Встретимся в кафе «Капкейк»

– Это не одно и то же! – воскликнула Иззи. – Другие потеряли работу, и только, а я вдобавок узнала, что ты скрыл от меня нечто настолько важное!

Тут Иззи заметила большую группу людей у себя за спиной. Они слушали у открытой двери. Иззи в ярости развернулась к ним:

– Да, вы не ослышались. Мы с Грэмом встречались тайком и скрывали ото всех наши отношения.

Сотрудники зашептались, но благодаря обострившемуся восприятию Иззи заметила, что, вопреки ее ожиданиям, никто потрясенно не ахает.

– Мы все в курсе, – произнес Франсуа.

Иззи уставилась на него:

– То есть как это – все?

Остальные тут же засмущались.

– Выходит, про нас знает весь офис? – Иззи снова накинулась на Грэма. – А ты знал, что они знают?

К ее ужасу, Грэм тоже засмущался.

– Вообще-то, я все равно считаю, что выставление романов напоказ создает нездоровую обстановку в коллективе.

– Ты знал?!

– Следить за тем, что обсуждают подчиненные, – моя обязанность, – напыщенным тоном объявил Грэм. – Я просто добросовестно выполняю свою работу.

Утратившая дар речи Иззи молча уставилась на него. Зачем тогда все эти встречи тайком, вся эта секретность?

– Но… но…

– Иззи, будь добра, сядь. Из-за тебя мы не можем начать собрание.

Только тогда она обратила внимание, что в конференц-зал робко зашли еще пять человек, таких же несчастных, как и она сама. Франсуа среди них не оказалось, а вот Бобу из отдела маркетинга не повезло. Тот чесал выступившее на лице пятно. Похоже, у бедняги обострился псориаз. И вдруг Иззи люто возненавидела компанию «Калинга Деники». А вместе с ней Грэма, коллег, управление недвижимостью и всю проклятую капиталистическую систему в целом. Развернувшись, Иззи пулей вылетела из конференц-зала и кинулась прочь, по пути задев коробку у себя на столе. Капкейки рассыпались по всему полу.

Иззи необходимо было выговориться, она срочно нуждалась в дружеском сочувствии. А до больницы, где работает Хелена, идти всего десять минут. Подруга возражать не станет.

Хелена накладывала швы на голову молодому человеку и при этом не особо деликатничала.

– Ой! – воскликнул он.

– Я думала, теперь края раны соединяют клеем, – выговорила Иззи, как только перестала всхлипывать.

– Правильно, – мрачно произнесла Хелена, с силой потянув иглу на себя. – Вот только некоторые клей нюхают, а потом воображают, будто могут перелететь через ограду с колючей проволокой. Таким клей не положен.

– Я не клей нюхал, а жидкость из зажигалки, – возразил молодой человек с нездоровым цветом лица.

– Все равно клей не получишь, – отрезала Хелена.

– Я понимаю, – грустно произнес тот.

– Нет, Лен, ну ты представляешь?! – воскликнула Иззи. – В голове не укладывается, что этот гад заставил меня идти до офиса под дождем, а сам прекрасно знал, что, во-первых, он меня уволит, а во-вторых, все в курсе про наш роман. Наверняка теперь все считают его козлом.

– Хм… – неопределенно пробурчала Хелена.

За годы дружбы она приучилась не ругать мужчин Иззи. Бывает, она выставит их за дверь, а потом притаскивает обратно, и в результате неудобно всем.

– Судя по вашему рассказу, полный козел, – согласился молодой человек.

– Вот именно! – подхватила Иззи. – Ты клей нюхаешь, и то понимаешь!

– Да не клей, а жидкость из зажигалки.

– Радуйся, что освободилась, – посоветовала Хелена. – Сама же вечно твердишь, что терпеть не можешь… медицину, – торопливо прибавила она, чтобы пациент думал, будто Иззи здесь на законных основаниях.

– Хорошо радоваться свободе, когда есть куда идти! – фыркнула Иззи. – Такой ужасной безработицы уже лет двадцать не было! Но даже если бы в остальных сегментах рынка дела шли прекрасно, в моем секторе вакансий просто нет, и… – Тут из глаз Иззи хлынули свежие потоки слез. – Лен, я опять одна! В тридцать один-то год!

– Тридцать один год – это не старость, – твердо возразила Хелена.

– Еще какая старость! Будь тебе восемнадцать, ты бы меня бабулей считала.

– Да, молодость прошла, – согласился пациент. – Кстати, мне двадцать.

– А если не бросишь свои идиотские привычки, до тридцати одного не дотянешь! – отрезала Хелена. – Мой тебе совет – бросай.

– Но, вообще-то, я бы с вами обеими поразвлекся, – задумчиво произнес парень. – Вы ничего, хорошо сохранились.

Хелена и Иззи переглянулись.

– Видишь? – прокомментировала Хелена. – Могло быть и хуже.

– Приятно знать, что на крайний случай у меня есть хоть какие-то варианты.

– Ну а что касается тебя, то бросай эту дрянь, – произнесла Хелена, наложив на рану подушечку и ловко привязав сверху бинт. – А то ни с кем развлекаться не сможешь, понял? Ни с ней, ни со мной, ни даже с Меган Фокс.

Молодой человек в первый раз испугался не на шутку:

– Серьезно?

– Еще как серьезно. Будешь и дальше нюхать всякую гадость, можешь отрезать себе хозяйство, больше оно тебе не пригодится.

Парень вздрогнул:

– Да я и так завязывать собирался.

– Давно пора, – согласилась Хелена и вручила ему карточку ближайшего реабилитационного центра. – Ладно, свободен. Следующий!

Встревоженная молодая женщина привела в кабинет малыша, у которого голова застряла в кастрюле.

– Неужели дети так делают? – удивилась Иззи.

– Еще как, – ответила Хелена. – Миссис Чакрабати, это Иззи. Она практикантка. Не возражаете против ее присутствия?

Миссис Чакрабати покачала головой. Хелена наклонилась:

– Вот уж не ожидала, что ты ко мне снова пожалуешь. Ты не пират, понял?

– Я пилат!!!

– Ну ладно, кастрюля все-таки безопаснее сырной терки.

Миссис Чакрабати с энтузиазмом закивала, а Хелена отправилась на поиски касторового масла.

– Лен, я, наверное, пойду.

Хелена сочувственно взглянула на Иззи:

– Точно?

Иззи кивнула:

– Я, конечно, гордо удалилась, но надо вернуться. Хотя бы разузнаю про денежную компенсацию и все в таком духе.

Хелена пожала плечами.

– Все уладится, ясно? – ободрила она подругу.

– Люди всегда так говорят, – возразила Иззи. – А вдруг не уладится?

– Тагда возму свое пилатское лужье и покажу им! – гаркнул малыш.

Иззи присела на корточки и сказала кастрюле:

– Спасибо, зайчик. Боюсь, что иначе их не одолеть.