«Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя

В книге писателя И. Губермана «Бехтерев: страницы жизни» (1977) сказано: «В этот свой приезд в Москву он был так оживлен и деятелен, столькими идеями делился со множеством людей, не зная, что уже завещает им эти мысли, будто и не было ему полных семидесяти лет». «Бехтерев умер неожиданно и быстро. Настолько неожиданно и быстро (отравился консервами поздно вечером, а ночью его уже не стало), что возникла легенда: будто кто-то отравил его специально ради неразглашения тайны диагноза, поставленного им на приеме. Эта легенда оказалась чрезвычайно живучей, несмотря на полное отсутствие подтверждений».

Отсутствие фактов никак не повлияло на эту версию. Мне не раз доводилось слышать об этом от московских интеллектуалов, которые на мои сомнения качали головой и усмехались, удивляясь моей наивности и неосведомленности.

Кто-то из ученых, выступая по телевидению и комментируя эту версию, сказал, что Бехтерев, врач старой выучки и высочайшего уровня, не мог дать столь серьезный диагноз скоропалительно, после недолгой аудиенции, а уж тем более не мог бы обнародовать такое заключение. Хотя и на это можно возразить: ученый был в ужасе, найдя у партийного вождя (Сталин тогда не обладал всей полнотой власти) психический недуг, грозящий стране неисчислимыми бедствиями, а народу — страданиями и жертвами.

Правда, не совсем ясно, кто и зачем направил психиатра на обследование генсека? Как на это мог согласиться сам генсек (если только не в порыве безумия)? Да и никто при жизни Сталина не отмечал у него признаков душевного недуга (даже геббельсовская пропаганда не упоминала об этом).

При случае я спросил у Игоря Губермана (мы были знакомы со времен сотрудничества в журнале «Знание — сила»), не покривил ли он душой, побаиваясь каких-нибудь сталинистов, когда развенчивал легенду о злодейском отравлении Бехтерева. Он ответил, что написал то, в чем был вполне уверен.

Может быть, Бехтерев был противником советской власти? Нет, он ее принял и даже отозвался о ней стихами:

И пусть на месте масс порабощенных В веках живет и крепнет и цветет Союз всех стран объединенных, Забывших старый, тяжкий гнет!

Казалось бы, ничего криминального в смерти выдающегося психолога и психиатра нет (если отбросить версию, что его отравил из ревности или из зависти кто-то из его круга).

Однако все оказалось не так просто.

Был или не был параноиком товарищ Сталин, даже не столь уж важно в свете того безусловного факта, что его личность стала культовой. И не со страху русского советского народа перед тираном. Восторженное отношение к кумиру, будь то артист, рок-певец, поэт или государственный деятель, предполагает обожание, восхищение, но не страх.

Другое дело, что такой восторг может быть организован с помощью определенных приемов с использованием СМРАП (средств массовой рекламы, пропаганды и агитации; такая аббревиатура существенно точней, чем лукавая — СМИ). Тогда искусственно формируется и насаждается, внедряется в массовое сознание феномен магии личности, порой весьма убогой. Подобные примеры вспомнить нетрудно тем, кто не утратил здравого смысла.

Так мы подходим к еще одной криминальной версии гибели Бехтерева.

Секретное оружие Бехтерева

Мне уже приходилось писать на эту тему. Однако есть смысл вернуться к ней. Ее поведал мне талантливый журналист и популяризатор науки Глеб Борисович Анфилов.

Мы беседовали у меня дома. Я подарил ему только что изданную свою книгу об эволюции биосферы и головного мозга и мы, как говорится, «обмывали» это событие. Тогда же у букинистов приобрел оригинальную и редкую книгу Бехтерева «Коллективная рефлексология». В ней меня заинтересовала его идея о психических эпидемиях. Он писал о единстве энергетических процессов, объединяющих массы людей. Но можно ли воздействовать на коллективы искусственно? Каким образом? Какими приборами? Академик об этом не упомянул.

