Вспоминая голубую Землю

– Это все, что там было?
– спросила она.
– Больше с ним ничего не было?

– А ты ожидала большего?
– ответил Джонатан.

– Это всего лишь шлем. Другие вещи, которые мы нашли, указывали на что-то - на другое захоронение. Здесь не так.

– Ты в этом уверена?
– спросил он.

– Это не уводит меня дальше Марса. Я знаю, что у нее был этот шлем, когда она была на Фобосе, так что она должна была привезти его на Марс, когда пыльная буря утихнет. Но мы уже на Марсе. Это тупик.

– Если только ты чего-то не упускаешь, - сказал Джонатан.

– Это не просто шлем, - сказал Джитендра, - не так ли? Я имею в виду, что это шлем, но это не значит, что это просто кусок металла и пластика. Внутри него есть вычислительная мощность. Он наверняка что-то видел и записывал, пока она им пользовалась.

Она посмотрела на Джонатана.
– Ты провел расследование по этому поводу?

– Шлем старый, - сказал Джонатан, - но с механической точки зрения в нем нет ничего плохого. Однако у него нет собственного внутреннего источника питания. Он будет работать только тогда, когда подключен к костюму через совместимое шейное кольцо.

– Скажи ей, - сказала Сойя.

Джонатан одарил свою дочь снисходительной улыбкой.
– Костюм может быть где угодно, если он все еще существует. Здесь, на этом конкретном месте захоронения, Юнис оставила только шлем. Но чтобы шлем работал, не обязательно должен быть один и тот же костюм. Он просто должен подходить по размеру.

– Тебе все равно пришлось бы найти старый костюм, - сказал Джитендра.

– Для этого и существуют антикварные рынки, - сказала Сойя с проблеском гордости.
– Это заняло у меня много-много времени, но в конце концов я нашла один, недалеко от Лоуэлла. Не такой старый, как шлем, всего около семидесяти лет, но с такой же муфтой.
– Она отодвинула в сторону одну из занавесок в комнате, обнажив старомодный скафандр с композитной оболочкой, оливково-серого цвета, со следами повреждений и ремонта по всему телу. Костюм был цел от шейного кольца и ниже, свисая с вешалки, которая была прикручена болтами к металлическим внутренностям Агрегата.
– Это кусок дерьма, - объяснила Сойя.
– Ты бы доверил свою жизнь этой штуке только в том случае, если бы это было абсолютно последним средством. Но это все равно может запитать шлем.

Санди задала очевидный вопрос.
– Кто-нибудь из вас его примерял?

– Мы оба, - ответил Джонатан.
– Внутри него работает что-то вроде низкоуровневого программного обеспечения-сфинкса. Кроме нескольких вступительных вопросов, он не будет разговаривать ни с кем из нас. Но у тебя это может сработать.

В том, чтобы облачиться в этот старый заплесневелый костюм, не было ничего такого, что, можно сказать, доставило Санди удовольствие. Костюм плохо сидел во всех критических местах (создавалось впечатление, что он был сшит на дородного ребенка, а не на женщину), и, поскольку ему было семьдесят лет, он никак не облегчал процесс ношения. Она сомневалась, что без соучастия Джитендры, Джонатана и Сойи ей вообще удалось бы надеть это отвратительное старье. И наоборот, без них у нее, вероятно, не хватило бы смелости продолжать попытки. Каждый компонент костюма, вставая на место, усиливал ее ощущение заточения и паралича.

Костюм не функционировал ни в каком общепринятом смысле этого слова. Его приводная система была отключена, поэтому Санди потребовалась вся сила и решимость, чтобы хоть немного сдвинуть ее с места. Лучшее, на что она была способна, - это отвратительно шаркать ногами, как мумия, и эти усилия вскоре довели бы ее до изнеможения. В любом случае, далеко она уйти не могла. Его системы охлаждения и рециркуляции воздуха работали с трудом, поэтому здесь было так же жарко и душно, как внутри спального мешка. У него не было независимого внутреннего источника питания, поэтому он должен был быть подключен к Агрегату с помощью энергетического кабеля. Только после этого скафандр мог подать питание на шлем, который необходимо было зафиксировать на месте, прежде чем он загрузится и начнет функционировать. Санди чувствовала себя готовой к тому, чтобы ее похоронили. Воздушный кондиционер пыхтел и хрипел, как собака, страдающая астмой. На дисплее лицевой панели уже загорались индикаторы предупреждения, выделенные красным цветом. Еще до того, как он полностью загрузился, шлем понял, что подключен к едва ли безопасному мусору, и это его не слишком обрадовало.

