Вспоминая голубую Землю

– Что касается приветствий, - сказал Лукас, - то следует сказать, что есть более чем небольшие возможности для улучшения.

Оба двоюродных брата были одеты в легкие брюки, деловые туфли и рубашки с рисунком. На Гекторе были облегающие солнцезащитные очки, из-за чего это выглядело довольно тревожно, как будто продолговатый кусочек черного пластика был вставлен в прорезь, прорезанную в его лице. Лукас держал в руках сине-желтый зонтик; на его брюках была выпуклость в том месте, где сороконожка все еще была прикреплена к его ноге. Он также носил солнцезащитные очки; его очки были зеркальными, хотя, как ни странно, вид, который они отражали, был не тем, на что на самом деле смотрел Лукас.

– Пистолет, пожалуйста, - сказал Гектор.
– Положи это на место, Джеффри.

Джеффри был уже близок к тому, чтобы подчиниться, когда передумал и вместо этого взял пистолет за ствол, обхватив пальцами многочисленные цилиндры различных устройств для усмирения.
– Ты сюда не подходи, - сказал он.
– Только не без моего согласия.

– Враждебность и стремление защищаться имеют свое место в современной деловой среде, - сказал Лукас, складывая зонтик, - но если семья не может заскочить по прихоти, то кто может?

– Не притворяйся, что тебе когда-либо было не насрать на мою работу, Лукас.

– Это значительная инвестиция, находящаяся на твоем счете, - сказал Гектор.
– Ты же не думал, что мы на самом деле умоем руки от дальнейшего участия?

– Нам нужен надзор, - сказал Лукас.
– Система сдержек и противовесов. Должная осмотрительность в отношении выделенных средств.

Джеффри направил приклад пистолета на Гектора.
– Ты никогда ничего не говорил о том, чтобы принять более активное участие.

– В таких обстоятельствах, - сказал Лукас, используя зонтик как своего рода трость для ходьбы, - всегда благоразумно сверяться с мелким шрифтом.

– У нас была договоренность, - сказал Джеффри. Гектор и Лукас были уже почти у его порога.
– Я выполнил ваше дурацкое поручение, вы дали мне деньги. Там не было никаких обязательств.

– Объясни нам, почему твоя сестра находится на борту космического корабля Маерск Интерсолар, направляющегося к Марсу, - сказал Гектор.

– Она моя сестра, а не подчиненная. То, что она делает, - это ее личное дело.

– Если бы только все было так просто, - сказал Лукас, и его солнцезащитные очки показали освещенную ночным светом сцену, какой-нибудь шикарный клуб, залитый неоном, или мероприятие, полное красивых, гламурных людей.
– Как правило, твоя сестра не отправляется на Марс ни с того ни с сего как...
– Он запнулся.

– Капля со шляпы, - сказал Гектор.
– И нам интересно, что могло подтолкнуть ее к такому решению.

– Спросите ее сами, - сказал Джеффри.

– Она заморожена, - сказал Лукас.
– Это действительно несколько препятствует свободному и эффективному обмену информацией.

– В любом случае, Санди - это Санди, - сказал Гектор, - она бы не уделила нам времени, даже если бы нам удалось до нее дозвониться. Ты, с другой стороны... Ну, ты будешь говорить с нами, хочешь ты этого или нет. Особенно сейчас, когда эти средства находятся на вашем счете. Они могут быть отменены, ты же знаешь.

– Действуют процедуры финансового возмещения, - сказал Лукас.

– К черту твои процедуры, Лукас.

Медленно, не сводя глаз с Джеффри, Гектор потянулся за пистолетом.
– Давай не будем идти по этому пути, кузен. Мы все были друзьями в ту ночь, когда ты вернулся с Луны. Нет никакой необходимости в этом антагонизме между нами.

Джеффри отдернул пистолет из зоны досягаемости Гектора.
– Мы никогда не были друзьями. Давайте внесем в это абсолютную ясность. И что будет делать Санди, зависит только от нее.

– Джеффри, - сказал Гектор, - пожалуйста, попытайся взглянуть на вещи с нашей точки зрения. Ты, должно быть, сказал или сделал что-то такое, что заставило ее пойти этим курсом. Что мы хотели бы точно знать, так это что это было.
– Он улыбнулся, но в его улыбке не было тепла, только леденящий душу холод.
– Итак. Мы обсудим это как взрослые люди, или ты собираешься продолжать оскорблять наш интеллект?

– Я не смог бы, даже если бы попытался, - сказал Джеффри.

– Что ж, неплохо заложить основу для дальнейших переговоров, - сказал Лукас. Он все еще был в двух метрах от Джеффри, стоя дальше, чем его брат, но одним быстрым движением он поднял древко зонтика и сильно ударил его концом по прикладу пистолета, удар выбил оружие из руки Джеффри, отправив его в грязь. Джеффри в шоке отдернул руку, почти ожидая обнаружить, что его пальцы сломаны от удара.

Гектор опустился на колени и поднял упавший пистолет.
– У моего брата очень быстрые рефлексы, - объяснил он.
– Нервные шунты на аксонах кальмаров - это новейшая разработка. А также увеличение длинноволокнистых мышц - он мог бы сразиться с шимпанзе и победить. Все это действительно довольно неспортивно с его стороны.

– Мой хирург предлагает очень выгодные условия для семьи, - сказал Лукас, поправляя рукав рубашки.
– Я должен связаться с тобой, Гектор. Нет смысла находиться в таком жалком положении в жизни.

Гектор все еще держал пистолет. Он с отвращением посмотрел на это, переключил режим и выпустил один из дротиков с транквилизатором в землю. Затем он передал его обратно Джеффри, как будто это была игрушка, которую сочли достаточно большой, чтобы с ней можно было поиграть.

– Думаю, лучше убери это, - доверительно сказал Гектор.

Джеффри все еще трясло. За свою жизнь он был свидетелем очень немногих актов насилия, не говоря уже о том, чтобы оказаться не на той стороне.

– Подумай, - сказал Лукас, - о том, что ты сказал Санди, и о том, как много на самом деле значит для тебя эта работа. Ты выделишь для этого какое-нибудь время, не так ли?

– Конечно, он это сделает, - сказал Гектор.
– Джеффри близок со своей сестрой, и мы не можем винить его за это. Но в конечном счете он знает, что лучше для него и для его слонов. Не так ли, старина?

– Передай наши наилучшие пожелания стаду, - сказал Лукас.

Двое двоюродных братьев повернулись и пошли обратно к своему аэролету. Джеффри стоял в дверях, пистолет дрожал в его руке, сердце бешено колотилось, легкие вздымались при каждом вдохе. Он все еще чувствовал пот на спине, когда аэролет поднялся в небо, кувыркнулся, как брошенное яйцо, и нацелился на домочадцев.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