Вспомни обо мне

Когда Кристина по дороге на прослушивание спросила у Марго, что все-таки за режиссер этот Гермесов, та только закатила к потолку свои синие глаза и сделала неопределенный жест руками.

— То есть если тебе удастся к нему попасть, это будет просто шикарно. Просто шикарно, — с нажимом повторила она.

Теперь, глядя на почти карикатурное создание, которое во все стороны сыпало непристойностями и колкими шутками, Кристина с трудом верила, что речь шла именно о нем.

Это был коренастый мужчина лет пятидесяти с неприятным скрипучим голосом. Одет он был в мятые брюки и застиранный джемпер, из-под которого виднелся воротничок блеклой рубашки. А лицом он скорее напоминал карточного шулера, чем служителя высокого искусства. Единственное, в чем ему точно нельзя было отказать, так это в подвижности и бьющей через край энергии. Видимо, это и явилось решающим моментом в его карьере.

— Ну что ж, давай-ка, милая, зачитай нам что-нибудь из классики. Ты же любишь классику? Пушкина, Тургенева, Жуковского, Карамзина? Тютчева с Фетом? А?

Кристина поняла, что если она сейчас же не переломит их отношений и не направит их в другое русло, то она просто никогда не сможет с ним общаться, а тем более работать.

— Не могу сказать, чтобы кто-то из перечисленных вами авторов был мне близок, — твердо произнесла она, глядя прямо в его маленькие колючие глазки. — А возможно, я просто еще до них не доросла.

— Что ж, достойный ответ, — покачал головой Гермесов. — Тогда почитай то, что знаешь.

И Кристина принялась читать ему прозаический отрывок из «Других берегов» Набокова, который совсем недавно готовила для семинара по сценической речи. Она старалась учитывать все замечания, который сделал ей преподаватель на занятиях, но по выражению лица режиссера поняла, что он недоволен ее чтением.

Марго отошла в сторонку и устроилась в кресле с сигаретой в руке. Закончив читать, Кристина беспомощно оглянулась на нее, однако Марго задумчиво смотрела куда-то в сторону, как будто мысли ее были где-то невероятно далеко отсюда…

— Это не то, что я хотел бы услышать, — выдавил наконец режиссер, предварительно помучив Кристину неизвестностью. — Не то… Не то! Ты взяла с собой трико? — вдруг вполголоса спросил он.

— Оно на мне, — сказала Кристина, которая предполагала, что режиссер захочет посмотреть на ее пластику.

— Пойдем в тренировочный зал — сделаешь мне проход, а потом покажешь, как работаешь у станка.

— Если вы не против, я подожду вас здесь, — сказала Марго. Кристина бросила на нее взгляд, полный ужаса.

Ей было страшно оставаться наедине с этим непредсказуемым человеком. Однако Марго ободряюще кивнула ей, и Кристина быстро скинула с себя джинсы и свитер, оставшись в черных лосинах и трико.

В зале Кристина взглянула на свое отражение в бесчисленных зеркалах и сразу же почувствовала уверенность. Не дожидаясь команды, она принялась ходить, бегать и прыгать по ковровому покрытию. Прошлась в вальсе… Присела на одно колено… Повращала бедрами… Потом подошла к станку и продемонстрировала свое последнее достижение — вертикальный шпагат. Гермесов истово захлопал в ладоши.

— Умница! — сказал он.

Воодушевленная его похвалой, Кристина вдруг отбежала от него в сторону, словно вспугнутая лань, и заговорила капризным, полным досады и нетерпения голосом:

— «Послала я кормилицу, как только пробило десять! Через полчаса она мне обещала возвратиться! — В этом месте Кристина, по своему обыкновению, сердито шлепнула себя по бедрам. — Быть может, не нашла его? Но нет… — Кристина махнула рукой. — Она хромая! А любви послами должны быть… мысли! Что в десять раз летят скорее солнечных лучей… когда они с холмов сгоняют сумрак! Недаром быстролетные голубки всегда несут Венеры колесницу… — Кристина в нетерпении прошлась туда-сюда. — А крылья Купидона — легче ветра… — плаксивым голосом добавила она и в несколько шагов подошла к окну. Во всей ее фигуре читалось напряженное ожидание. — Тьфу! — вдруг воскликнула она и в отчаянии уронила руки. — Достигло солнце самой высшей точки в дневном пути, и с девяти до полдня три долгие часа прошли — ее ж все нет! — Кристина как безумная замотала головой. — У-у-у, если б знала страсть она…»

— Стоп! — зычно заорал Гермесов и хлопнул рукой по станку. — Молодец. Беру. Будем делать.

Кристина боялась его переспросить. Ей казалось, что на вопрос: «Вы действительно берете меня на роль Джульетты?» — он покрутит пальцем у виска и скажет: «Ага, размечталась, цапля сушеная… Губки раскатала… Иди и сначала выучись как следует читать Набокова…»

Но, когда они вернулись в кабинет, где с сонным видом их поджидала Марго, Гермесов подтвердил свои слова. Он долго и прочувствованно благодарил Марго, а на прощание поцеловал ее в губы долгим сочным поцелуем. Новоиспеченной Джульетте он велел приходить в ближайший понедельник на первую ознакомительную репетицию.

По дороге домой Кристина прыгала и веселилась как ребенок. Она буквально не давала Марго проходу: висла на ней, шутливо сдвигала ей на нос шляпу, хохотала так, что на нее оглядывались пассажиры на эскалаторах.

— А ты уверена, что я буду успевать учиться? — спрашивала она. — А если Шатурин все узнает?

— Ну, тебе-то, предположим, бояться нечего, — сказала Марго. — Это на бесплатных курсах студентам приходится бегать налево тайком. А Шатурину-то что? Ты деньги ему платишь, а уж остальное его не касается.

На следующий день Марго уже нужно было уезжать, и они решили устроить праздничный ужин по поводу ее отъезда, а также удачного собеседования с Гермесовым. Деньги у Кристины еще были, и время от времени она позволяла себе немного пошиковать. Готовить им ничего не хотелось, поэтому они зашли в дорогой супермаркет по соседству и накупили там всяких экзотических закусок: восточных и итальянских салатов в ванночках, консервированных мидий, раковый рулет, черную икру, потрясающий торт, украшенный свежими фруктами…

Когда они расставили все это на столе, покрытом шелковой китайской скатертью, вид получился, как в фешенебельном ресторане.

— Придется и самим приодеться, — улыбнулась Марго.

Впрочем, обе они, как истинные артистки, обожали наряжаться. Кристина уже давно рассказала Марго про свои похождения на юге с ее вещами, и Марго уже давно ей все простила.

— Как ты думаешь, неужели я попру теперь все это барахло с собой в Голландию? — сказала она, жестом балерины обводя раскрытый гардероб. — Что я, мешочница какая-нибудь? Да хрен с ними, с этими тряпками… Носи, забирай, раздавай — делай с ними все что хочешь!

— А откуда у тебя они? — робко спросила Кристина.

— Откуда, откуда… От верблюда, — лаконично ответила Марго, перебирая плечики с платьями.

Кристина не стала у нее допытываться. Марго с самого начала была женщиной-загадкой и, видимо, хотела ею и остаться.

— Знаешь, какое платье мне нравится больше всего? — спросила Кристина. — Вот это — с жестким лифом впереди и без бретелек. Наверное, в нем обалденно смотрятся плечи… И цвет такой необычный — в русском языке для него даже нет названия.