Встречай меня в полночь

— Что вы имеете в виду? — Виктория взяла из рук вернувшегося приказчика серый ситец.

— У каждого есть недостатки, леди Олторп. Когда человек жив, его знакомые видят его таким, как он сам того желает, а когда он умирает, каждый делает его репутацию такой, какую выберет.

— Вы хотите сказать, что если кто-то ищет в ком-то зло, то он его и находит, и наоборот?

— Именно так. — Леди Джейн снова позвала Уэлфилда. — Я возьму десять ярдов голубого. Отправь его, пожалуйста, в ателье мадам Трево.

— Хорошо, миледи.

Джейн подала руку Виктории.

— Извините, сегодня днем у меня назначена встреча. Мне было очень приятно познакомиться с вами.

— Мне тоже, — тепло ответила Виктория, наблюдая, как Джейн Незерби выходит из модной лавки. Леди Джейн определенно что-то знала.

Ей хотелось услышать мнение Синклера, но при этом он не должен понять, что она продолжает вести расследование. У него по-прежнему были от нее секреты, и то, что у нее будет свой, уравнивало их.

Размышляя над словами леди Джейн, Виктория вернулась к своим приятельницам.

— Вот эта — очень хорошенькая, Маргарет, — заметила она, указывая на одну из лент, висевших на руке подруги.

— Да, особенно если я надену платье из желтого шелка.

— Наденешь куда?

— На твой бал, конечно. Хотя на прошлой неделе в опере я была одета в желтое. Может, лучше выбрать что-то зеленое и перламутровое?

— Желтый шелк симпатичнее, — возразила Люси.

— Да, но я не хочу, чтобы кое-кто думал, будто я ношу только желтое, иначе он начнет называть меня нарциссом или чем-то еще в этом роде.

Виктория нахмурилась:

— Он? О ком ты говоришь?

— Держу пари, о Ките Графтоне, — хитро заметила Люси и засмеялась.

— Как не стыдно!

— Ты целую неделю не говорила ни о ком другом. Кто еще может быть твоим объектом, кроме него?

— Кит? Правда? — Значит, Маргарет действительно строила глазки Кристоферу. Малыш будет рад узнать, что вечер в опере не пропал даром. — Кажется, ему нравится желтый цвет. — Или понравится, как только Виктория намекнет в нужный момент.

— Тогда я покупаю желтую ленту, — объявила Маргарет. Люси снова засмеялась.

— А что наденешь ты, Лисичка?

— Я еще не думала об этом.

— Но ведь бал уже завтра вечером! Ты всегда знаешь, что надеть, за неделю до события.

— Что же, на этот раз мы все будем удивлены.

Пока они продолжали обход магазинов на модной Бонд-стрит, Виктория думала над словами Люси. С момента выхода в свет для нее началась череда развлечений: встречи за чаем, ленчи, балы, чтение стихов, вечеринки. Она пользовалась популярностью и знала все глупости, о которых любят беседовать мужчины: это было легко, поскольку их любимой темой являлись они сами. Но даже когда у нее были заняты все дни и вечера, ее постоянно мучила смертельная скука.

Теперь же, когда светская жизнь перестала быть столь активной, леди Олторп использовала освободившееся время для более важных дел. Благотворительные завтраки, распределение одежды и пищи среди нуждающихся и помощь Синклеру — все это занимало то же количество времени, которое она тратила раньше, но с одной существенной разницей: скука исчезла, и этим, помимо всего прочего, она была обязана Сину.

Когда Виктория вернулась в Графтон-Хаус, Майло сообщил ей, что лорд Олторп в конюшне.

Открыв скрипучую дверь, леди Олторп вступила в прохладные сумерки. Синклер был там один: облокотившись на дверь стойла, он кормил старину Джо яблоком.

— Добрый день, — сказала она, и ее сердце бешено забилось, как бывало всегда, когда они оставались наедине.

— Надеюсь, твое путешествие по магазинам прошло удачно? — спросил маркиз, приближаясь к ней.

— Очень удачно. Как Джо?

— Теперь, когда он стал понемногу поправляться, кто-то даже может признать его за лошадь. — Син обнял ее за плечи и притянул к себе со знакомым чувством собственника. — Что ты собираешься с ним делать?

— Разве у тебя нет племенной фермы в имении в Олторпе?

Он поднял бровь.

— Есть, но я не позволю ему свободно бродить среди кобыл и воспроизводить маленьких Старикашек Джо.

Виктория засмеялась.

— Тогда я придумаю что-нибудь.

Он повел ее к двери. Конюхи по-прежнему не появлялись.

— Что это?

Она пробежала руками вниз по его груди, чувствуя игру мышц плоского твердого живота, и остановилась на поясе.

— А где же твои работники?

— Выполняют важные поручения, — быстро ответил он. — Миссис Туодл печет пирожки с яблоками. Я сказал, что мы украдем их, пока они еще горячие.

— Ты такой домашний, — проворковала она и развязала его пояс.

— Боже, — прошептал он, и в его янтарных глазах засветилось явное изумление. — Я породил чудовище.

— Поцелуй меня, — прошептала Виктория, воспламеняясь и дрожа от его умелых прикосновений.

— В доме, — заявил он, кладя руки на ее плечи. Обернувшись назад, она на мгновение заметила, как что-то скрылось в глубокой темноте в углу. Чей-то темный рукав, если она не ошиблась. Возможно, еще одна из тайных встреч Синклера. Так как последние восемь ночей он провел с ней, то должен был устраивать их в другое время. В ней вспыхнуло раздражение. Очевидно, она все еще не заслужила его доверия и он до сих пор встречается со своими друзьями за ее спиной.

— Пойдем же, — повторил маркиз. Виктория повертела головой.

— А что плохого в конюшне? — спросила она достаточно громко, чтобы ее услышала невидимая аудитория.

— Грязь и солома. — Слова звучали отрывисто, словно Синклер говорил, стиснув зубы. — Я уверен, мы сможем поговорить в более комфортабельном месте. Ты расскажешь мне, как провела день…

— Я не хочу разговаривать.

Почувствовав, как заиграли его мускулы, Виктория, подавила усмешку и наклонилась вниз.

— Надо же, в мою туфлю попал камешек.

— Ах ты, маленькая… — начал он, затем остановился. — Домой! Сейчас же!

— Но ты обещал мне еще один урок.

— Думаю, у тебя и так достаточно успехов, Лисичка. — Его руки обняли ее за талию. — В дом, где мы можем не торопиться…

Итак, она сумела возбудить его, но теперь не знала, что делать дальше. Ей определенно не хотелось, чтобы он набросился на нее при посторонних.

Виктория повернулась на каблуках и взглянула ему в лицо.

— Есть две вещи, которые ты можешь показать мне. Одна из них — твои друзья, которые прячутся за теми охапками сена.