Вспомнить будущее

Я всерьез забеспокоилась. Казалось бы, предусмотрела все. Кроме Степкиного глупого поведения. А если те, кто ведет следствие, сейчас проверяют всех мало-мальски хороших компьютерщиков? И узнают, что один из них неожиданно, неприкрыто разбогател?!

Но не убивать же его, дурака?

К счастью, у Степки имелся заграничный паспорт.

Я не поленилась: съездила к нему в общежитие. Вскрыла перочинным ножиком запертый ящик письменного стола. Извлекла документ. И помчалась в первое попавшееся турагентство. Степашка давно бредил Индией. Не устоит он, когда я предложу ему увидеть имперский Дели и суматошный Бомбей. Подавляющий своей красотой Тадж-Махал и мерцающий дворец в Удайпуре. Побывать в форте Амбер в Джайпуре, принять участие в поло на слонах и приблизиться к королевскому тигру в Рантхамбхоре. Я практически не сомневалась: он не вернется в Россию сразу после поездки по стране на роскошном поезде «Золотая колесница». Обязательно останется в Индии – просветляться. Медитировать на закаты. Общаться с всегда счастливыми аборигенами. «Пусть он уедет и останется там подольше, пока шумиха утихнет!» – просила у судьбы я.

Как и предполагала, Степашка пришел от моего подарка в восторг. Чуть не плясал, восклицал умильно:

– Только ты могла такое придумать! Спасибо!

Компенсировать расходы (а заплатила я за путевку из своей доли) не пытался. Впрочем, предложил:

– Поехали вместе!

Но в Индию, тем более со Степашкой, я не собиралась. У меня были совершенно другие планы.

Первый из них – несколько эзотерический.

Я твердо решила навсегда расстаться с некрасивой девушкой (но блестящей аферисткой!) Машей Дороховой. С самой собою. Слишком несчастливая у нее (у меня!) была жизнь. Но теперь, когда обрела и здравый смысл, и деньги, – все будет по-другому.

Практическое обоснование моему поступку тоже имелось. Я боялась, что Степка может спьяну или сдуру сболтнуть про имя своей подельницы. Я не смогу, конечно, исчезнуть совершенно – но все ж найти меня, если я стану зваться по-другому, будет куда сложнее.

Я еще и заработать на «гибели» Маши Дороховой умудрилась.

Нашла через газету бесплатных объявлений некоего Эмиля Сулимова. Человеку очень нужно было получить российское гражданство. Мы встретились, заключили соглашение – и подали заявление в загс. Я стала Марией Сулимовой, он вскоре получил российский паспорт. Через три месяца «счастливая пара» подала на развод, но фамилию мужа я, бывшая супруга, оставила за собой. А еще спустя некоторое время снова явилась в загс – и подала заявление с просьбой изменить имя. Причина: не сочетается с фамилией, стоит представиться – все сразу улыбаются, а я нервничаю. Мария Сулимова – все равно, что Гюльчатай Иванова.

Сотрудница загса с моими доводами (подкрепленными дорогим шампанским и огромной коробкой конфет) согласилась.

Логики в моих действиях, может, было и немного – но я четко чувствовала (точнее, предчувствовала): новая личина мне пригодится.

И, как всегда, я не ошиблась.

Свой участок в ближнем Подмосковье я не навещала почти год. Зачем? Смотреть, как растут чужие коттеджи, и только расстраиваться. К тому же электрички туда не ходили, надо было тащиться от конечной станции метро на рейсовом автобусе, а потом еще добрый километр ковылять пешком, вдоль помещичьих высоченных заборов.

Впрочем, когда я только покупала землю, наша, дальняя оконечность поселка была еще не застроена. Сосед справа заливал фундамент, сосед слева, ворчливый генерал-лейтенант, вырубал на своем участке вековые сосны. Когда я удивленно спросила, зачем, буркнул:

– Чтоб посадки не затеняли.

Я еще удивилась: неужели будет, в элитном поселке, картошку растить?

Хозяева территорий, примыкавших к моей, выглядели, несмотря на звонкий статус, обычными русскими мужичками. Недалекими, грубо скроенными. Никакого пиетета по отношению к ним я не испытывала.

Но когда явилась в свои владения сейчас, оробела. Мой участочек, с обеих сторон, обрамили дворцы. В одном – четыре этажа и мансарда с круглым окошечком, второй пониже, зато с медной, ослепительно блещущей на солнце крышей, а поддерживалось здание настоящими (с виду) античными колоннами. И никаких (как я разглядела сквозь щели в заборе) огородов. Хвойники, розы, ухоженные дорожки, даже каскадный пруд. Вот тебе и скромные с виду служаки.

С территории генерал-лейтенанта выглянула усохшая, будто прошлогодний горох, старушенция. Оглядела меня выцветшими, почти белыми глазенками, бросила:

– Работу ищешь?

– Нет, – отвернулась я.

Вытащила из сумки кадастровый план, рулетку – и отправилась вдоль забора.

Бабка занервничала:

– Ты… Вы – чего делаете-то?

– Границы своего участка проверяю, – сказала я.

Как и следовало ожидать: оба соседа, не чинясь, прирезали от моей земли – каждый по метру.

– Придется забор ваш сносить, – обмирая от страха, заявила я бабке.

– Чушь, – отрезала та. – Мы компенсируем вам стоимость, – голос наполнился презрением, – этих десяти сантиметров.

– Не десяти, а ста, – поправила я. Хмуро добавила: – И дом ваш от моей земли в двух метрах. Хотя положено минимум пять.

Бабка укоризненно потрясла седенькой головенкой:

– А ты скандальная.

Со значением добавила:

– У нас в поселке – так нельзя.

Вот деловые! Я – такой же собственник, как они!

Однако тем же вечером мне позвонил председатель садового товарищества и популярно объяснил, что с соседями, людьми высокого ранга, мне лучше не ссориться:

– Съедят.

– Каким образом?

– Да масса вариантов! – хохотнул дядечка. И начал перечислять: – Шум у вас на стройке позже шести вечера. Самосвалы ваши дорогу разбили. Рабочие у вас проживают без регистрации. И вообще, девушка, – добавил он доверительно, – продайте лучше земельку, а? Хорошую цену дам.

– Не хочу.

– Ну и зря, – убежденно произнес он. – Все равно вам здесь жизни не будет.

«Может, действительно: что-нибудь попроще найти?» – мелькнула трусливая мыслишка.

Но для моего бизнес-плана чем ближе к Москве, тем лучше. К тому же тут сосны и хорошая дорога.

Нет, назло всем: доведу я до конца свою стройку века.

Придется разбавить дворцовую архитектуру скромным одноэтажным домиком – для меня. Игровой площадкой. Отдельными домиками-боксами (номерами-«люкс»). И вольерами, открытыми, на лето, и теплыми, на остальное время.

Я решила построить лучшую на всю Москву загородную гостиницу для животных.

Наши дни. Варя Кононова

Нет хуже, когда человек чист перед законом – никакой о нем информации. Не осуждался, не привлекался… Молодая екатеринбурженка Настя Малеванная не имела машины и водительских прав – посему ПДД не нарушала, от уплаты транспортного налога не уклонялась. Не создавала индивидуальных предприятий, не состояла на учете ни в каких диспансерах.

Участковый по месту ее прописки – лейтенанта Варя, пусть и конец рабочего дня, но нашла и вызвонила – девушку даже не знал: