Всполохи настоящего волшебства

Девушка упала на землю, запачкав свои шикарные волосы в жуткой грязи, о происхождении которой не хотелось даже думать. На ее лице выросло штук пять или шесть тонких черных стерженьков. Я так удивился, что не сразу почувствовал боль в спине, а также задней части головы и шеи, лишь краем глаза отметил, как падают вокруг нас люди. В голове неожиданно помутнело, а ноги стали подгибаться.

— Отрава! — Упавший на колени Алколит попытался махнуть рукой вверх, выпуская из себя темную энергию, но откровенно жидковатая стрела вечно готового уничтожать все на своем пути мрака рассеялась в паре метров от его кисти. Я неожиданно тоже понял, что начинаю заваливаться навзничь. С гулким лязгом впился в крышу ближайшего дома на высоте двух человеческих ростов Артем, но бессильно сполз вниз — руки ослабли, стремительно возвращаясь из состояния жутких захватов, подходящих скорее боевому роботу, чем человеку, к полученному от рождения виду. Он тоже весь был утыкан длинными штырьками, как подушечка для иголок. Но благодаря его провалившейся попытке я успел понять, где находится тот, кто угостил нас какой-то странной версией осколочного фугаса. Наверху. Вот только достать его мне уже вряд ли было суждено. Неловко плюхнувшись прямо на Фину и даже почти не почувствовав, как ее хрупкие ребра затрещали под слишком большим для них весом, я, судя по ощущениям, умирал.

Вокруг кричали. Мужчины и женщины. Причем воя боли не было, в голосах, раздававшихся вокруг, слышался лишь страх. Видимо, оружие террориста иного мира действовало наповал, не оставляя после себя большого количества раненых. Вот только почему не было слышно взрыва? Паника постепенно набирала обороты. Тело не двигалось. Но почему-то очень остро ощущалось едва ли не на клеточном уровне. И в нем находилось семь инородных объектов. Четыре в спине. Два в шее. Один застрял в районе затылка, но кость, кажется, не пробил. И от них во все стороны по венам и капиллярам расходилось нечто, от чего участки моей плоти переставали то ли чувствоваться, а то ли существовать. Магия почему-то не спешила помочь своему обладателю. Темная энергия, наполнявшая организм, не отзывалась на приказы медленно гаснущего разума, напрягающего все свои силы. Она не подчинялась нигде. Нигде, кроме… тех мест, где проходила самая граница между ней и жизненной силой, все еще переполняющей погибающее тело. Не знаю как, наверное, на одном лишь желании отомстить, я смог зацепиться волей за эту зыбкую, почти призрачную грань и создать заклинание телекинеза. Волшебная нематериальная конечность, двигающаяся со скоростью атакующей змеи, вырвала из меня шесть отравленных игл. А седьмую, кажется, за что-то внутри зацепившуюся, обломала. Непонятная отрава все равно продолжала разбегаться по венам, но уже куда медленнее, а голове сразу как-то стало лучше думаться. И первая мысль, которая пришла на ум, содержала в себе только одну фразу. Контрольный выстрел!

Используя телекинез как рычаг, я перевернул свое тело лицом туда, где предположительно находился убийца меня, моих друзей и моей возможной девушки. И он там действительно был. Широкоплечий высокий бугай, больше похожий на вытянувшегося вверх на целый метр гнома, чем на человека, уже заносил в замахе руку, в которой было сжато нечто вроде гибрида бумеранга с сюрикеном. Метательный снаряд развернулся в воздухе, повинуясь моей воле, и пошел обратно, набирая обороты, словно циркулярная пила. Кажется, предмет оказался сделан из кости, но тут уж не уверен. Хозяин оружия попытался увернуться, но оно все равно вонзилось ему прямо в грудь, заставив с неожиданно тонким вскриком упасть на крышу.

Он обречен, пришла в голову мысль и на этой радостной ноте сознание, видимо работавшее на одной лишь жажде мести, решило уйти, не попрощавшись.

Глава 11

Горячо! Горячо! Горячо! Больно!!!

А говорили, что здешняя загробная жизнь для грешников напоминает скорее морозильную камеру, возникла неожиданно в голове вполне себе отчетливая мысль. Обманули, гады. Или меня депортировали в ад как незаконного иммигранта? Что это за оранжевая пелена перед глазами и где черти с вилами? Отнять бы их у них да как врезать…

Волна испепеляющего жара, обрушившаяся откуда-то сверху, заставила снова заорать от боли, срывая непонятно почему еще не рассыпавшиеся пеплом связки, и подлететь вверх, одновременно левитируя и рефлекторно ударяя по окружающему пространству волной темной энергии. Стало легче. Намного. Не отдавая себе отчета, что делаю, усилил защищающий себя барьер, способный, вероятно, за считаные мгновения превратить в прах слона, до предела, вбросив туда весь резерв. Опустевшая аура — ничтожно малая плата за возможность ослабить эти нестерпимые муки.

