Вспомни меня

– Я не дам тебе большего, с чем ты могла бы справиться, - от его слов по венам пронеслась смесь тревоги и возбуждения.
– Если будет слишком, просто скажи мне остановиться. Понимаешь, Алли?

Ее сердце грохотало в предвкушении.

– Да.

– Тогда давай для начала тебя разденем, - его пальцы прошлись по пуговкам рубашки, расстегивая каждую из них с мучительной медлительностью. Наконец, закончив, Хадсон стянул рубашку с ее плеч и отбросил в сторону. Кончиками пальцев он обвел края чашечек лифчика, и она задрожала. Соски затвердели под белым кружевом, желая его прикосновений, но он проигнорировал их, оставив в плену грубой ткани.

– Я уже снимал их, - сказал он, большими пальцами подцепляя резинку позаимствованных ею боксеров. Она почувствовала, как он опустился перед ней на колени, сдергивая трусы по ногам.
– Не заставляй меня делать это снова.

Потянувшись вслепую, Алли оперлась на его плечо, и он поднял сначала одну ее ногу, затем другую.

– Я хочу, чтобы ты была готова для меня в любой момент, - Хадсон схватил ее обеими руками за ноги и дернул ближе к себе. Она задохнулась, когда он ткнулся носом в бугорок между ее бедер и глубоко вздохнул.
– Повернись.

Она немедленно подчинилась и почувствовала, как он провел костяшками пальцев по всему позвоночнику. Каждый нерв в ее теле словно напрягся, внимая. Он расстегнул ее лифчик, затем позволил пальцам скользнуть по ее плечам, оставляя после себя след из мурашек, и спустил бретельки вниз.

Повязка, может, и не давала Алли видеть его, но остальные органы чувств остро ощущали, как он вжался в нее сзади. Звук его дыхания, запах его кожи, жар, исходящий от его тела. Все это стало еще отчетливее.

Хадсон забрал ее волосы в кулак на затылке и потянул. Склонив ее голову набок, он провел языком по открывшемуся участку шеи и мягко поцеловал за ушком.

– Я хочу, чтобы ты думала лишь о том, что я с тобой делаю, - прошептал он пылко и страстно.
– Чувствуй лишь меня.

Все ниже талии напряглось от нужды, волна похоти и желания накрыла ее тело.

– Ты доверяешь мне?
– спросил он, отпуская ее волосы.

– Конечно, - ответила Алли, не сомневаясь, и произнеся эти слова, она поняла, что, несмотря на недавнее беспокойство, она действительно доверяла ему. Абсолютно.

Он накрыл ладонью ее локоть и повел через комнату, развернув так, что она оказалась спиной к стене.

– Я собираюсь надеть на тебя наручники.

Алли резко втянула воздух. Наручники? Это было за пределами того, что она когда-либо пробовала или даже воображала. И все еще она не могла отрицать возбуждение, пульсировавшее между ног.

– Дай мне руки, - она подчинилась, и она взял ее за правую руку, поцеловав запястье, прежде чем защелкнуть наручник.
– Они мягкие, так что не причинят боли.

Она ожидала металла, но то, что надел на нее Хадсон, ощущалось скорее как широкий браслет из ткани. Кожи, возможно. Что-то болталось на другом конце наручника, и она ощутила, как это скользнуло по голой коже ее бедра. Она подумала, что это был другой наручник, но там было и что-то другое - холодное, металлическое. Цепь? Дыхание стало прерывистым, страсть и желание смешались с нервным возбуждением.

– Руку за голову, - приказал он. Голос приобрел жесткий, властный тон. Она быстро сделала, как сказано, и что бы там ни было на другом конце цепочки, это теперь оказалось приковано к ее плечу. Она почувствовала, как Хадсон потянулся за этим, и секунду спустя услышала звук, точно что-то жесткое царапнуло по дереву. В голове мелькнуло изображение балок, пересекающих потолок и изгибающихся к стенам, и она поняла, что прикована к стропильной ферме.

Она сжала бедра, шокированная тем, сколько влаги ощутила там от одной мысли о том, что прикована к потолку Хадсона и находится полностью в его власти.

Хадсон взял ее за левое запястье и поднес его к губам, прежде чем так же поднять его над головой и защелкнуть второй наручник. Теперь он стоял ближе, так близко, что она ощущала на лице его теплое дыхание. Так близко, что она могла потянуться вперед и пробежаться языком по мягкой щетине на его подбородке. Так близко, что ее губы могли найти его рот. Она едва заметно наклонила голову, но он тут же отступил, оставляя ее уязвимой и открытой.

Единственным звуком в комнате был сексуальный ритм музыки, и все же Алли знала, что он все еще здесь, наблюдает за ней. Даже с завязанными глазами она чувствовала жар его взгляда. Одна лишь мысль о том, как эти пронзительные голубые глаза впитывают каждый дюйм ее тела, заставила ее кожу покрыться румянцем.

– Ты сейчас так прекрасна, - сказал Хадсон. Затем его руки обвились вокруг нее, притягивая ближе, рот заклеймил ее губы глубоким властным поцелуем.
– Запомни, - прохрипел он ей в губы, - просто скажи мне остановиться, - он вновь поцеловал ее, и она обмякла в его руках.
– Хочешь, чтобы я остановился, Алли?

– Нет, - выдохнула она.

– Хорошо.

Алли почувствовала, как он отстранился. Она страстно желала обнять его, прижаться к его груди. Она натянула путы, но тщетно, и он вновь отошел. Она услышала медленный металлический звук расстегивающейся молнии, затем шуршание ткани и поняла, что он разделся. Сердце забилось быстрее в ожидании его возвращения.

– Ты бесконечно дразнила меня целых сто сорок три минуты. Будет честно вернуть тебе услугу.

– Что ты собираешься сделать?
– она повернула голову на мягкий голос, мурлычущий ей на ухо, но секунду спустя он оказался в другой стороне.

– Я заставлю тебя кончать, пока ты не сможешь дышать. Пока ты не начнешь умолять войти в тебя, - пальцы Хадсона скользнули по ее ребрам, и она выгнула спину, подставляя грудь под его руки.

Он накрыл ладонями нежную кожу, перекатывая соски между большим и указательным пальцами. Ее тело задрожало от предвкушения, когда он проложил дорожку поцелуев по ее шее, пощипывая и полизывая все ближе к напряженным вершинкам. И когда он наконец-то накрыл сосок губами, глубоко втягивая в рот, она застонала.

– Пожалуйста...

– Пожалуйста что?
– спросил он, не отрываясь от ее груди.

– Коснись меня.

Кожей она ощутила его улыбку.

– О нет, детка, сегодня мы играем по моим правилам, - с этими словами его губы сомкнулись на другом соске, посасывая, пока он не затвердел и не увеличился под его языком, затем Хадсон нежно подул на чувствительную кожу и вновь накрыл ее губами. Он продолжал изящную пытку, дразня груди умелыми пальцами и губами, пока ее голова со стоном не запрокинулась. Тогда его зубы жестко прикусили один сосок, в то же время пальцы сжали другой, и сладкое ощущение эхом прокатилось через всю ее сущность. Она закричала, натягивая путы, содрогаясь всем телом и разлетаясь на тысячи кусочков.