Вспомни, Облако! Книга вторая

– Сколько раз благодаря ему, – сказал летчик, – я вновь и вновь находил смысл в том, чтобы продолжать свое дело, продолжать отдавать ему все силы, чтобы технический прогресс мог способствовать прогрессу человечества.

Авиатором Сент-Экзюпери считался хорошим. Знал свой самолет наизусть, любой прибор мог найти с закрытыми глазами.

– Знаете, сколько у меня тут всего! – показывая кабину приятелю, гордился он. – Сто сорок восемь штук. Ткните пальцем в любой прибор, я вам мигом объясню, что и зачем.

Он любил летать. Возможно, у него не было врожденных инстинктов, как у лучших летчиков мира, но, летая с Антуаном, все чувствовали, что он ведет самолет своим сознанием, умом – методично, как математик.

«Мыслил он, как инженер или ученый, а не интеллигент-писатель и даже не как романист», – категорично утверждает Дидье Дора в своих воспоминаниях.

Научно инженерные разработки Сент-Экзюпери действительно весомы.

В «геометрической» группе изобретений он запатентовал гениограф – прибор для решения штурманских задач; репитор (повторитель) – для безошибочного отсчета показаний приборов самолета; прокладчик курса; радиопеленгатор. В группе «слепая посадка» – радиосигнализатор и другие. Поразительно, как творческая сила мысли и умение абстрагировать привели Сент-Экзюпери, несмотря на недостаточное знание термодинамики, к результатам, которые не так-то просто получить и с помощью расчетов методами математической физики.

В военное время Экзюпери работал над многими изобретениями, отдельные из них, особенно в области электроники, и сейчас служат основой для исследовательской работы. Например, предложенное им решение для ориентировки самолета в тумане.

Не будет преувеличением сказать, что смерть Экзюпери лишила авиацию талантливого искателя. Но больше всех научных и инженерных находок он ценил другое свое открытие: гордился тем, что на радость детям догадался добавить в мыльный раствор глицерин, и радужные, сверкающие мыльные пузыри не лопались, касаясь потолка и стен, а отталкивались, как мячи.

После полутора лет работы в Кап-Джуби Сент-Экзюпери возвратился во Францию для прохождения курса пилотирования гидросамолетов.

В октябре 1929 года он уже технический директор филиала французской компании «Аэропосталь» в Южной Америке. Новый директор мало сидит в служебном кабинете, он летает, осваивает новые трудные маршруты.

В ту героическую пору отрочества авиации каждый полет становился еще одним прыжком в неизведанное. Работа Валерия Чкалова и Антуана де Сент-Экзюпери, Михаила Громова и Жана Мермоза, десятков и сотен пилотов пассажирской службы 20-х и 30-х годов была работой разведчиков будущего.

(сверху вниз и слева направо) Русский лётчик Валерий Чкалов, русский лётчик Михаил Громов, французский лётчик Жан Мермоз, французский лётчик Антуан де Сент-Экзюпери

Шесть тысяч пятьсот часов провел в воздухе Экзюпери, пятнадцать раз бывал на волосок от гибели. Первый – во время народного гулянья в Версале, когда у него разрушился самолет при выполнении фигур высшего пилотажа. Когда Антуан искал своего друга Анри Гийоме, потерпевшего аварию в Кордильерах, он чуть не врезался в скалы. При перелете из Парижа в Сайгон его аэроплан упал в Ливийской пустыне, и пилот с механиком спаслись чудом. Перелет Нью-Йорк – Огненная Земля закончился в Гватемале чуть ли не катастрофой. Эта авария случилась по вине самого Экзюпери. Перелет этот был больше авантюрным, чем необходимым, а взлет в Гватемале вообще безумен. Аэродром, маленький и кочковатый, практически не годился для взлета скоростной машины. Экзюпери перед разбегом не проверил количество залитого в баки бензина, которого залили сверх нормы, тем самым перетяжелив самолет Направление взлета выбирал не пилот, а сторож аэродрома, и выбрал самое неудачное.

