ни за что не хотел покидать облюбованное лобное место, сидел как влитой, закрепившись намертво, и оберегал вход от выхода. Уж и палили его, и головы рубили, расширив вход мечем, чтобы голова могла пролезть без труда, и горохом закидывали. А самое интересное, что он никуда не торопился, не подставляясь лишний раз, будто поумнел и тайно радовался, что сумел их уловить в мышеловку.

Дьяволу снова пришлось скрестить пальцы, обваливая скалу, на которой Горыныч повис.

– - Вот прицепился!
– - возмутился Борзеевич, выскакивая из пещеры первым.

Обваливая скалу, Дьявол обвалил и часть грота, и теперь они стояли против ветра, который чуть не смел их обоих. После Борзеевича на ступени скользнула Манька. Ветер дул в спину и пробирал до костей. Дракон поотстал. Вниз он упал безголовым, со вспоротым брюхом, и катился вниз по горе, захваченный лавиной до самого подножия.

Лавина над ним, видимо, здорово поработала -- он нагнал их у самой вершины лишь на следующий день к обеду. В спину им ударил огонь, вой двенадцати голов и клацанье двенадцати челюстей.

– - Манька, что делать?!
– - заорал Борзеевич.

– - Проходили где помнишь?
– - крикнула она через ветер.

– - Помню!
– - крикнул Борзеевич, подавая ей руку.
– - Мы здесь прямо шли, никуда не сворачивая, а еще я город помню... Ключ должен быть где-то на земле, на поверхности, или очень близко... Ты же свиток перерубила над землей!

– - Не факт, но надеюсь! Он на следы наши старается не наступать, а тогда подошв из неугасимого полена у нас еще не было. Поведем его по коридору до площади, вдруг на нужное место наступит! Когда скажу, сойдемся, и замкнем круг...

– - Понял!
– - ответил Борзеевич, отбегая в то место, где раньше были дома, прилегающие к дороге.

Манька сосредоточилась и перелетела на другую сторону, пролетев на расстояние, чтобы Дракону оно не показалось узким. И бросилась догонять Борзеевича, не забывая следить за камнями посоха, которые вели ее к ключу.

– - Закругляйся, -- наконец крикнула она, -- и беги дальше, я его остановлю!

Манька резко остановилась и развернулась, тяжело дыша, направив на дракона посох, пальнув огнем наугад. Огонь прошел вскользь, не причинив дракону вреда. Она снова подняла посох. И вдруг дракон выпустил в нее огонь одновременно из всех двенадцати голов. Одежда на ней и она сама вспыхнула как факел. Она отступила. Дракон наступал. Он стоял как раз в том месте, где они сошлись с Борзеевичем, и лишь пританцовывал, но не умер. Слюни текли по его челюстям, он снова выпалил огнем одновременно из двенадцати глоток, и вылетели все стрелы, которые были на его шеях.

– - Ма-ня-я-я-я!
– - услышала она вопль Борзеевича.

И крикнула в ответ не своим голосом:

– - Беги-и-и-и!
– - и, не обращая внимания на боль, направила на дракона посох еще раз, выкладываясь, на что была способна.
– - Убью-у!
– - страшным голосом зарычала она. Горело лицо, волосы, одежда, кожа...

Дракон попятился, загребая землю когтями, нацеливаясь всей тушей, изготовился к новому прыжку. Головы его стремительно спружинили, едва не достав ее. Манька махнула перед собой мечом, зажмурившись от страха...

И вдруг, дракон исчез, не успев вцепиться в нее клыками. Она даже не сразу поняла, что его нет. Прямо перед нею стоял Дьявол и сбивал с нее огонь. Голос его летел к ней откуда-то издалека, или она так слышала его от страха, все еще не придя в себя.

– - Скотина до ключа дотронулась!
– - прохрипел он, глядя в е расширенные от ужаса зрачки, пару раз ударив по щекам.

Подбежал Борзеевич, на ходу вынимая бутыль с живой водой и обливая ее с ног до головы. Его трясло с перепугу, руки его слегка скрючило, ноги подкашивались, а глаза у него были такие же большие, как у Маньки, он не мог вымолвить ни слова. И только сейчас она почувствовала, как горит ее обожженное тело. Она оттолкнула обоих и кинулась в сугроб, переворачиваясь с боку на бок. Сугроб зашипел, испуская вверх струйки пара, или шипела она, будто в снег бросили раскаленную сковородку.

Когда огонь был сбит, она удивленно рассматривала свои руки и щупала лицо, удивляясь своей живучести. Было жалко только одежду и волосы, от которых остались воспоминания. А еще сгорели брови и ресницы. И стояла она на ветру голая, без волосяного покрова, вся в саже и пепле, и плакала от обиды. От одежды остались лишь обутки, которые оставались в снегу, еще заплатка от Дьявольского плаща -- и нечем было ей прикрыть свой срам.

– - Ты, Маня, за скалу укройся, там ветер не такой... Да угомонись ты!
– - крикнул Дьявол в сердцах на погоду, стараясь Маньку не смущать -- и сразу стало тихо. Даже в ушах зазвенело от наступившей тишины. Только поскрипывание снега под ногами.
– - Борзеевич, воткни ветку там, он показал пальцем на скалу, слегка наклоненную и полузанесенную снегом. Пусть Маня хоть так себя согреет, а то после вашей бани и заболеть недолго...

– - Да, сейчас!
– - засуетился Борзеевич, отворачиваясь, чтобы Манька не обижалась, что он за нею подсматривает.

Манька подобрала меч, посох и лук, брошенные ею, когда она кинулась в снег, подобрала рюкзак, оставленный Борзеевичем. Достала ключ дракона и, не переставая реветь, побрела в ту сторону, куда вели следы Борзеевича. Борзеевич уже воткнул ветку неугасимого полена в землю, набрал в котелок снегу и приказал ему вскипятить себя, снял с себя полушубок накинув ей на плечи. Он рылся в рюкзаках, доставая одежду, какая осталась.

– - Город будет стоять в одном месте, а видеть его будут в другом, -- всхлипывая, прошептала Манька.
– - Все жители города будут мертвы, но все они будут живы, -- ей стало еще обиднее.
– - И будет город охранять дракон, который его не увидит, пока охраняет...
– - Манька зарыдала во весь голос.
– - И куда я сейчас такая голая? И придет человек в город, где его нет, и будет там, где город... Загадает человек одно желание, а выполнены будут три... И умрет человек, и будет жив...

– - Маня, накинь полушубок. Волосы ведь отрастут!
– - успокоил ее Борзеевич.

– - А брови, а ресницы?
– - Манька заплакала еще горше, понимая, что и они отрастут.
– - Если человек возьмет сокровища, то умрет, но будет жив... Если человек возьмет лампу и загадает три желания, не получит ни одного...

– - Брось, Манька, разгадаем, чаю попей, реви не реви, а одежки не воротишь...
– - проблеял Борзеевич и тоже всхлипнул.
– - Будем греться по очереди, дойдем как-нибудь... Брось ты его, успеем... Чтобы нас поймать, Горынычу теперь надо вокруг гор обежать и еще раз по всем горам проползти. У нас как минимум две недели...