Встречный ветер. Повести

— Нужен ты мне… Руки марать! Проверил тебя, труса. Ишь как подхватил, — Иван вскинул на плечо карабин, громко, на всю конюшню так захохотал, что кони перестали жевать сено и подняли головы.

— Выдумываешь ты все, — опять захорохорился Баландин. — Но по твоим бешеным глазам похоже, что ты убить можешь. Ей-богу…

— Вот что, Баландин, — серьезно и строго сказал Нестеров — То, что было меж нами до сего дня, считай прошло и не повторится. Теперь я возьму тебя в шоры, да еще в какие шоры!

— Ух ты, страсть какая! Неужто и Надьку свою решил побоку?

— Мое дело. А о ней, говорю тебе, больше не заикайся.

— Ладно. Не буду. Ступай, тебя старшина ждет.

Глава девятая

На другой день, проводив майора Рокотова и капитана Земцова, Ромашков оседлал коня и решил еще раз ознакомиться с участком границы. Возвращаясь обратно, он по пути завернул на рыбозавод с намерением увидеть невесту Нестерова и откровенно с ней поговорить.

Подъехав к пристани, он слез с коня. Разыскать пекаря Надю было не трудно: еще у пограничной вышки часовой сказал, что девушки купаются возле пристани. Ромашков нашел их на причаленной к деревянной свае лодке. Опустив босые ноги в воду, они что-то напевали и беззаботно смеялись. Вторая девушка оказалась метеорологом Настей, с которой накануне случайно познакомился старший лейтенант Пыжиков. Вечером он сказал Ромашкову:

— Любопытная особа, а самое главное — очень хорошенькая. Из местных, родилась в горах, в каком-то лесном поселке, который называется Дубовики.

— Что-то уж слишком длинно объясняешь, — заметил Михаил, записывая очередные сведения в пограничный журнал.

— Выяснил, так сказать, демографические данные, — улыбнувшись, ответил Петр. — Видел и вторую, ту самую… нестеровскую!

— Ну и что?

— Отвернулась и ушла. Видимо, испугалась, что я заговорю с ней. Подходящая дева, с этакой гордой осанкой. Мда-а…

Сейчас, когда капитан Ромашков застучал по пирсу каблуками, девушки обернулись. Одна из них сидела на корме, другая поближе, на средней банке.

— Здравствуйте, — приветствовал их Михаил.

— Здравствуйте, если не шутите, — ответила ближняя, высокая и грудастая, с сильно развитыми, обожженными на солнце руками. На мокрую действительно гордо приподнятую голову, со спутанными, как у русалки, длинными волосами она небрежно набросила ярко-лиловой расцветки полотенце, концом которого вытирала влажную, чуть-чуть удлиненную шею.

Ромашков без труда угадал в ней девушку, растревожившую сердце младшего сержанта, и нисколько этому не удивился. Несмотря на ее беспечный, заигрывающий тон, она произвела на Михаила приятное впечатление.

Метеорологичку же Михаил разглядел не сразу. Она была закутана белой простынкой. Из-под нависшего на лоб уголка материи торчал аккуратненький шелушившийся нос. Она исподтишка, приоткрыв краешек простыни, измерила его глазами, лениво помешивая кофейного цвета ногой прозрачную воду, видимо, с наслаждением процеживая ее сквозь крохотные розовые пальчики.

«Эта, наверное, умеет и пококетничать. Недаром Пыжиков, раз ее встретив, приступил к изучению биографии», — подумал Ромашков, а вслух, обращаясь к Наде, сказал:

— Вы, кажется, мастерица хлебушко выпекать?

— А вы что, кренделька захотели? — распрямляя полотенце, наигранно спросила она.

— Предпочитаю черный хлеб. Вас, кажется, Надей зовут?

— Допустим, что угадали. Дальше что?

— Сватать вас приехал, — присаживаясь на корточки, всерьез проговорил Михаил.

— Какой быстрый… Вы новый начальник, да?

— Вроде этого.

— Начальникам, конешно, можно и побыстрее…

— Надя! Хватит тебе! — звонким, приятным голосом крикнула метеорологичка.

— А что тут такого, правду говорю. Вы холостой?

— Нет. Женатый, трижды, — отшутился Михаил.

— Так и поверила! Не разыгрывайте. Мы про вас все уже знаем. Прибыло в нашем полку. Двумя женихами стало больше. — Надя закинула концы полотенца на спину и, лукаво подмигнув подруге, усмехнулась.

— Вы что же и меня в женихи зачислили? — спросил Ромашков.

— Немного, конешно, рановато, но в списочек занесли, товарищ капитан. — Она снова покосилась на подружку и озорно рассмеялась.

— Мне, голубушка, про вас тоже кое-что известно, — не обращая внимания на ее смех, сказал Михаил. — Есть к вам секретный разговор.

— Ко мне?

— Да, да. Именно к вам. Идемте, поговорим, а то у меня времени мало. — Ромашков поднялся и посмотрел на часы.

— Ничего не попишешь, придется вставать. — Надя закинула босые ноги в лодку, надела тапочки и поднялась во весь свой высокий, складный рост. Крашеный борт лодки беспокойно облизывала легкая волна. Над бухтой повизгивали белокрылые чайки, опустившись на воду, они покачивались пушистыми комочками.

— Значит, секретный разговор? — переспросила Надя и начала торопливо укладывать и закалывать шпильками влажные волосы.

— Так точно, — суховато ответил Михаил.

— Интересно! Хоть и лень, а идти треба. Как-никак, новое пограничное начальство. Может, товарищ начальник, вы мне поможете? — насмешливо проговорила она и протянула ему широкую, не по-девичьи, ладонь.

Михаил подхватил ее за кисть прохладной руки и поднял на пирс, смущенную и еще более порозовевшую.

— Ой, какой вы сильный! — Она встряхнула занемевшей рукой, на которой был заметен след сдавивших ее пальцев, помахала подружке и пошла вперед.

— Неужели сильнее сержанта Нестерова? Вы знаете такого? — заходя сбоку, спросил Ромашков, решив приступить к делу без церемоний.

— Мало ли я кого знаю, — ответила она уклончиво.

— Ладно, Надя. Давайте будем говорить откровенно.

— Что ж… Давайте, товарищ капитан, ежели вы за этим приехали.

— Да. Именно. Сват из меня плохой. Не знаю, как начать.