Встреча с силами тьмы

Над «шикарным» вычурным ложем висела, поблекшая от долгого времени, большая клеёнка. На ней виднелось горное озеро с тремя лебедями. За небольшим водоёмом темнел очень маленький, похоже, трёхкомнатный, готический замок с зубчатыми башнями и острыми шпилями.

На переднем плане «ковра» устроился Рыцарь с лихими усами времён позапрошлого века. Он щеголял ярко блестящими латами и красною розой в руке. Воин стоял на левом колене. Смотрел на дорогую избранницу, которая находилась поблизости, и протягивал ей крупный цветок. Принцесса была с такой тонкой талией, которая может встретиться только у игрушечной куклы по имени «Барби».

Неведомый народный художник нарисовал эту картину такими ядовито-кричащими красками, что даже минувшие десятилетия не смогли с ними что-либо сделать. Их невообразимо неестественный цвет нельзя было ничем приглушить. Даже серая пыль и та не справлялась с такою задачей.

Почему-то у Глеба создалось впечатление, что эту кровать не разбирали уже очень давно. Он вновь посмотрел на рамку с чёрно-белыми фото. В этот раз ему бросилось в глаза нечто совершенно другое.

Вернее сказать, он разглядел самую большую, и судя по чёткости линий, сравнительно новую карточку. На ней парень увидел хозяина дома, стоящего возле открытого гроба. В не крашенной домовине лежала пожилая усопшая женщина, видимо жена Латимира Серковича.

Пока Глеб вертел головой, старик стоял на коленях возле большого ларя, притулившегося возле фундаментального ложа. Наконец, он закончил возиться в глубине сундука. Что-то потянул на себя и вытащил наружу увесистый свёрток, покрытый кусочками ткани разного рисунка и цвета.

Развернув стёганое одеяло, он небрежно бросил на его большой половик, расстеленный вдоль помпезной кровати. Глеб с удивленьем увидел, что коврик был связан из разноцветных лоскутьев, скрученных в небольшие верёвочки.

– Будешь спать здесь, в этой комнате, – бросил гостю хозяин: – а я, как всегда, лягу на кухне. – чуть слышно кряхтя, он тяжёло поднялся с колен. Глеб услышал отчётливый хруст изношенных суставов мужчины.

– Спасибо. – откликнулся парень.

– А сейчас пошли ужинать. – старик вышел в сени и тут же вернулся. В руках он держал долгополый овчинный тулуп: – Укроешься, если замёрзнешь. – он бросил потёртую шубу рядом с большим одеялом. Отправился в кухню и загремел там какой-то посудой.

Гость двинулся следом.

– Рукомойник и всё остальное, на улице. – на ходу объяснил Латимир Серкович.

Благодарно кивнув, Глеб вышел из дома и остановился у двери. Солнце уже скрылось за высокими кронами леса. Ранние сумерки заполнили двор. Тагай тихо сидел в своей будке и не высовывал носа наружу. Наверно считал, что нет здесь ничего интересного.

Какое-то время парень стоял неподвижно и, наконец, с большой неохотой пересилил свой страх перед огромной собакой. Тихо спустился по скрипучим деревянным ступеням и боком прокрался мимо жилища Тагая.

Показывая, что он вовсе не дремлет, зверь громко, протяжно зевнул. Тихонечко рыкнул, но вылезать наружу всё же не стал. Видимо помнил, что сказал ему старый хозяин. Мол, этот парень свой человек. Пусть себе ходит спокойно.

Двигаясь по узкой тропинке, Глеб прошёл вглубь огорода. Навестил дощатый нужник, ничем не отличавшийся от подобных строений, разбросанных по просторам страны. Быстро закончил с кое-какими делами и вернулся назад.

Взглянул на просторный сарай и увидел на стенке строения то, что искал. Это был старый жестяной умывальник со штоком, украшенным снизу кругленькой пипочкой. Рядом была приколочена пустая консервная банка, в которой лежал кусок тёмного дешёвого мыла.

Гость вымыл руки и с наслажденьем умылся. Полотенца рядом с рукомойником не он не нашёл. Поэтому, просто стряхнул воду с лица и ладоней и двинулся в дом, как есть, с мокрой кожей. Мол, чай на улице лето, само скоро высохнет.

Когда он появился на кухне, старик уже собрал поздний ужин. Парень не ел с раннего утра и проголодался, как турист после дневного похода. К его сожалению угощение оказалось на удивление скудным. На большой глубокой тарелке лежало с десяток картошек, сваренных в чугунке прямо в «мундире».

Здесь же стояла миска с зелёным перистым луком и пятью огурцами толщиною в три пальца. Видно, всё было сорвано со своего огорода. Рядом располагалась краюха ржаного подового хлеба, и мелкое блюдце с сероватой каменной солью.

Украшала кухонный стол трехлитровая стеклянная банка с тёмно-красной вспененной жидкостью. В ней Глеб как-то сразу узнал простую самодельную бражку из лесной духовитой малины.

Разлив напиток по старинным гранёным стаканам, хозяин позвал гостя к столу: – Садись, ужинать будем. – не глядя на парня, он равнодушно добавил: – Жены у меня давно уже нет. Так что, не обессудь, разносолами угостить не могу.

Ждать пока гость сядет за стол, старик тоже не стал. Отрезал от каравая два толстых ломтя чёрного хлеба и один положил перед с Глебом. Второй устроил возле себя. Взял с блюда варёный картофель и принялся чистить от кожуры. Заскорузлые пальцы мужчины неожиданно быстро и ловко справились с трудной задачей. Вот что значит, многолетняя практика.

Старик осмотрел корнеплод, отдающий небольшой синевой. Обмакнул в крупную соль. Откусил от него, затем от длинной краюхи, и принялся мерно жевать. Огурцы, лук и бражку он тоже не оставлял без внимания.

Глядя как, хозяин уплетает домашние яства, Глеб сразу почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Парень не стал ждать ещё одного приглашения. Сел на табурет, и накинулся на простую еду деревенского жителя.

Покончив с незатейливым ужином, Латимир Серкович, довольно улыбнулся в усы и сказал: – Со стола я всё сам уберу, а ты иди и ложись. Завтра я тебя подниму на заре.

Поблагодарив за немудрёную, но сытную пищу, Глеб тотчас поднялся. Взял табурет и задвинул на место, под большую столешницу. Подошёл к деревянной двери, ведущей в просторную горницу. Незнамо зачем, подхватил рюкзак, стоящий рядом с уличной обувью, и отправился спать.

Тяжёлое одеяло оказалось с ватной начинкой. Оно было настолько большим, что парень сложил его вдвое в длину. Подвернул один край так, чтобы было чуть выше в изголовье постели. Не раздеваясь, повалился на мягкое ложе и укрылся старым тулупом.

Лишь растянувшись на гудящей спине, он понял, как сильно измучился за сегодняшний день. Глеб вяло подумал: – «Видно, сказалось бесславное изгнанье из лагеря».

Как писали в старых романах, парень смежил усталые очи, и мгновенно провалился в беспросветную тьму.