Вспоминай меня ночью
Шрифт:
Прости меня, моя любовь...
(Земфира – Прости меня моя любовь)
А потом они снова пьют и танцуют, танцуют и курят.
А мы опять смотрим. Кроха больше не пишет мне, и я нервничаю.
Они обе уже в хлам.
Может, это даже и хорошо. И может, когда я вменяем, а она - не очень, у нас и случится разговор. И она скажет больше, чем сказала бы, контролируя себя. И даст шанс мне сказать всё, что нужно. И подпустит меня ближе. Даст возможность говорить не только словами.
Эл: «Отвалите от девочки оба! Ей хорошо…»
НЕТ! Элли, ты не можешь кинуть меня так!
Лекс: «Кроха! Открой, нахрен, дверь!»
Но Кроха, вырубив свет, уже орет вместе с Хлоей какую-то очередную песню. И я делаю несколько шагов ближе к балкону, чтобы видеть их.
Я искала тебя, годами долгими,
Искала тебя, дворами темными.
В журналах, в кино, среди друзей.
И в день, когда нашла, с ума сошла!!
Ты совсем как во сне
Совсем как в альбомах,
Где я рисовала тебя гуашью...
Так просто… Так просто подойти, протянуть руки, и она спрыгнет ко мне в объятья. И снова будет только моя.
Почему все так непросто?!
Потому, что она - принцесса, а я - не принц…
А он? А он - принц. Темный, но принц.
Да, только вот, принцесса не хочет быть принцессой!!!
Ноги все несут меня ближе и ближе… Я прямо под окном. Даже могу сделать еще два шага и взять с подоконника ее телефон. Но я не вижу девочек отсюда. Поэтому просто слушаю их разговор.
– Ты где сейчас живешь?
– Как обычно… нигде.
– Почему?
– Долгая история… Давай не будем.
– Переезжай ко мне?
– Хм… – хихикает. – Зачем?
– Скучно… А с тобой - нет! Ну, хоть на пару дней!
– Боюсь.
– Меня?!
– Нет… Себя.
Молчат.
– Почему ты Лексу не ответила?
– Ты обещала…
– Да, я же не о нем! Я о тебе. Ну, написала бы – «нет».
– Не понимаю, о чем ты.
– Об смс…
– Какой смс?! Элли, все! Можно я сбегу?
– Куда?
– Не знаю еще…
– К своему темному принцу?
– Почему темному?
– Потому что.
– А Алекс, значит, светлый?!
– Да. Светлее не бывает.
– Мне тоже так казалось…
Прости меня, Хлоя…
–
Дай ему объясниться.– У тебя есть шорты?
– Что?! – пьяное хихиканье. – Пойдем… а зачем?...
– Ну, или штаны…
Их голоса отдаляются и совсем исчезают.
Лекс: «Элли, дай нам поговорить!»
Эл: «Нет еще…»
Еще? А когда?! Когда она упьется с тобой вусмерть и вообще ничего не услышит?!
– … вообще, я что-нибудь спортивное имела в виду, а не это безобразие…
– Да, ладно! Тебе в них офигенно. Такая, прям, попка! Я бы покусала…
Хлоя фыркает под хихиканья Крохи.
– Элли, а почему ты работаешь…
– Шлюхой?
– Ну… да.
– Мне нравится.
– Объясни…
– Я люблю секс.
– А, да. Помню. Вы все там "по любви к извращенному траху"…
– Да. Но он ушел. Из-за тебя.
– Не хочу ничего знать.
– А что у тебя с Ольваре?
– Вы знакомы?!
– Прокол, бл*ть! – шипит Кроха. – Туше… не могу говорить.
– Да, ладно. Мне все равно.
– Так, что у тебя с ним?
– Все очень сложно. Тоже не могу говорить.
– Давай-ка, последнюю нашу радость располовиним, а то разговор как-то не клеится…
– Спаиваешь меня? – усмехается.
– Не без этого!
Отхожу в сторону, в тень балкона, не желая быть замеченным, если они захотят покурить и ставлю телефон на беззвучку.
Слышу рингтон телефона Крохи.
– О, черт! – взвизгивает она. – Хлоя, я минут на десять! Позвонить! Не напивайся без меня, хочу участвовать в процессе!
– Ладно…
Делаю еще насколько шагов назад потому, что Хлоя опять садится на окно, свешивая босые ножки. Вижу, как мелькает огонек ее сигареты. Сделав пару затяжек, она бросает сигарету в окно и, оттолкнувшись от подоконника, ловко спрыгивает вниз, заставляя меня сжаться в момент касания ее босых ног с асфальтом – высоко, и там - стекло от разбитой бутылки. В ее руке зажат мерцающий в темноте телефон.
Ну и что творит эта пьяная дурочка?! Куда она собралась? Ночью! Пьяная! Босая и полуголая!
Мельком оглянувшись на окно, она, пошатнувшись, идет в сторону наших машин. Это плохо!
Совершенно непредсказуемо и неконтролируемо!
Бл*ть! Там он…
Иду за ней. С каждым шагом эмоциональный штиль, вызванный ее близостью и защитой Алисы, неотвратимо превращается в ураган. Хлоя шипит и покачивается, наступая босыми ногами на камешки и стекла, разбросанные на асфальте, и к моей эмоциональной буре и предвкушению ее взгляда прибавляется непреодолимое желание подхватить на руки и спасти нежные ступни.