Перетяжеленный, плохо управляемый самолет побежал по взлетной дорожке, ее длины не хватило, и он вырвался на кочковатое поле. Пилот принудительно оторвал машину от земли – это обычно приводит к потери скорости и сваливанию в штопор. Так и случилось: машина пошла на крыло и врезалась в грунт. Экзюпери и механика вытащили из-под груды обломков. У пилота оказалась сломанной челюсть, разбита голова, тело изуродовано ранами и тяжелыми травмами. Началось заражение крови. Долго Экзюпери находился в коматозном состоянии. Но крепкий организм превозмог недуг, хотя и впоследствии, случалось, подводила правая рука.

Это тяжелое физическое и душевное потрясение произошло в 1938 году, а в начале 1939 года вышла его книга «Планета людей», получившая Большую премию романа французской академии. В ней Сент-Экзюпери не устает удивляться красоте рабочих рук, испачканных мазутом, красоте розового песка пустынь, красоте времени, словно спрессованного на остатках горного плато в Сахаре. Смерть, эта излюбленная тема певцов страдания и тлена, ненавистна для Сент-Экса, глашатая жизни.

В 1935 году Экзюпери посетил Советский Союз в ранге журналиста. Его оптимистические слова: «…я не стану больше удивляться внешним проявлениям жизни» относятся к этому времени.

«Я как будто уже понимаю, в чем дело. Они создали новое общество и теперь хотят, чтобы человек не только уважал его законы, но и этими законами жил. Они хотят, чтобы социальное единение людей было не только внешним, но и чтобы оно завладело сердцами… Постепенно я начинаю понимать: как я был наивен, когда верил всяким россказням… Я не стану больше удивляться внешним проявлениям жизни… По собственным ошибкам я вижу, как настойчиво стараются исказить у нас русский опыт. Нет, эту страну надо искать в чем-то другом. Лишь через это другое можно понять, как глубоко ее почва взрыхлена революцией…»

Экзюпери побывал и на фронтах республиканской Испании, откуда во французские газеты «Энтрансижан» и «Пари-Суар» слал пацифистские репортажи, в которых тревожился за судьбу Европы, предупреждал об угрозе всеобщей войны.

И она наступила.

Вопреки категорическому заключению врачебной комиссии, запретившей ему летать на военных самолетах, Антуан де Сент-Экзюпери добился назначения в эскадрилью разведывательной авиации. Он производит несколько аэрофотосъемочных полетов над территорией противника, и его снова демобилизуют. Причина тому – здоровье, но она скорее официальная. Настоящая, по-видимому, нежелание Экзюпери примкнуть к деголлевской группировке. Он эмигрирует в Америку, где пишет книги, которые в те трудные годы помогли Франции вернуть уважение ее друзей: «Военный летчик», «Письма к заложнику». В них Экзюпери требует от болтовни о защите отечества перейти к делам, сообща бороться с нацизмом.

«Мне всегда была ненавистна роль наблюдателя… Чтобы быть, я должен участвовать».

Весной 1943 года Сент-Экзюпери приезжает в Алжир, встречается со своими боевыми товарищами, опять становится военным летчиком. И снова – авария.

В строй он возвращается только в 1944 году – ему разрешено, в виде личного подарка генерала Икерса, сделать пять боевых вылетов на разведку. Экзюпери снова летает на «Лайтинге» – крылатой фотографической камере, совершенно безоружной. Он трижды оказывается на этом самолете в критическом положении. Возможно, это и вызвало в нем желание принять на всякий случай предупредительные меры, распорядиться тем, что для него являлось самым ценным. На обороте полетного листа Экзюпери набросал несколько строк своей подруге Н., оставляя ее своей духовной наследницей.

За три месяца Экзюпери сделал больше боевых вылетов, чем его молодые товарищи за год. Когда ему отказывали в очередном полете, он говорил:

– Я нуждаюсь в этом. Я испытываю в этом одновременно физическую и душевную необходимость.

– Вы сделали уже восемь вылетов, – возражал генерал. – Надо остановиться…

«Если меня собьют, я ни о чем не буду сожалеть. Будущее термитное гнездо наводит на меня ужас, и я ненавижу их доблесть роботов. Я был создан, чтобы быть садовником…», — писал Экзюпери в одном из последних писем.