Вся правда о нас

— Просто во сне я умею быть довольно убедительным, — скромно заметил Нумминорих. — Во всяком случае, гораздо более убедительным, чем наяву. Уже не раз это замечал.

— Буду иметь это в виду, — кивнул Его Величество. — Но рассказывайте дальше. Вы вместе заснули — и?..

— Леди Аяна Гали провела меня в общее пространство сновидений тубурских мастеров сна. Они его, как я понял, специально создали для удобства, чтобы в любой момент было легко отыскать друг друга. Там можно встретить любого спящего, воспитанного в соответствующей традиции. И, по идее, меня самого тоже, я же учился именно у тубурского мастера сновидений! Хотя до сих поря ни о чём подобном не слышал и в этом их общем пространстве вроде бы никогда не бывал; впрочем, я же совсем недолго пробыл в Тубуре и многих важных вещей просто не успел узнать. Так или иначе, а существует своего рода общий коридор между сновидениями всех тубурцев, проходя по которому можно сразу понять, где тут чей сон. И попасть в некоторые из них — в смысле, присниться этому конкретному спящему и говорить с ним, как будто вы просто встретились на улице или в трактире. Но тут уже, конечно, всё зависит от мастерства. Я бы сам наверное ни в чей сон оттуда вломиться не сумел. А леди Аяна Гали может попасть вообще в любой, как бы его ни охранял сам сновидец. Я так понял, это важная часть мастерства Сонных Телохранителей, так что мне очень повезло с проводником.

Король и Джуффин синхронно кивнули. А я поймал себя на том, что невольно прикидываю — интересно, как это можно устроить? Ну, попасть в чужой сон. Выработавшаяся с годами самонадеянность, помноженная на полное незнание соответствующих техник, лукаво подсказывала, что дело должно быть нехитрое. Достаточно как следует захотеть и рявкнуть: «А ну пропусти!» И дело в шляпе.

Ужас в том, что прав я или нет, можно выяснить только на практике. И не особо рассчитывать, что в следующий раз получится, как в предыдущий. Нет уж, всё придётся начинать заново, практически без учёта полученного опыта, что было, не считается, поскольку уже прошло. Это делает жизнь интересной, не спорю, зато меня самого превращает в не самый удобный инструмент. Пожалуй, мне всё-таки не помешало бы выучить хохенгрон — просто чтобы поговорить о собственном устройстве. Меня зовут Макс, я похож на сон, смерть и погоду, привет.

— Очень трудно рассказывать о первом этапе нашего путешествия, не переходя на хохенгрон, — говорил, тем временем, Нумминорих. — Мне кажется, леди Аяна Гали просто решила показать мне всё многообразие возможностей хорошего сновидца. Не то похвастаться хотела, не то пристыдить, что слишком рано бросил учёбу. Это было очень здорово, но к делу особого отношения не имеет, разве что моя спутница понемногу расспрашивала людей, по чьим сновидениям мы гуляли, о том, к кому нам имеет смысл обратиться, и где его искать. Но это я только предполагаю, а как на самом деле, не мне судить, потому что я всё-таки был просто гостем и не то чтобы контролировал процесс… В какой-то момент мы очутились в большом доме на вершине горы; хозяин дома показался мне очень юным, но с длинной седой бородой, которая смотрелась на нём как наклеенная; впрочем, в сновидениях люди часто выглядят довольно нелепо, у меня самого в этом сне большую часть времени из головы торчал флюгер в форме морской птицы и вертелся в разные стороны, кажется, вне всякой зависимости от моего настроения, хотя трудно говорить наверняка…

На этом месте Король рассмеялся, а Джуффин надменно вздёрнул бровь — дескать, эх, молодёжь, ничего-то вы толком не умеете, даже такую ерунду, как управлять собственным обликом во сне. Но вслух ничего не сказал. Ругать начинающих — не его метод.

— Этого человека звали… — Нумминорих запнулся и виновато развёл руками: — Нет, уже не вспомню. Почему-то запоминать приснившиеся имена труднее всего. Зато весь остальной разговор я помню очень хорошо, потому что он больше походил на явь, чем на сон. Как будто я действительно просто пришёл в гости к этому бородатому, и он рассказал мне о школе… Дырку надо мной в небе, название тоже забыл!

— О Заоблачной Школе Ойны? — вдруг спросил Король.

Нумминорих потрясённо кивнул.

— Если так, то человека, с которым вы говорили, зовут Страшный Гру Ватана. Думаю, на сегодняшний день он самый старый Сонный Наездник в Тубуре. И, пожалуй, единственный из них по-настоящему любит заниматься с учениками. Жизни своей не мыслит без такого развлечения. Заоблачная Школа Ойны, названная по имени высокогорного городка, где живёт, точнее говоря, большую часть времени спит Гру Ватана, его любимое детище. Существует уже около трёх тысяч лет. Серьёзное учебное заведение, с хорошими традициями.