Он утверждал: «Законы проявления деятельности коллектива в общем суть те же, что и законы проявления деятельности отдельной личности». Но в таком случае должна быть возможность внушать тысячам, миллионам людей то, что желает тот, кто владеет соответствующей методикой, а вдобавок — с использованием электронной техники.

Я заговорил на эту тему с Анфиловым, физиком по образованию. К моему удивлению, он оказался весьма осведомленным собеседником. Не помня деталей разговора, представлю его предельно точно по сути.

— Бехтерев стал жертвой своей коллективной рефлексологии, — сказал Глеб.

— Как это понимать?

— А так. Его вполне могли отравить в связи с его секретным оружием. Ты читал его работу «Внушение и его роль в общественной жизни»? Поинтересуйся, узнаешь кое-что интересное. Есть у тебя книга Леонида Леонидовича Васильева «Внушение на расстоянии». Ты интересовался гипнозом и знаешь об опытах Сергея Яковлевича Турлыгина. Верно? Я уж не говорю о нашумевшей «Биологической радиосвязи» Бернарда Бернардовича Кажинского… Теперь попробуй совместить эти работы с главной идеей романа Александра Беляева «Властелин мира».

— Его-то я и не читал.

— Тем более… Так вот, там главный герой — Качинский. Улавливаешь сходство? Он же — Кажинский. Есть еще Дугов, укротитель львов; как ты догадываешься, знаменитый дрессировщик Дуров. Кстати, упомянут еще Рудольф Готлиб — Адольф, сам понимаешь, Гитлер… Но самое главное, о чем проговорился Беляев, — психологическое оружие.

— Это же фантастика!

— Не спеши. Обдумай еще такой вопрос. Тебе никогда не казался странным необычайно быстрый рост популярности Сталина? Она распространялась, как психическая эпидемия, сказал бы Бехтерев. Примерно в то же время народ с другими традициями, с другим национальным характером точно так же поддался массовому психозу. Немцы будто с ума съехали со своим фюрером. Нормальные обыватели превращались в послушное стадо. Как это могло произойти?

— Думаю, результат пропаганды.

— Не так-то просто. Начиналось все с экспериментов над животными. Их проводил Бехтерев вместе с Дуровым.

— Это были просто попытки давать мысленные задания.

— Просто? Не совсем. Они попытались передавать телепатически осмысленные, рассудочные сигналы. Искали определенную радиоволну, которая заведует трансляцией мыслей. Однако попали пальцем в небо. То серия угадываний, то полные «фиаски». А наука не может признать опыты, которые нельзя воспроизвести. Надо сразу сказать, что и не должно быть какой-либо биологической радиосвязи для передачи конкретной информации. Как ты знаешь, люди стали пользоваться словами сравнительно недавно. Орган для непосредственной передачи мысленных сигналов не мог произрасти за такой срок. Возможно, об этом догадался Бехтерев. И вот он провел, если не ошибаюсь, в 1925 году — без огласки, хотя извещать о своих новых результатах любил, — первые опыты по коллективному внушению эмоций на расстоянии. Понятно? Коллективное! Внушение! Эмоций! На расстоянии! Открытие гениальное.

— Ну и что тут особенного? Я читал, что в Америке вживляли животным в разные отделы мозга электроды, а затем по радио заставляли этих подопытных испытывать страх или ярость.

— Э-э, нет, тут другое. Бехтерев соединил идеи, которые позволили осуществить нечто невероятное. Он еще раньше установил, что в коллективе усиливается эффект внушения. А наиболее успешно удается воздействовать на эмоции. А они подсказывают рассудку определенные мысли. Коллектив становится мощным усилителем первоначальных импульсов. Ведь эмоции, в отличие от мыслей, у всех людей более или менее одинаковы… А Беляев был знаком с Кажинским…