— Спокойно! Спокойно! — В уши, выбрав краткий миг передышки, сделанный в вопле агонии, ввинтился знакомый голос. — Хватит! Все уже кончилось!

— Что? — переспросил я, мотая головой и пытаясь проморгаться. Зрение постепенно возвращалось. Ада не было. Чертей с вилами тоже. Вокруг расстилалась знакомая улица. Та самая, где на меня и моих друзей напали и убили какой-то странной разновидностью осколочного снаряда. Хотя мне определенно посчастливилось выжить. Может, для них тоже еще не все потеряно?

— Да швырните вы в него чем-нибудь! — раздался чей-то отчаянный вопль. — Сейчас пол-улицы в прах превратится! Там уже не земля — болото из пыли!

— Я вам колдану! — послышался не менее зычный ответ. — Если он двинет в обратную, самоубийцу на кладбище хоронить запрещу!

— Отец Фоул, — опознал я голос обладателя, которого однако же рассмотреть не удалось. Там, где кончалась моя тьма, начинался какой-то мерцающий всеми цветами радуги купол, судя по ощущениям ауры, весьма больно жалящейся светлой магией. Но с недавними муками подобный дискомфорт не мог сравниться даже близко. — А что это вы делаете?

— Тебя, идиота, спасаю, — язвительно отозвался настоятель монастыря. — А ну втянул обратно свою силу и вниз спустился!

— А-а. — Только сейчас мне стало понятно, что я вишу в паре метров над землей. Вернее, как было правильно замечено ранее, над мелкой-мелкой пылью. Кажется, после моего непроизвольного воздействия, вызванного, скорее всего, каким-то целительным заклинанием, залатавшим тело и убравшим отраву, но причинившим просто чудовищную боль, местным жителям теперь придется передвигаться не по мостовой, а по зыбучим пескам. — Сейчас.

Втянув выпущенную во внешний мир энергию обратно в ауру, я прекратил действие левитации и совсем не изящно плюхнулся на ноги, немедленно уйдя в новое покрытие улицы по коленки. Ноги, правда, не подгибались. Даже странно. Да и вообще чувствовал я себя на удивление хорошо и бодро. Только отзвук пережитой недавно боли гулял то ли по нервам, то ли в памяти, заставляя периодически вздрагивать.

Радужный купол замерцал и пропустил настоятеля монастыря, прошедшего через магическую преграду, словно нематериальный призрак сквозь решетку. Да и пол почему-то вниз не проваливался, позволяя церковнику ходить по слою пыли как по ровному асфальту. Интересно, а по воде Фоул бегать может?

— Ты адекватен? — спросил он, на всякий случай помахав рукой перед моими глазами. От конечности ощутимо тянуло жаром. Очень знакомым. Тем самым, который совсем недавно заставлял глотку рваться в крике. Кстати, она единственная еще болела. Вероятно, потому что кричал уже после исцеляющего заклинания.

— Вполне, — сказал я, чисто рефлекторно делая шаг назад. — Где мои друзья? И девушка.

— Лежат, — махнул головой куда-то назад церковник и взялся руками за священный круг на своей шее. Радужный купол замерцал и потихоньку испарился, открыв взору улицу, где, сложив руки в молитвенных жестах, замерло десятка два монахов. За их спинами какие-то люди, среди которых я легко опознал стражу, бегали туда-сюда с носилками, на которых лежали тела. Из последних во множестве торчали слишком близко знакомые иглы. — Драконий еж — это серьезно. Прости, что пришлось прибегнуть к групповой молитве об исцелении, но иначе отраву никак не выгнать. Понимаю, что было больно, но скажи, ты успел заметить того, кто его бросил? Свидетели говорят, будто вы еще могли некоторое время сопротивляться и успели чем-то зацепить негодяя. А значит, его еще можно настигнуть!

— А он разве не лежит на крыше? — удивился я, вспомнив, как метательное оружие врезалось в грудь высокого бугая. — Неужели какая-то костяная дрянь в грудине не достаточно надежная примета для опознания трупа?

— Увы, — покачал головой настоятель монастыря. — Отец Времен сегодня не настолько щедр к своим верным слугам или тем, кто не слишком сильно отклоняется от заветов его. Мерзавец скрылся с места, откуда метнул драконьего ежа. И следов крови, одежды или же иных улик не обнаружено.