Вскрытие покажет

И вот теперь я сидела в своей комнате, пытаясь понять, что же такого в этой видеозаписи. Ее качество оставляло желать лучшего: хотя лица говорящих были хорошо видны, то, о чем они говорили, осталось за кадром – слишком далеко стоял Денис, чтобы звук записался отчетливо. И все же, как и у него самого, у меня возник законный вопрос: о чем, спрашивается, российскому пограничнику разговаривать с китайским подданным, да еще и принимать от него деньги? С кем можно об этом поговорить – с самим Акиньшиным, он ведь, в конце концов, начальник этой чертовой заставы?! С другой стороны, как и говорил Денис, доказательства у меня весьма слабые – да и доказательства чего, в сущности? Нет, надо попытаться прояснить это дело, прежде чем обращаться к начальству. А погибшие мальчики? Мы ведь так ничего и не узнали! Если, конечно, не считать сказок о невиданном чуде-юде, обитающем в озере, и «терках» с контрактниками! При воспоминании о разговоре с матерью Матвея я не могла не улыбнуться: похоже, она-то на полном серьезе верит в местную легенду! В любом случае надо ехать в Хабаровск и встречаться с восточной красоткой Цин: может, она и в самом деле сможет дать какие-то пояснения в отношении китайца на видео Дениса? Кроме того, я не забыла о том, что анализы моего подопечного отправлены в хабаровскую лабораторию: возможно, воспользовавшись документами ОМР, мне удастся что-нибудь предпринять, чтобы Дениса выпустили из карцера?

* * *

Оля оказала мне неоценимую услугу – я даже не ожидала. Оказалось, ее приятельница Дарина работает в лаборатории, куда Губанов отправлял анализы всех, кто служит на заставе. Я завела с ней разговор о том, как страшно, что здесь, на границе, в непосредственной близи от «вероятного противника», наши солдаты получают доступ к наркоте. Оля горячо согласилась со мной, сказав, что случай с Брагиным и Денисом – не первый и никто из начальства, зная о проблеме, не в состоянии ничего предпринять. Я попросила медсестру дать мне адрес лаборатории в Хабаровске. Вот тогда-то девушка и обмолвилась, что у нее там приятельница есть. Она, правда, удивилась, зачем мне это нужно, но я сказала, что хочу попытаться прояснить дело с наркотой, побеседовав с ее подругой: в конце концов, надо же что-то делать! Только я предупредила Олю, чтобы она не распространялась насчет причин моего визита в город и чтобы ни одна живая душа на заставе ни о чем не заподозрила. Оля клятвенно пообещала молчать и даже сама позвонила Дарине, сказав, что к ней придут задать несколько вопросов. Таким образом, в совершенно незнакомом городе мне предстояло сделать сразу два важных дела: найти таинственную Цин и побеседовать с подругой медсестры. Несмотря на серьезность ситуации с наркотиками, китаянка интересовала меня больше, так как я чрезвычайно ревностно отношусь к Денису и его судьбе. Не хотелось бы, чтобы его прибрала к рукам какая-то девчонка, даже не имеющая российского гражданства! А он, судя по всему, заинтересовался ею – значит, «мама Агния» просто обязана разобраться в ситуации и решить, достойна ли доверия данная мадам.

До города меня подкинул подполковник Крыласов. Честно сказать, не ожидала от него такой галантности, но, едва узнав, что я собираюсь в Хабаровск, он предложил свои услуги, так как сам собирался туда к жене. По дороге подполковник настойчиво пытался выведать у меня причины поездки, но я молчала, как партизан, отговариваясь тем, что-де давно уже нахожусь на заставе, скоро уезжать, а я ни разу не съездила в Хабаровск – вот, видно, пришло время это сделать. Крыласов принял мои объяснения. Я попросила высадить меня в центре города, так как не хотела, чтобы подполковник знал о цели моего визита.

Я решила начать с лаборатории: утро – наилучшее время для визита в подобное учреждение. Когда проголодаюсь, можно совместить приятное с полезным и поболтать с китаянкой за тарелкой свинины под кисло-сладким соусом. Долго блуждать в поисках нужного здания не пришлось: пункт моего назначения оказался отдельно стоящим строением, расположенным почти в самом центре города. Дарина произвела на меня приятное впечатление милой улыбкой и разговорчивостью – господи, что бы мы делали, не будь на свете людей, всегда готовых поболтать и, уж заодно, проболтаться о чем-нибудь важном! Увидев мое удостоверение, она вытаращила глаза.