– Текущий пользователь не распознан, - сообщил шлем, и его осиное жужжание на суахили донеслось до ее ушей.
– Пожалуйста, назовите себя.

С напористостью, которая несколько удивила ее саму, она заявила: - Я Санди Экинья.

Шлем на несколько секунд замолчал, как будто что-то обдумывал.
– Пожалуйста, расскажите о ваших отношениях с Юнис Экинья.

– Я ее внучка. Я прилетела на Марс за этим шлемом. Пожалуйста, признайте мое право носить его.

– Что привело вас на Марс?

Она должна была подумать об этом, чувствуя, что шлем, возможно, ищет очень конкретный ответ.
– Я нашла кое-что на Фобосе, - осторожно сказала она.

– Что вы нашли на Фобосе?

– Картину.
– Она перевела дыхание, чувствуя, как пот выступил у нее на лбу.
– Фреску. Произошла ошибка... изменение. Павлин должен был быть другой птицей. Журавль, может быть, ибис.

– Что привело вас на Фобос?

Прошла ли она первый тест или просто перешла к следующему вопросу, провалив первый? Костюм не давал никакой подсказки.
– Страницы из книги, - сказала Санди, с трудом сглотнув.
– "Путешествия Гулливера". Это была явная отсылка к спутникам Марса, а Юнис когда-либо проводила время только на Фобосе, так что это должен был быть нужный спутник.
– Сквозь стекло шлема, которое начало запотевать, Джитендра и остальные наблюдали за ней с жадным интересом. Они были готовы прийти ей на помощь, если что-то пойдет не так с системой жизнеобеспечения, но осознание этого не облегчало ощущения заточения Санди.
– Я нашла страницы на Луне - спутнике Земли, - добавила она.
– В кратере Пифагор.

– Что привело вас к Пифагору?

– Перчатка, которую мы нашли в банковской ячейке, тоже на Луне. Перчатка раньше принадлежала Юнис Экинья. В перчатке были... драгоценные камни. Пластиковые самоцветы трех разных цветов. Числа соответствовали пифагорейской тройке. Зная историю Юнис, мы смогли точно определить место крушения в кратере.
– Ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок.
– Это все, что у меня есть. О существовании депозитной ячейки стало известно в результате проверки дел Юнис после ее смерти.

– В чем заключалось значение цветных драгоценных камней?

– Цвета не имели... никакого значения.
– Но зачем бы шлему спрашивать ее об этом, если ответ был таким простым?
– За исключением того, что они должны были быть разного цвета, чтобы мы могли их сосчитать.

По крайней мере, так сказал Джитендра - и она была более чем готова принять это объяснение. Но драгоценные камни были вложены в разные пальцы. Учитывая тщательность, с которой они отнеслись к осмотру, вряд ли они могли что-то перепутать.

– Вы не ответили на все вопросы системы безопасности, - сказал шлем.
– Тем не менее, вы признаны обладающей необходимыми полномочиями. Пожалуйста, подождите.

– Пожалуйста, подождите чего?

– Пожалуйста, подождите.

Даже сквозь запотевшее стекло Джитендра, должно быть, увидел сомнение в ее глазах. Он приблизил лицо к забралу.
– Что происходит?
– спросил он приглушенным голосом, как будто находился за много комнат отсюда.

– Он задал мне кучу вопросов!
– крикнула она в ответ, заставляя себя при этом почувствовать легкость в голове.
– Я провалила по крайней мере один ответ, но оно все равно принимает меня. Ты можешь включить охлаждение на этой штуке? Здесь как в турецкой бане.

Джитендра и Джонатан обменялись несколькими словами. Сойя кивнула и отошла в сторону, вне поля зрения Санди. Мгновение спустя она почувствовала стук и шевеление, когда Сойя возилась с рюкзаком костюма.

Лицевая панель продолжала запотевать, даже когда воздух стал немного прохладнее, чем был раньше. Санди задумалась, не лучше ли закрыть глаза, чем смотреть в запотевшее стекло всего в нескольких сантиметрах от ее носа и рта.

Затем туман начал рассеиваться. Но как раз в тот момент, когда конденсат почти полностью отступил по краям лицевой панели, она снова стала серой. Санди уже собиралась окликнуть Джитендру, когда поняла, что серость - это не просто сгущение; скорее, она была вызвана дисплеем, закрывающим весь передний обзор. Вид сверху теперь менялся, но изображение, которое появилось, не было комнатой внутри Агрегата.