— Это что ещё за школа такая? — встрепенулся Джуффин.

«Как этот возмутительный факт посмел до сих пор оставаться мне неизвестным?» — примерно так на самом деле прозвучал его вопрос.

— Своего рода секретный университет для желающих постичь самые тайные глубины искусства сновидения. Туда легко берут иностранцев; собственно говоря, Гру Ватана просто не интересуется, откуда родом очередной студент и где он живёт наяву, лишь бы был талантлив и в достаточной мере неприкаян; ученики, уже нашедшие себя в любой другой магической традиции, ему не нужны. Узнать о существовании Заоблачной Школы можно только во сне; впрочем, даже если кто-то из учеников проболтается наяву, это ничего не изменит. Всё равно без персонального приглашения туда не попадёшь. А приглашения рассылаются исключительно в сновидения. Обычно Страшный Гру Ватана доставляет их сам — отсюда, собственно, и его прозвище. Так-то он милейший человек, как и все Сонные Наездники, но поскольку готов обучать только храбрых сновидцев, является им в таком виде и так себя при этом ведёт, что некоторые избранники, говорят, просыпаются потом на мокрых простынях. Если рискнут принять приглашение, полученное из рук воплощённого кошмара — добро пожаловать, молодцы.

Мы смотрели на Короля, открыв рот. Все трое. Причём самым изумлённым выглядел Джуффин. Всё-таки мы с Нумминорихом не так уж близко знакомы с Его Величеством Гуригом Восьмым и вовсе не думаем, будто знаем, чего от него можно ожидать. А Джуффин, похоже, именно так и полагал. До сих пор.

— А чему вы так удивляетесь? — спросил Король. — Ну да, я состою в дружбе с некоторыми тубурскими Мастерами Снов. Мне по сердцу искусство управления сновидениями. Родись я не единственным наследником, а одним из младших сыновей, вполне вероятно всерьёз задумался бы о таком поприще. Моё нынешнее положение не даёт возможности посвятить себя этому занятию, зато сближаться с интересными мне мастерами и расспрашивать их о разных важных вещах оно скорее помогает. Вы вон тоже порой открываете мне тайны, о которых никому знать не положено.

— Ваша правда, — согласился Джуффин. — Просто тубурские сновидцы, в отличие от меня, не являются подданными Соединённого Королевства. И не приносили вам присягу полного доверия.

— А. Вы имеет в виду, что их ничто не обязывает к откровенности? Это правда. Но не один сэр Нумминорих умеет быть убедительным, когда спит, — улыбнулся Гуриг Восьмой. — Я тоже довольно обаятельный. Иногда.

Ох. Кто бы сомневался.

— Но чего я до сих пор не знал о Заоблачной Школе Ойны, так это что там проходят обучение не только люди, но и деревья, — сказал Король. — Потрясающая новость!

— Нет-нет-нет, — Нумминорих помотал головой. — Если и бывает такое, то мне об этом ничего не рассказали. Речь шла о другом. Оказывается, некоторые урдерские Глашатаи Воли Старших Деревьев — выпускники Заоблачной Школы. Собственно, там всё держится только на их мастерстве. Без искусства управления сновидениями людям ни за что не удалось бы поладить со старыми прибрежными деревьями.

— Так-так-так, — протянул Джуффин. И только что не облизнулся.

Таким довольным я его давненько не видел.

— Всё началось с того, что две с лишним тысячи лет назад в Заоблачную Школу Ойны попал человек из Урдера. А урдерцы испокон века пытались договориться со своими прибрежными деревьями, чей характер с возрастом, к сожалению, обычно становится довольно тяжёлым. Что плохо для всех, поскольку старые, вошедшие в силу деревья — очень могущественные существа. Сами они неподвижны, зато способны заставить мир плясать вокруг них и по их воле. Ну, то есть, не весь Мир, а только ближайшие окрестности. Но всё равно…

Нумминорих умолк, собираясь с мыслями. Наконец, сказал:

— Я так понимаю, урдерские прибрежные деревья развлекались вовсю. Чуть ли не ежедневно устраивали грозы, бури, морские приливы, двигали скалы и перекраивали русла рек — не из желания навредить людям, а просто потому что это привносило в их жизнь необходимое разнообразие. Но людям рядом с ними жилось несладко. То есть, на самом побережье тогда вообще никто не жил, даже флота у них не было. Очень странная ситуация для приморской страны, правда? Но попытки договориться с деревьями ни к чему не приводили, потому что людям нечего было предложить взамен. А когда тебе нечего предложить, тебя и слушать никто не станет.