– Это что за зверь такой – ОМР?

Пришлось потратить несколько минут на объяснения, но впоследствии мне не пришлось об этом пожалеть. Девушка тут же прониклась ко мне уважением, как к официальному лицу.

– Надо же, – покачала головой Дарина, – а Олька вот забыла упомянуть о том, что вы из Отдела медицинских расследований!

– Видите ли, – осторожно сказала я, – дело в том, что Оля не в курсе того, о чем я собираюсь с вами говорить. Это имеет отношение к серьезным злоупотреблениям в армейской медицине, поэтому я была бы вам весьма признательна, если бы вы не стали делиться ни с кем тем, о чем мы станем беседовать.

Предлог «злоупотребления в армейской медицине» был изобретен на месте и подействовал безошибочно: Дарина вся превратилась в слух, лицо ее стало серьезно-сосредоточенным, словно я собиралась посвятить ее в военную тайну. Первым делом я поинтересовалась, готовы ли анализы Дениса Агеева.

– Один анализ готов, – сказала Дарина, проверив по базе данных. – На наркотики – отрицательный. Это же хорошо, да?

Девушка устремила на меня вопросительный взгляд. Но я и не ожидала ничего другого: Денис никогда не прикасался к «дури».

– Дарина, а вы уже сообщали на заставу о том, что у Агеева не найдено следов наркотиков?

– Нет, потому что другие анализы еще не готовы…

– Погодите, – остановила я девушку, насторожившись, – что еще за другие анализы?

– Ну как же, майор Губанов прислал запрос на определение клиренса креатинина и экскреции белка, а еще серологические тесты на вирус Эпштейна-Барра, ВИЧ, венерические заболевания, гепатит В и С…

– Постойте, Дарина, – снова перебила я, – какой Эпшейн-Барр – предполагалось, что проблема Агеева – Белый Китаец!

– Какой китаец? – переспросила озадаченная лаборантка.

– Это наркотик так называется… Неважно! Лучше скажите, зачем майору Губанову понадобилось проводить такую серьезную проверку?

– Но мне-то откуда знать? – пожала плечами девушка. – Наше дело – сделать анализы и сообщить о результатах – и все! Никаких посторонних веществ у Агеева не обнаружено…

Я сидела на стуле, до крови закусив губу и пытаясь сообразить, имеет ли все происходящее отношение к тому, ради чего я, бросив семью, забыв о собственной беременности и подвергнув опасности жизнь Дениса, оказалась здесь. Конечно, Губанов, в ожидании проверки, о которой только и разговоров на заставе в последние дни, мог перестраховаться и забабахать в запрос гораздо больше анализов, чем необходимо, и все же такое объяснение меня не устраивало.

– Значит, вторая порция анализов еще не готова? – уточнила я у Дарины, приняв решение.

– А что, нужно поторопиться?

– Нет-нет, совсем наоборот!

– Наоборот? – не поняла девушка.

– То есть пусть это займет столько времени, сколько нужно, – поправилась я. – Но у меня будет к вам просьба… Точнее, целых две. Во-первых, мне необходима копия вашего заключения в отношении Агеева.

– Да без вопросов! – с готовностью согласилась Дарина. – А вторая просьба?

– Это касается гораздо более деликатной проблемы, – призналась я. – Необходимо, чтобы до Губанова дошли немного иные данные насчет наркотиков.

– То есть?

– Вы должны сказать ему, что анализ на героин у Агеева – положительный.

– Что-о?! – Дарина чуть со стула не рухнула. – Впервые слышу, чтобы хорошие анализы на плохие меняли! Нам, бывает, заносят деньги, чтобы мы написали, что наркотиков и алкоголя в крови и моче не обнаружено, а тут… Ну, вы даете!

– Это важно для дела, Дарина, – как можно убедительнее проговорила я, глядя ей прямо в глаза. – Прошу вас, позвоните Губанову прямо сегодня и сообщите о результате.

Разумеется, девушка ничего не поняла, но сочла за лучшее не расспрашивать дальше – это лишний раз говорило в пользу ее сообразительности. Уходя, я попросила:

– Можно я позвоню непосредственно вам, если мне понадобится консультация?

– Конечно, – кивнула она. – Я дам вам свой сотовый номер.

Лаборантка записала его на листке бумаги.

– Звоните в любое время – я всегда готова помочь.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Возможно, это произойдет очень даже скоро.

Какая-то навязчивая мысль буравила мне мозг, поэтому, выйдя из лаборатории и спустившись по ступенькам во двор, я набрала Леонида.