Вспомнить все
Шрифт:
– Я ничего не понимаю… – в растерянности начал было говорить Симпсон.
– Сэр, прошу вас, просто сделайте сейчас то, что мы просим. Иначе мы все тут погибнем, и ваша дочь тоже!
Секундная, кажущаяся вечностью пауза, растерянные, испуганные глаза мужчины…
– Быстрее решайте, черт возьми! У вас что, много детей?!
– Да… да, что я должен сделать?
– Привязать радиомаяк к ошейнику собаки и дать ей команду бежать на тот кряж! Сможете?
– Я не знаю…
– Действуйте! – рявкнул Боб.
– Дик, ко мне!
Пес тут же исполнил команду.
– Папа, что
– Фекла, уводи отсюда девочку! Уходите немедленно!
Этот крик словно разбудил от оцепенения людей. Девушка подбежала к Нике и схватила ее за руки. За другую руку девочку тут же схватил один из оставшихся в живых сотрудников ЦРУ. Вдвоем они насильно потащили плачущую, спотыкающуюся девочку за собой.
Тем временем Симпсон, Камински и Ковзан лихорадочно закрепляли радиомаяк на ошейнике собаки.
– Все! Командуйте, сэр.
– Уходите! – закричал Джек. – Теперь я справлюсь один!
– Уйдем вместе. Ради бога, быстрее командуйте собаке!
– Собака так не побежит! Я должен бежать за ней!
– Что?!
Махнув рукой, Симпсон, стараясь говорить спокойно, обратился к собаке:
– Дик, давай, кто быстрее! Как всегда. Видишь ту гору? – Джек указал собаке рукой на высившийся кряж. – Только не останавливайся, я тебя прошу. Ты же умная собака. И ты же все понимаешь, да? – Человек смотрел в глаза животного. – Давай, Дик, – рука ласково потрепала собаку за холку. – Вперед! – И та же рука с силой толкнула собаку в нужном направлении… к смерти.
Радостно залаяв, ротвейлер мощно стартовал. Его хозяин, сделав несколько быстрых шагов за ним, ойкнул и схватился за ногу.
– Извините, джентльмены, нога…
Собака, пробежав с десяток метров, остановилась, недоуменно глядя на хозяина.
Боб и Борис, не сговариваясь, как по команде оглянулись назад. Двое взрослых тянули за собой девочку, что-то крича, подбадривая ее.
– Боря…
– Боб…
Русич и американец подбежали к Симпсону. Тот сразу все понял и, словно для рукопожатия, протянул свои руки. Пальцы трех мужчин переплелись между собой.
– Вперед, Дик!
Собака развернулась и вновь бросилась бежать вперед. А за ней, стреляя в воздух, свистя, улюлюкая, криком во все глотку загоняя глубоко в себя страх, крепко держа друг друга за руки, бежали трое мужчин – двое американцев и русич.
– Догоним, Дик!
– Шевели лапами!
– Ого-го! Собака, друг человека! Вперед, Дик!
Штат Вайоминг. Высота шесть километров.
Борт самолета «А-1200». Кабина экипажа.
11.54 по горному времени.
– Сколько, Мухаммад, осталось?
– Шесть минут.
– Мухаммад…
– Да, Абу, я тебя слушаю.
– А правда, что нас Аллах встретит в раю?
– Абу, как ты можешь в этом сомневаться? Конечно правда! Верь мне!
– Я верю тебе, брат!
Зеленая точка, бывшая до этого в центре монитора, вздрогнула и начала смещаться к левому краю.
– Что за черт!
– Мухаммад, что случилось?
– Радиомаяк
начал смещаться.– Может, так и надо? Тебе что сказал наставник?
– Если радиомаяка не будет, то атаковать примерно это место, – Мухаммад ткнул рукой на светящуюся на мониторе карту. А если будет, то атаковать место, помеченное маяком.
– А может, так и надо, что метка движется? Главное, что она не исчезает.
– Правильно, брат! Значит, так нужно Аллаху, а мы, его покорные слуги, должны выполнять его волю, а не обсуждать, – Мухаммад взялся за штурвал и чуть повернул его влево, корректируя курс. – Давай, Абу, нашу песню!
Мир, содрогнись и на колени встань,Последний век ты провожаешь.Аллах отметил эту грань,Когда к концу ты подступаешь.Насосы аэробуса погнали по трубопроводам последние десятки литров топлива.
Там же. Салон самолета.
11.54 по горному времени.
– Мамочка, мне страшно, – сидящий около иллюминатора ребенок инстинктивно схватился за руки матери.
– Чего тебе страшно, глупенький?
– А почему мы так быстро снижаемся?
– Значит, так надо! – стараясь улыбаться, мать смотрела на сына, невольно кося взглядом на иллюминатор, за которым стремительно приближались плывущие внизу облака.
– Ма, ты меня обманываешь. Сколько раз мы летали, и ни разу самолет так быстро не снижался! Мы разобьемся, мамочка? А ты не хочешь меня пугать, да? – Пронзительно синие детские глаза с испугом и надеждой смотрели на мать.
– Пьер, не говори глупостей!
Вскрик ребенка, словно острый нож, полоснул по натянутым до предела нервам пассажиров.
– Господи! Кто-нибудь, наконец, скажет, что здесь происходит! Где эта чертова стюардесса!
И, словно споткнувшись об этот крик, самолет вздрогнул и, еще сильнее завалившись на нос, устремился к земле. Белые невесомые облака беспомощно расступились перед стремительно несущимся металлом. Страшная, нежеланная земля заполнила собой иллюминаторы.
– А-а-а!
Йеллоустонский национальный парк.
Район пещеры «Пасть Дьявола».
12.00 по горному времени.
– Все, я больше не могу, – Джек Симпсон рухнул на колени.
Ковзан, смахнув с лица пот, посмотрел на уже близкий кряж.
– Боря, собака уже там, – с трудом переводя дыхание, прошептал Камински.
Морщась и едва сдерживая порывистое дыхание, он через бинокль, взятый у смотрителя парка, смотрел на гору.
Русич молча протянул руку и взял у него бинокль. На самом верху горы, выделяясь на фоне голубого неба, стоял Дик. Отчетливо была видна пульсирующая красным светом лампочка, расположенная на закрепленной на ошейнике собаки черной коробочке.